С кряхтением поднимаюсь, игнорируя протянутую руку, и, обиженная на весь свет, плетусь обратно к пледу.
— Ты мыться собираешься?
Вот же неугомонный! И что ему неймется? В какой-то умной книге читала, что страху нужно посмотреть в лицо. Вот сейчас как раз удобный момент проверить это утверждение.
Разворачиваюсь, складываю руки на груди и с вызовом говорю обнаглевшему типу:
— А если нет, то что?
И знаете что? Не верьте всяким умным книжкам. Лучше бы я и дальше следовала заповедям страусов и прятала голову в песок. Потому как, мой бандит, по всему видать, книг вообще не читает, а максимум Плейбой пролистывает ради красивых картинок. Это и воспитало в нем простоту восприятия мира. Знаете, как у детей — я хочу, а значит, это будет моим. Или по-моему, смотря о чем идет речь.
Вот и Макс, как ребенок, которому очень захотелось искупать, например, котенка, решил не медлить с этим делом. Насвистывая что-то бодрое себе под нос, дошел до машины, открыл багажник и достал из него серый флакон. Сунул его себе за пояс и, все так же насвистывая, направился в мою сторону.
Пару секунд я еще стояла уверенно и гордо. Но у приближающегося Макса уверенности в глазах было больше. И, потому, наплевав на свою гордость, я решила удрать.
Не получилось. Сильные руки, прервав мое бегство, обхватили за талию, прижали к горячему боку и понесли к воде. Это было страшно. Честно. Я теперь очень понимаю котов, которых против воли вынуждают искупаться. Сама сейчас, не хуже представителя семейства кошачьих, шипела, царапалась и брыкалась.
Вы думаете, его это остановило? Или хотя бы замедлило? Как бы не так. Макс легко дотащил сопротивляющуюся меня до кромки воды, сдернул футболку и шорты, оставив только в нижнем белье. И конечно же оно было разного цвета. Трусы черные, а лифчик бежевый. Ну и что? Мне так удобнее может. Пока стаскивал с меня шорты, чуть труселя не сдернул, паразит. Еле успела подхватить исподнее. Я честь свою берегу, потому оскорбление терпеть не стала и замахнулась на нахала в попытке наподдать оплеуху за самоуправство. А он взял и просто толкнул меня с берега. Говорю же — мерзавец.
На несколько мгновений все вокруг стало зеленого цвета и до меня дошло, что я под водой.
Вынырнула, отплевываясь, кашляя и задыхаясь.
— Козел! Урод! Мерзавец!
— Почему мерзавец? — поинтересовался Макс, заходя в воду прямо в джинсах. И большое спасибо ему за это. Голого мужика мне сейчас видеть не хотелось.
— Отвали от меня!
Пытаюсь угрести от настойчивого приставалы подальше, но с плаваньем у меня не очень, да и глубины боюсь, потому Макс в очередной раз меня словил и прижал к себе.
— Ну что, русалка, будем мыться? — муркнул на ухо, вытащил из-за пояса флакон, выдавил себе на руку щедрую порцию геля и принялся намыливать шею и плечи.
Одной рукой крепко удерживал за талию, пресекая попытки к бегству, а другой тщательно мыл каждый сантиметр тела. Он даже уши мне помыл, представляете? И за ушами тоже. Какой скрупулезный, оказывается. Закончив с плечами и шеей, перешел на руки и попытался залезть подмышки. Я взвизгнула и забилась в его руках, выворачиваясь.
— Я сама дальше. Сама!
С его подходом к купанию не приходилось сомневаться, что он тщательно вымоет меня полностью. Лучше уж, действительно, помыться самой добровольно, чем терпеть его наглые прикосновения. Я готова была вцепиться ему в лицо, если не отпустит и продолжит…. намыливать. Но он, внезапно, отпустил. Почувствовав свободу, я сразу отошла на пару шагов вперед, благо река тут была не глубокая и вода едва доставала мне до груди. Обернулась на Макса и забеспокоилась. Он стоял по пояс в воде. Широкая грудь судорожно поднималась и опускалась, рывками выталкивая воздух. По телу пробегала дрожь, кисти рук то сжимались в кулаки, то опять расслаблялись. Страшнее всего было смотреть в лицо. Ноздри оборотня хищно раздувались, глубоко втягивая воздух, а глаза опять пылали желтым светом.
