Забирали Алёну с дочкой из роддома Дима с Татьяной, оставив двухмесячного Матвея на попечение бабушке. На почве материнства новоявленные мамочки сдружились ещё больше и часто гуляли вместе, синхронно катая и покачивая голубую и розовую коляски. Дети росли вместе и некоторое время мирно играли в совместные игры, но уже в возрасте двух лет между детьми начала появляться заметная разница. Матвей уродился спокойным домашним мальчиком и мог часами лепить куличики в песочнице. Кира же была любознательной, активной и гораздо более физически развитой, чем старший товарищ. На прогулках Матвей ехал у мамы на руках, а Кира носилась кругами без устали, успевая заглянуть всюду и даже вскарабкаться на старую корявую грушу у дома местной учительницы начальных классов. Со временем гулять с такими разными по темпераменту детьми стало неудобно и встречи Алёны с Татьяной сократились.
Чем старше становилась Кира, тем больше недоумения видела Алёна в глазах подруги и окружающих.
— Как у неё это получается? — хмурясь спрашивала Таня при виде ловко отбивающей мяч трехлетней Киры. Её Матвей даже головы не успевал повернуть, а Кира уже в грациозном прыжке отправляла мяч назад подающему.
И так во всём. Разница между Кирой и остальными детьми была колоссальная и с каждым годом она только увеличивалась, и Алёна с грустью думала, что однажды ей придётся отвечать на неудобные вопросы, либо вообще переезжать, чтобы избежать пересудов.
Тёмный лес встретил привычной прохладой и разноголосым гомоном птиц.
— Кира! — негромко позвала Алёна, осматриваясь по сторонам. Дочери нигде не было видно.
В лес за растительным сырьём Алёна наведывалась регулярно и, хоть и старалась не заходить далеко, места эти знала. После рождения дочери, кольцо она так и не надела и вся надежда теперь была только на бабушкины рецепты. За несколько лет Алёна достигла большого мастерства в приготовлении целебных настоев и даже пополнила книги собственными наработками. Местные жители привыкли ходить к целительнице по любым медицинским вопросам и председатель, озабоченный этим обстоятельством, предложил Алёне работу в фельдшерско-акушерском пункте. После недолгих раздумий Алёна согласилась. Пришлось, конечно, закончить курсы фельдшеров, но это для неё, дипломированного врача-педиатра, не составило труда. Теперь Алёна имела свой, пусть и не большой, источник дохода и почти перестала снимать деньги, которые Сергей продолжал регулярно переводить ей на счёт.
Зачем он это делал, Алёна не знала. Может, его мучила совесть из-за разрушенной семьи? После того памятного разговора больше пяти лет назад, Сергей больше не заикался о воссоединении распавшейся ячейки общества. Видимо, новость о ребёнке от другого мужчины его здорово подкосила и отрезвила. Насколько Алёна знала из рассказов дочери, Сергей так и не завёл новых отношений, довольствуясь случайными недолгими связями и постоянно перебирая всё новых претенденток. Но всё ему не то и не так. Что ищет он в этих женщинах, Алёна не представляла, да и не хотела. Эта тема для неё была закрыта ещё пять лет назад.
Вероника в этом году закончила обучение и сразу устроилась на работу в одну из юридических фирм Москвы. Она уже третий год встречалась с парнем и даже приезжала с ним в гости, знакомила с Алёной и Татьяной Владимировной. У ребят всё серьёзно и они планируют совместное будущее. Алёна искренне желала старшей дочери счастья, и страшно беспокоилась за младшую.
— Кира! Ну где ты, малышка? Мама волнуется. — В первых рядах деревьев ребёнка не оказалось и Алёна пошла вглубь, непрерывно подзывая дочь.
Вот уже мелькнула поляна, где Алёна собирала кору дуба пять лет назад. За это время некоторые деревья окрепли, вытесняя более слабых собратьев, некоторые, наоборот, зачахли и смирились с несправедливостью судьбы.
Алёна дошла и до влажного, поросшего папоротниками, овражка. Тут же вспыхнули воспоминания о неприятной встрече с волком на его склоне. Остановилась, тревожно озираясь. Дальше вглубь леса она никогда не ходила, не было нужды. Всё необходимое для целительского дела росло на участке в самом начале леса и в аптекарском огороде, разбитом по соседству с домом, чтобы удобнее было ухаживать за ним.
— Кира! — в голосе Алёны звенело отчаяние. Она не на шутку испугалась за несмышлёную дочь. Ещё никогда Кира не заходила в лес так далеко.
— Мам! Это ты? — Из чащи донёсся тонкий голос и Алёна заплакала от облегчения. Ещё пара таких выходок и седину матери не возьмёт самая стойкая краска.
— Кира! Бессовестная, разве можно так пугать маму? — Алёна полезла напрямик через кусты, цепляясь одеждой за сучки и царапая обнажённые руки и ноги.
— Мамочка, я здесь.
Алёна вывалилась из куста, оставив ему на память хороший клок волос и остановилась на небольшой полянке. Здесь, как и на дубовой, когда-то росло большое дерево, пока не рухнуло от старости. Молодая поросль ещё не успела захватить пространство, а вот разнотравье воспользовалось ситуацией и теперь поляна утопала в цветах. Посередине поляны на небольшом, замшелом камне сидела Кира и деловито плела венок. Возле ног девочки, довольно скалясь и помахивая хвостом, лежал животом кверху небольшой чёрный волк. На голове у него красовались, постоянно сползая, несколько венков, и Кира то и дела наклонялась, чтобы поправить украшения.
— Мамочка, смотри, какая собачка! Правда красивая? Давай её к себе возьмём?
"Собачка" чихнула, и захрюкала, что должно было обозначать безудержное веселье. Извернулась, вытянула шею и лизнула Киру в нос, отчего по поляне пронёсся истошный детский визг и хохот. Кира вскочила с камня и принялась щекотать бока волка, и бедолага закрутился ужом, выворачиваясь из цепких детских объятий. Через секунду на поляне развернулась игра в догонялки, сменившаяся борьбой.
— Вот тебе, противный, — Кира стукнула кулачком по мохнатой шее, а животное только лизнуло девочку по руке.
Алёна подошла ближе, разглядывая худощавого нескладного волка. Зверь заметил её интерес, вскочил на лапы и тут же уселся, нетерпеливо махнув хвостом и облизнувшись. Было видно, что он изо всех сил сдерживается, но радость и предвкушение исходили от животного волнами. Алёна присела на корточки и заглянула в зелёные смеющиеся глаза. Волк натуральным образом взвыл тонким фальцетом и опрокинул Алёну в траву, старательно вылизывая ей лицо, шею и руки. Животное скулило, повизгивало и постанывало, ласкаясь к поверженной смеющейся Алёне под непрекращающийся хохот Киры.
**********
— Поверить не могу, что это ты. — Алёна восхищённо смотрела на высокого, с неё ростом, темноволосого парня, сидящего за кухонным столом и уплетающего горячие сырники.
Влад, а это был он, за пять лет превратился из непосредственного ребёнка в немного нескладного, но очень симпатичного юношу.
Из леса Алёна с дочкой вернулись в сопровождении "собачки". Покормив и уложив Киру на дневной сон, Алёна порылась в шкафу, раздобыла невесть откуда взявшиеся мужские обрезанные джинсы, и Влад, наконец, обернулся человеком.
