Вскоре все более-менее успокоились и праздник продолжился. Молодежь стаи затевала один хоровод за другим. Девушки запевали тягучие народные песни и вылавливали сопротивляющихся парней. Чуть не насильно утягивали в хоровод. Парни для виду ворчали, мол, не мужское это дело — вокруг костров выплясывать, но, в итоге, сдавались и послушно позволяли собой крутить и вертеть. Некоторые шутливо грозили, что на ночном забеге отыграются за то, что их заставили танцевать.
— Что за ночной забег? — повернулась я к Лее, расправляющейся с куском мяса солидного размера.
— Ооо. — глаза оборотницы заблестели, а губы растянулись в улыбке. — Это наша традиция. По команде альфы, все самки стаи побегут в лес. Самцы дают нам фору в несколько минут и бегут следом.
— Зачем? — не поняла я. — Догонялки? Спортивные состязания? Эстафета?
Леа подавилась чем-то и отвернулась, пряча лицо. Ей потребовалось несколько минут на то, чтобы прокашляться и успокоиться. Этого времени мне хватило с лихвой для принятия того факта, что я вновь сморозила что-то невпопад. И мозги со скрипом, но выдали-таки версию странной реакции оборотницы. Я страшно смущалась и пыталась согнуть металлическую вилку в руках, но вопрос, мучающий меня, все-таки задала:
— Этот ваш забег, он для этого самого что-ли?
Леа непонимающе уставилась в мои бегающие глазки, заценила пунцовые уши и рассмеялась, когда сообразила, что именно я имела в виду.
Купальские костры отбрасывали причудливые отблески на темную стену леса, играя светом и тенями.
Я развернулась лицом к танцующим под звездным небом девушкам и погрузилась в созерцание плавных движений под чарующую музыку. Леа сидела рядом, почти касалась своим плечом моего и неторопливо рассказывала:
— Ночные забеги у оборотней — это традиция с незапамятных времен. Еще моя бабка рассказывала, как они с дедом бегали по лесу. И ее бабушка бегала. Надеюсь, когда-нибудь мои дети тоже побегут, — Леа вздохнула и украдкой бросила взгляд в сторону альфы.
Я тоже не удержалась и посмотрела. Виктор Эдуардович словно почувствовал пристальное внимание и поднял голову. Наши взгляды пересеклись буквально на секунду, но я успела заметить в глубине его глаз тревогу. Всего мгновение понадобилось Игнатову, чтобы стереть озабоченное выражение с лица, улыбнуться и махнуть нам рукой.
— А у тебя есть дети? — спросила я у оборотницы, пытаясь заглушить зарождающееся в груди беспокойство.
— Нет. — Леа ответила так сухо, что сразу стало понятно — эта тема для нее болезненна и продолжать расспросы не стоит.
Я понятливо кивнула и вернулась к прежней теме разговора:
— Так что там с забегом?
Леа словно только и ждала моего вопроса. С заметным облегчением выдохнула и продолжила:
— В забегах все просто, Жень. Самки убегают, самцы их догоняют. Вот и вся премудрость.
— Зачем догоняют-то?
— Вот заладила! Зачем, да зачем! Догонит тебя Макс — узнаешь.
— Леа…, - заныла я, — ну расскажи.
Оборотница что-то пробормотала, закатив глаза к темному небу.
— Жень, ну вот смотри. Есть, допустим, парень и есть девушка, которая ему очень нравится. Так вот, в ночь забега парень может догнать свою зазнобу и попытаться сделать своей.
Леа замолчала и посмотрела на меня кристально честными глазами.
— Это в каком смысле — попытаться сделать своей? — с подозрением спросила я. — Укусить что-ли? А если девушка против?
Оборотница вскочила на ноги, а я сердито прикрикнула:
— Ты куда?! Леа!!
— Жень, я там забыла… Скоро вернусь! Если есть еще вопросы — у Макса уточни.
И, прежде чем я успела хоть что-то сказать, оборотница просто-напросто сбежала.
Я же осталась в состоянии глубочайшей задумчивости и с очень нехорошим предчувствием по поводу таинственного ночного забега. А, впрочем, мне-то чего волноваться? Я не оборотень и носиться ночью среди деревьев и кустов не собираюсь. Голова у меня одна и я не планирую с ней пока расставаться, потому рисковать не буду. Посижу тут, на полянке. Дровишки в костер подбрасывать буду, а волки пусть бегают по своим тайным делам, раз у них такая традиция.
Воодушевленная мыслью, что биться лбом об скрытые темнотой стволы деревьев не придется, я огляделась и поняла, что танцевально-вокальные выступления закончились.
На поляну принесли массивное деревянное кресло и в него уселся Виктор Эдуардович. Члены стаи подходили и рассредоточивались вблизи альфы, образуя большой полукруг.
— Что происходит? — шепотом поинтересовалась у Михаила, отирающегося поблизости.
— Сейчас начнутся бои чести, — так же тихо ответил охранник, и я в ужасе застыла, чувствуя, как сердце в груди неприятно споткнулось, сбиваясь с ритма.
— Женя, ты чего? Плохо? — потряс меня охранник за плечи.
Я отпихнула его и присела на корточки, глубоко дыша и борясь с тошнотой. Бывает со мной такое от страха. Хорошо еще, что медвежьей болезнью не страдаю, а то есть у меня одна знакомая — чуть переволнуется и сразу в туалет мчится.
Михаил опустился в траву рядом со мной.
— Женя, послушай, тебе нужно взять себя в руки. Макс уже нервничает, он чувствует твой страх и беспокоится. Ты его ослабляешь, понимаешь?
Я медленно подняла голову и сфокусировала взгляд на оборотне.
— Он меня чувствует?
Михаил кивнул и сочувственно улыбнулся.
— Ты его пара. Его сила и слабость. Я знаю, тебе страшно, но ты же хочешь помочь Максу?
— Конечно! — поспешно согласилась я и поморщилась от очередного желудочного спазма и отвратительной волны тошноты.
— Тогда успокаивайся и, желательно, побыстрее, — прошипел Миша. — Я не могу тебя увести, Макс взбесится. Он и так уже сам не свой от твоих эмоций.
Я кое-как сглотнула противный ком, образовавшийся в горле, и неуклюже поднялась на ноги. Осторожно глянула в сторону импровизированной арены и сразу увидела Макса. Он смотрел на меня больными, измученными глазами и тяжело дышал. Напряженный вид оборотня говорил об отчаянном желании броситься ко мне, но что-то его сдерживало.
Мне стало так стыдно за свое поведение. Макса ожидает неизвестно сколько боев, а я тут нашла время панические атаки переживать. Глубоко вдохнула и круговыми движениями размяла шею, прогоняя остатки дурноты. Натянула улыбку на лицо и тихо, едва шевеля губами, прошептала Максу:
— Я в порядке.
Он высоко вскинул голову и прищурился. Я улыбнулась чуть увереннее и подошла ближе. Оборотни, стоящие возле альфы, расступились и буквально вытолкнули меня в первый ряд зрителей. Если бы спросили меня, то я бы предпочла отсидеться за спинами членов стаи. Но поинтересоваться моим мнением на этот счет забыли и пришлось стоять по правую руку от Виктора Эдуардовича. Макс расположился слева от брата вместе со всеми друзьями альфы.