Ногу что ли распорол, как я недавно? Скорее всего так и есть. И стоит, бедняга, стесняется заплакать от боли.
— Женя… — рука Макса дернулась в мою сторону и я рефлекторно отступила еще на шаг.
— Женечка… Не бойся… Подойди ко мне..
Ага, размечтался. Что у него с голосом опять? Хрипит прям. Нужно в сумочке посмотреть леденцы с эвкалиптом. Кажется, несколько пастилок оставалось. Интересно, оборотни эвкалипт любят? Или, как от аниса шарахаются?
— Женя… — выдохнул мне в лицо оборотень, незаметно подобравшийся, пока я размышляла о лекарственных свойствах растений.
Руки Макса по-хозяйски скользнули на талию и уверенно привлекли к мужской крепкой груди. Я от неожиданности ткнулась носом в косточку ключицы и возмущенно пискнула.
— Что вы делаете? Отпустите меня немедленно! — потребовала я.
— Угу… - пробормотал мой ненормальный бандит и зарылся носом в волосы на затылке, ближе к шее. Урчит, сопит, дрожит бедолага и все крепче притягивает к груди, расплющивая мой бедный нос и вообще всю меня.
Я сдавленно пищу и пытаюсь выкарабкаться из душащих объятий. Да чтоб тебя разорвало, маньяк блохастый. Сильный-то какой!
— Отпусти, говорю! Раздавишь! — пришлось крикнуть громче и что есть силы пихнуть громилу.
Помогло. Макс немного ослабил хватку и я тут же выскользнула из его рук, стукнув напоследок локтем в область солнечного сплетения, и направилась к берегу.
— Подожди. Стой. — судя по плеску за спиной, оборотень решил меня догнать.
— Отстань. Помылась уже, больше не хочу.
— Да стой ты!
Макс схватил меня за руку, когда я уже ступила на линию прибоя и дернул на себя. От неожиданности, я потеряла равновесие и упала на траву. Вот точно знаю, что мерзавец мог бы подхватить и не дать упасть, но он не стал удерживать мое падающее тельце. Более того, упал сверху сам. Хорошо хоть догадался выставить перед собой руки и не плюхнуться всем весом на меня. Так и замер на вытянутых руках, внимательно разглядывая лежащую меня блестящими желтыми глазами. Мрак какой. Сколько раз уже видела эти глаза, а привыкнуть не могу.
— А мы вставать не будем? — робко интересуюсь, решив, что пауза затягивается.
Макс молчит и сгибает руки в локтях, опускаясь ниже. Теперь наши лица разделяют всего несколько сантиметров и чувство неловкости возрастает в разы. Но это, похоже, только у меня, а вот оборотень не выглядит смущенным.
— Женя… — шепчет глухо и опускает голову еще ниже, потираясь щекой о мое лицо и щекотно опаляя дыханием ухо.
Я взрослая женщина и имею право смеяться, когда захочу. Ну я и захихикала. Макс поднял голову и недоуменно посмотрел.
— Слазь давай, — ткнула кулаком нахалу по печени и оттолкнула.
Вернее сказать, попыталась. Оборотень не желал отталкиваться, зато начал распускать руки. Запустил пятерню мне в волосы на затылке, поглаживая большим пальцем скулу, посмотрел проникновенно в глаза и поцеловал. Сказать, что я ошалела — это ничего не сказать. И ладно бы просто поцеловал. Может, день тяжелый у человека, поддержка нужна, могу понять. Но он же, гад, с языком полез целоваться. Чувствовать у себя во рту чужой язык — то еще удовольствие. И стонет еще так противно, гадость просто.
