— Ты как? — Виктор Эдуардович присел на корточки и убрал мои руки с головы.
С тревогой осмотрел мое побледневшее лицо, вынул из кармана платок и вытер мокрый нос.
— У тебя кровь пошла носом, — пояснил он. — Реакция на силу альфы. Извини, что пришлось пережить это, но по-другому их было не остановить.
Я ничего не поняла из его объяснения, да и нечем было понимать. Все мыслительные процессы в голове временно прекратились. Мозги, по ощущениям, тщательно взбили ручным миксером до состояния крепкой пены.
Услышав стоны, приподняла голову и обнаружила в центре перепаханной лужайки двух голых окровавленных мужчин. На их телах красовались рваные раны, кровоподтеки и ссадины, а из носов и ушей шла кровь. Ужасное зрелище на любой вкус, а уж на мой — и подавно.
На ступенях террасы притулилась Леа. Она бессильно сидела, опустив голову на колени и зажимая уши руками. Плечи женщины вздрагивали, выдавая неконтролируемую дрожь.
С лужайки вновь донеслись стоны и кряхтение. Мужчины шевелились и пытались подняться с земли. У Макса это получилось с третьей попытки и он, придерживая висящую плетью руку, направился ко мне. Хромает, истекает кровью, но упрямо не сводит глаз и идет.
Я теснее прижалась спиной к ногам Виктора Эдуардовича и обхватила его за левую лодыжку рукой. Задрала голову вверх и с мольбой спросила:
— Альфа, а можно мне все-таки другую пару?
— И не смейте втягивать Евгению в свои разборки!!! — голос альфы раскатисто гремел уже добрых 20 минут.
Игнатов бушевал с тех пор, как вернулся домой и разнял дерущихся волков.
Леа, причитая и охая, увела меня в комнату, обработала и заклеила пластырем рану, помогла переодеться и теперь отпаивала чаем. Я сидела, поджав ноги, на кровати, прихлебывала горячий, пахнущий травами напиток, и заслушивалась мощью голоса сердитого Игнатова. Благо, его было отлично слышно через открытое по случаю теплого вечера окно.
— Скоро ночь на Купалу, вот и вызывайте друг друга на бой. Хоть поубивайтесь там, но Женю чтоб ни одна сволочь больше не тронула! Ты понял меня, Кир? Убирайся из моего дома, и всем передай, что Женя под моей личной защитой. Кто тронет ее — будет иметь дело не с Максом, а со мной!
Рыкнув напоследок, Игнатов чем-то звякнул, бумкнул и, наконец, утих.
— Как себя чувствуешь, Жень? — подала голос Леа.
Я пожала плечами.
— Побаливает немного.
Воспаленную кожу и правда кололо и дергало под повязкой. Мои размышления о необычных ощущениях в месте укуса прервало появление Виктора Эдуардовича. Он резко распахнул дверь в спальню и размашисто вошел, принеся с собой ауру властности. Под его жестким, все еще не остывшим взглядом, я непроизвольно сжалась, втянула голову в плечи и опустила глаза в пол.
Игнатов подошел, сел на кровать и крепко ухватил меня за подбородок пальцами. Задрал голову и, удерживая ее в одном положении, другой рукой резко сдернул пластырь с шеи.
Я зашипела и дернулась, но Виктор Эдуардович не обратил на это особого внимания. Продолжая держать подбородок, покрутил мою голову в разные стороны и внимательно осмотрел рану.
— Не заклеивай. На воздухе быстрее заживет, — сказал, закончив осмотр.
— Хорошо, — согласно кивнула я.
— Зачем полезла к дерущимся оборотням? — голос альфы такой холодный, что первым желанием было спрятаться под одеялом. — Ты понимаешь, что могла серьезно пострадать или вообще лишиться головы?
Я насупилась и принялась ковырять шов на лоскутном покрывале. Сказать особо было нечего. Как ни крути — кругом виновата.
