Папа Ник, ты поможешь нам с Томми запускать фейерверки?
Я бледнею... самую малость, а Ник – не могу не восхититься этим! – остается все таким же невозмутимым.
Дай мне минутку, дружок, и мы запустим самые незабываемые фейерверки в мире, – отвечает он мальчику, сжимая мои холодные пальцы.
… Наконец я осмеливаюсь посмотреть в лицо Хелены, вернее в маску неподдельного удивления с лицом моей подруги: идеально раскрытый в форме буквы «о» рот и большие распахнутые глаза, в которых, я это хорошо прослеживаю, удивление сменяется сначала пониманием, а потом уже обидой. Мне так нехорошо, что Ник почти на негнущихся ногах подводит меня к своей матери и слегка приобнимает нас обеих...
Мама, я люблю Джессику, – говорит он Хелене, не переставая сжимать мои пальцы. – Она лучшее, что случилось со мной в этой жизни...
Чувствую, как слезы закипают в моих глазах, размазывая тысячи разноцветных фанариков в сплошное светящиеся пятно.
Прости, прости меня, Хелена, – с чувством шепчу я.
А хвостатые разноцветные фейерверки тысячами взрываются над нашими головами.
Эпилог
Нет, – ору я истерически, вцепившись в руку Доминика мертвой хваткой, – не надо идти за машиной, прошу тебя!
Джесс, – мягко увещевает меня тот, пытаясь высвободить руку, – мне надо ее подогнать, иначе ты родишь прямо здесь...
Да, – твердо вторит ему его мать, – прямо тут на моем диване! А мне, знаешь ли, он дорог, как память...
Я разжимаю пальцы, и новая болезненная схватка скручивает все мое тело.
Я не хочу снова их потерять, – шепчу я Хелене, превозмогая боль, – я не могу снова через это пройти...
Хелена отводит от лица мои взмокшие волосы и говорит:
Джесс, с Ником ничего не случится, он будет ехать очень медленно и очень осторожно. К тому же нынче нет гололеда... За окном плюс пять.
Я знаю, что она права, но моя иррациональная часть мозга никак не может этого принять. Снова ноябрь. Я снова беременна... И снова ночная езда по нюрнбержским дорогам. Не хочу! Не хочу!
У тебя отошли воды, – сжимает мое запястье Хелена, – ты ведь не хочешь навередить моей внучке, подруга?! А она очень торопится появиться на свет.
В этот момент в комнату врывается Доминик и без слов подхватывает меня под коленки.
– Все будет хорошо, – шепчет он мне еле слышно, – все будет хорошо!
… И через три неполных часа на свет появляется маленькая Лиза, которая приветствует нас негромким младенческим писком и чмоканьем своих идеальных розовых губок. Я прижимаю к себе это невероятное доказательство нашей с Домиником любви и проникаюсь к обоим еще большей любовью, если таковое вообще возможно...
Она лучше всех! – шепчет мне новоиспеченный папа, рассматривая ноготки у дочери на руках.– Даже не верится, что мы сотворили это...
А Хелена, с нежностью укачивая внучку на руках в нашей больничной палате, со вздохом добавляет:
Если бы кто прежде сказал мне, что внучку мне родишь ты, Джессика, – она окидывает меня скептическим взглядом, – я бы плюнула тому фантазеру в лицо... До сих пор не могу забыть, как вы водили меня за нос!
В этот момент сонная крошка слегка всхрюкивает и начинает посапывать, вызывая на лице бабушки гримасу умиления.
Но по крайней мере мне не надо привыкать к новой невестке, – продолжает та более миролюбиво. – Да и малышка у вас вышла славная... Настоящий ангелочек!
Я знаю, что на самом деле она давно простила меня и ворчит лишь для вида, а потому выношу все это безропотно, с толикой снисходительности на лице...
У Ника вообще все получается превосходно, – наконец провозглашаю я многозначительно. Хелена вскидывает на меня свои голубые, как у сына глаза...
Ох, молчи лучше! – отмахивается она от моих слов, но я знаю, что те прятны ей, как и любой другой матери.
Я рада, что однажды, подобно сейчас Лизе, ты укачивала на руках нашего Доминика...
Перестань! – снова произносит Хелена дрожащим голосом. – До слез хочешь довести?
Я просто говорю «спасибо».
Глупая Джессика, – шепчет она сквозь слезы, – это тебе спасибо за внучку! И вообще перестань меня изводить своими извинениями... Я вижу, что мой сын счастлив... и ты счастлива с ним, что мне еще, как матери, может быть нужно?
Мы улыбаемся друг другу сквозь слезы, и Ник, вошедший в этот момент в палату, смотрит на нас большими, недоуменными глазами.
Я вижу, вы тут не скучаете без меня, – насмешливо кидает он, приближаясь и целуя меня в губы.
И мысленно я благодарю Бога за все, что было мне отмерено в этой жизни и за все, что мне еще предстоит...
Я чувствую себя непозволительно счастливой, ведь на моем небосклоне зажглась еще одна маленькая звезда!
«У каждого свои звезды, милая. Никогда не переставай смотреть на них!»
Спасибо, папа, что научил меня этой простой истине, спасибо, родной, за все...
Конец.
