Чувствую, что еще немного и останусь я без лифчика. А может и без трусов. Во всяком случае, поведение этого маньяка заставляет усомниться в благочестивых намерениях. Ну точно — наглые ручонки уже поползли к чашечке бюстгальтера. Вот пусть только попробует растянуть или порвать кружево. Убью гада. Полторы тысячи не пожалела на лифчик, купила себе в подарок на новый год, а этот шальной собрался испортить такую вещь.
Замычала стонущему придурку в рот и заворочалась под ним, обозначая свое несогласие с его противоправными действиями. Он мое вошканье воспринял не так, как надо, и с удвоенной пылкостью принялся целоваться. Ну меня долго доводить не надо, у меня разговор тоже короткий. Взяла и укусила нахала за язык. Коротко и понятно обозначила все, что думаю о его поведении. А для закрепления результата съездила по беспардонной морде тапком, так кстати оказавшимся по рукой.
— Ты чего? — обиженно спросил громила, отстранившись и поправляя что-то в штанах. Что-то, видимо, не желало помещаться в джинсах и рвалось на волю.
— Я чего? Это вы что себе позволяете, уважаемый? Кто вам разрешил язык свой распускать? И все остальное?
Макс сидел на коленях, опираясь на голые ступни, а под зад ему плескались небольшие волны. Вид оборотень имел обескураженный и глупый. Смотрел на меня, силясь что-то сказать, но то ли слов нужных не находил, то ли с формулированием мыслей у него проблемы. Я тоже раздумывала над очень важным вопросом — как бы незаметно выполоскать трусы от песка. И еще в туалет очень хочется.
Макс, наконец, отмер и жалобно посмотрел на ворчащую и смывающую грязь с коленей меня.
— Ну ты же моя пара… — сказал так, как-будто я все должна понять после этой фразы.
— И что это значит? — дернула вопросительно бровью и выпрямилась, ожидая очередной неприятности.
Глава 14
— Роман тебе не рассказывал про истинную пару? — ответил вопросом на вопрос Макс.
— Нет, ничего такого не говорил, — пожала плечами и выбралась на берег.
Макс порылся в своей сумке и достал длинную футболку.
— Надень пока.
— У меня своя одежда есть, — решила повредничать я.
— Твоя в машине. Не спорь, одевайся. Простынешь в мокром белье.
— Издеваешься? Сам же в воду столкнул, а теперь делаешь вид, что заботишься.
— Ну извини. Это было необходимо. И я, между прочим, несколько раз просил тебя помыться. — покаялся оборотень и отвернулся, давая мне возможность переодеться.
Я недовольно поворчала для видимости, но влажное белье действительно неприятно холодило кожу, потому скинула его быстро и натянула черную футболку с принтом в виде черепа. Прополоскала вещи от песка, отжала и повесила сушиться, украсив трусами и лифчиком ближайший куст.
— У нас осталась какая-нибудь еда? — спросила, завязывая влажные волосы в узел. Живот уже несколько раз требовательно урчал, выпрашивая внеочередной паек.
Макс развернулся и застыл, разглядывая меня. Что-то за последние пару часов я слишком часто наблюдаю картину под названием "Макс изображает соляной столб".
— Что? Я всегда есть хочу, когда нервничаю. — решила прояснить ситуацию.
— Тебе идет моя футболка, — выдавил из себя оборотень, с трудом отвел взгляд и сосредоточился на изучении содержимого пакета с едой. — Остались только вафли и лимонад. Будешь?
— Буду, — горестно вздохнула, демонстрируя смирение со всеми тяготами злодейки судьбы.
Макс открыл упаковку мягких вафель и налил в стакан напиток.
— Присаживайся, — похлопал по месту возле себя.
— Я стоя поем.
Собственная голопопость убеждала держаться от особи мужского пола на расстоянии.
— Жень, просто посиди рядом, пожалуйста. Обещаю руки не распускать, — покосился Макс на тапочки.
Я потопталась немного на месте и решила выбрать из двух зол меньшее. Если расположусь напротив подозрительно смирного оборотня, то ему откроется чудный вид на мои обнаженные ноги. А, учитывая отсутствие трусов… В общем, сяду-ка я лучше рядом с ним, чтобы меньше светить эпилированной зоной.
— Точно не будешь приставать? — уточнила и, получив утвердительный кивок, обошла плед и, придерживая край футболки, приземлилась на указанное место.
Тут же наглая рука обхватила за талию и притянула ближе, чтобы через мгновение отпустить. Я только и успела, что испугаться и подумать о коварстве желтоглазого, а он уже успел убрать загребущие лапы, быстро понюхать макушку и коротко мазнуть губами по виску.
— И что это сейчас было? — ошарашенно спросила, недобро зыркнув на нарушителя личных границ.
Нарушитель же тоскливо глянул на мои расцарапанные коленки, украшенные парой смачных синяков, вздохнул и придвинул ближе угощение.
— Расскажи, что там за история про… Как там ее? Истинную пару? — прочавкала я, запивая кусок бельгийской вафли жутко вредной колой.
Оборотень ненадолго задумался, собираясь с мыслями, отобрал стакан с колой, отхлебнул и вернул мне.
— Есть у волков такое понятие — истинная пара. Это тот, кто генетически лучше всего подходит для рождения сильного потомства. Кто-то считает истинных благословением Луны, кто-то — проклятием. — Макс печально улыбнулся и зарылся носом в мои волосы, глубоко и шумно втягивая в себя воздух.
— Эй, договорились же — без рук. — отпихнула я его.
— А я и без рук, — прошептал неугомонный. — Просто нюхаю. Не могу поверить, что встретил тебя.
Я лениво дожевывала последнюю вафлю и обдумывала его слова.
— Подожди, — осенило тугодумку. — Ты хочешь сказать, что я должна родить тебе ребенка?
Отстранилась и с ужасом посмотрела на Макса. Как совести у блохастого хватает просить о таком?
— Почему же должна? — пробормотал растерянный оборотень. — Это обычно по обоюдному согласию происходит.
Я хмыкнула и показала раскатавшему губу нахалу средний палец. Мысленно, конечно. Вспомнила наше фееричное знакомство, начавшееся с колотушек и продолжившееся, в принципе, ими же. И этот драчливый тип думает, что я возжелаю родить ему розовощекого карапуза? Очень смешно.
— А что, Макс, у вас все волки лупцуют свою пару или только мне так повезло? — невинно поинтересовалась и желтоглазый замер, прекратив обнюхивать мой затылок, и даже слегка отстранился.
— Прости за это. Виноват. Я же не знал, что ты моя пара.
— Аааа, я поняла. — ехидно продолжаю. — Значит, свою пару бить нельзя, а остальных можно?
На несчастного побледневшего оборотня было жалко смотреть, но я крепилась.
— Никаких нельзя, — нехотя признался бедолага и поторопился объяснить, заметив усмешку на моем лице. — Ты не думай, я женщин обычно не бью. Я их, — волк замялся, — не бью, в общем. Сказала бы сразу, что платье твое и ничего этого бы не было.