— Простите.
Что-что, а вину свою я всегда признавать умела и не считала зазорным извиниться.
Игнатов тяжело вздохнул и на миг крепко стиснул челюсти, борясь с раздражением.
— Если бы с тобой что-то случилось, Макс мог сойти с ума, Жень. — тихо продолжил Виктор. — А за этим последовала бы череда смертей и больших трагедий для стаи. Макс бы убил Кира и не факт, что только его. Из-за этого стая могла взбунтоваться и надавить на меня, требуя казни брата и я вынужден был бы сделать это. Ты понимаешь, что чуть не натворила?
Игнатов строго посмотрел на ошарашенную меня.
— Извините… Я даже не думала, что все так серьезно…
— Лучше бы ты чаще думала. — припечатал сердито альфа. — Уясни раз и навсегда — ты пара Макса и это уже не изменить! Прежде чем что-то сделать — подумай, как это скажется на нем. Ты счастлива — он счастлив, ты страдаешь — он в десять раз больше страдает. Макс не подарок, но его жизнь сейчас в твоих руках. Ты точно осознаешь это? Я знаю, что ты добрый и хороший человек, так неужели нравится мучить его? Я пригласил тебя в свой дом, чтобы у вас с моим братом появился шанс поближе познакомиться и в спокойной обстановке начать строить отношения. Так не усложняй все еще больше!
Я пристыженно молчала и думала о том, что таким суровым Игнатова еще не видела. И, скажу честно, впечатлилась и решила, что не хочу больше быть объектом его недовольства.
— Альфа, а что теперь делать с меткой? — подала голос Леа, до этого тихо сидевшая у раскрытого настежь окна.
Я мысленно поблагодарила мудрую волчицу, перетянувшую внимание Игнатова на себя и слабо улыбнулась ей.
— Мы ничего делать не будем. — Виктор поднялся с кровати и прошелся по комнате. — А вот Максу придется вызвать Кира на бой, победить и по праву сильнейшего перекусить метку. А пока ты, Женя, считаешься парой Кирилла.
Игнатов подарил мне еще один леденящий душу взгляд и вышел из комнаты, оставив нас с Леей в состоянии крайнего смятения, граничащего с шоком.
Мы с оборотницей некоторое время растерянно смотрели друг на друга.
— Я правильно поняла — он сказал, что я теперь пара Кира? — робко озвучила вопрос, мучающий меня.
— Получается, что так.
— Что-то я совсем запуталась в ваших традициях. То я пара одного, то другого… И много таких претендентов может быть?
Леа закашлялась.
— Жень, ты не думай, что для нас это норма. На моей памяти такая ситуация произошла впервые.
— Слушай, а зачем вообще Кирилл бросился кусаться? Он же меня первый раз в жизни видел, какая я ему пара?
— Не думаю, что у него была цель сделать из тебя пару. — Леа говорила медленно и тщательно подбирала слова.
— Ну и? Дальше что? — подбодрила я волчицу, когда пауза, на мой взгляд, слишком затянулась.
— Он осквернил тебя, Жень. И оскорбил Макса, показав всем его несостоятельность в защите пары.
Глава 18
Леа вышла, тихо притворив за собой дверь и оставив меня в глубоких раздумьях. До меня, как до жирафа, с опозданием, но начала доходить вся серьезность ситуации. Если раньше я постоянно измеряла оборотней человеческими мерками, то теперь отчетливо поняла, что они кардинально отличаются от нас, людей. И для себя решила — пока во всем не разберусь окончательно, буду прислушиваться к тому, что говорят опытные и знающие оборотни. Это, в первую очередь, Виктор Эдуардович, затем Леа и, наконец, Макс. Подумав о нем, я сразу вспомнила, что он велел мне идти в дом, когда подошел Кирилл. Не послушала и вот итог — страдаю от боли в укушенной шее.
