Короче, пока я стояла все так же в пороге, ребетёшки успели благополучно дожевать кофе… тьфу, то есть кашу! У кого что болит, ага. Нагло уворовать последние печенюхи из вазочки, пользуясь отвлекшимся Барсом, и удрать с дикими воплями дальше разорять окружающую обстановку. Я только проводила взглядом их боевые действия, плавно и оперативно перекочевавшие из коридора в детскую вместе со всем игрушечным и не очень инвентарем, и успела обалдело опуститься на табурет, как передо мной уже поставили щедрую кружку крепкого и сладкого кофейку.
Черт. Может это я вчера в люк брякнулась и мне по башке долбануло?
Все вчерашние, да и сегодняшние события казались жутким сюрром, если честно.
- Рябинина, ты не выспалась? – ехидно улыбаясь за своей кружкой, нагло так поинтересовался Барс, явно наслаждаясь моей растерянностью.
Я только хмыкнула. Верю. Вот теперь точно верю, что он – это он!
А ни какие-нибудь там незнакомые пришельцы, по ночи занявшиеся возмутительно-наглой подменой всяких усато-полосатых. Кстати, о братьях наших меньших…
- А Локи-то где?
Блин, неужели дети его опять куда-то засунули? Нет, в племяннике Морозова, а точнее в его воспитании, я не сомневаюсь. Но вот мой-то могет!
Но у Барса оказалось и тут все схвачено. Ну, почти.
- Гуляет, - небрежно пожал плечами он, охотно отчитываясь в таком тоне, будто всегда этим занимался, а не сидел первый раз в жизни на моей кухни после бурной, хоть и не в том смысле, ночи.
Я прифигела. Тоже небрежно!
- Чего-о-о?
- Заплатил соседскому мальчишке, - сжалившись, поржал надо мной этот гад, откровенно наслаждаясь реакцией, оставаясь при этом все таким же невозмутимым, как айсберг с поцарапанным Титаником боком. – Твоего щенка вообще обожает весь подъезд. А Ник был только рад лишним карманным расходам.
- Главное, чтобы на сигареты все не спустил, - вздохнула я, припоминая соседского четырнадцатилетнего оболтуса с нашего этажа, пойманного мною пару раз у мусоропровода за очень некультурным занятием.
- Даже если и так, - вскинул бровь Морозов. – Он заработал на них сам. А его воспитанием пусть занимаются родители. Вспомни себя, Рябинина. Тебя разве в этом возрасте разве на приключения не тянуло?
Знал бы ты, балбесина, какие мы приключения ловили подростками в детском доме… от зависти бы опух!
Впрочем, на тему собственного не слишком простого детства я распространяться не собиралась. Как говориться, Ктулху миловал – и ладно!
А вот о других, не менее веселых приключениях (что важно – не моих), поговорить бы не мешало.
Да, я прекрасно помню, что раньше не хотела его допытывать. Но вчера, от всего произошедшего меня так колбасило, что даже думать не хотелось не о чем другом. Точнее, думать не хотелось вообще!
- Лучше расскажи о своих героических подвигах и свершениях, - отхлебнув кофе, оказавшийся на удивление вкусным, нагло попросила я, надеясь, что Барс тоже после вчерашнего остыл, и мой рейтинг не упадет в моих глазах.
Я ж помню, как он, восхищаясь, ко мне вчера целоваться полез!
И да, вчера я его романтический порыв не оценила. И да, на сегодняшний день тоже не передумала. Но это совсем не значит, что соседушка мне резко разонравился!
Вот если б в другой раз, да при других обстоятельствах…
- Брат с женой в хлам разругались, и забыли, что Ванька у меня, - оправдав мои надежды, но не с особым желанием, пояснил Морозов. – Я хотел уложить его спать, но он, как назло, запросился домой. Я повел. А по дороге ему приспичило попрыгать по сугробам. Ну и сиганул с подъездного крыльца, а там люк под снегом, прикрытый картонкой. Как только шею не свернул и не захлебнулся, не знаю. Наглотался сточных вод, естественно. Я выдернуть его из воды успел, а вот вылезти обратно уже не получилось.
- Слава богу, что колодец с ливневыми водами, а не с кипятком, - вздохнула я, ничуть не удивляясь.
Да правда, ничего странного тут не было – люди годами в этот колодец падают пачками, особенно дети! Но после этих случаев не меняется ни хрена. Людям как было пофиг на отсутствие канализационных крышек, так и осталось. Я столько начиталась и насмотрелась новостей об этом, что едва ли не развила себе фобию, а ребенок еще с момента, как ходить начал, знает, что люки надо обходить, даже если они закрыты наглухо.
Да, может это и странно, и я ращу из Мишупсеня опасливый нежный цветочек… Зато, как говорится, будет живой! И целый.
- Сейчас покажусь сопливым романтиком, - внезапно хмыкнул Барс. – Но если бы не ты…
- Отвечу тем же тоном, - перебила его, не особо желая слышать ворох благодарностей и заверений в бесконечной дружбе. Еще не хватало, чтобы он чувствовал себя мне чем-то обязанным! Обязанный по гроб жизни начальник – то еще сомнительное удовольствие. Особенно памятуя о всех предыдущих долгах за мое долгое утаивание его шкафных скелетиков! – На моем месте любой поступил бы так же.
- Не любой. Далеко не любой, и ты об этом прекрасно знаешь.
Хм. У меня развилась паранойя, или это был такой ненавязчивый плевок в сторону моего экс-муженька?
- Балбес ты, Морозов, - я едва удержалась, чтобы не постучать ему по лбу. – Даже если бы я тебя люто ненавидела, куковать в вонючей воде с ближайших крыш точно бы не оставила. А ребенка тем более.
- Я рад, - внезапно улыбнулся Барс. У меня, блин, внутри аж что-то прыгнуло! И печень с селезенкой махнулись местами. – Что ты меня не ненавидишь.
Я задумчиво повертела в руках пустую кружку, содержимое которой незаметно успела как-то выхлюпать.
Странно. Никогда не думала, что простой растворимый напиток, сделанный чужими руками, сможет мне угодить. Неужели, все дело не в сорте кофе и его цене… а в том, кто его делает? И, главное, как делает, какие чувства при этом испытывает.
Такое банальное, но как выяснилось, остро необходимое чувство обычной человеческой заботы и теплоты.
А еще… А еще, то странное ощущение, что наши с соседом отношения вышли на какой-то совершенно другой уровень. Или наоборот, эти самые отношения только что образовались из ничего.
И да, почему мне кажется, что сам Артур Морозов был абсолютно того же мнения?
- Барс, я…
К счастью, ляпнуть какую-нибудь необдуманную глупость мне не дал звонок в дверь, едва различимый на фоне воплей индейцев племени апачи, раздающихся из детской с периодичностью раз в две минуты. Чем там занимались дети, мне было неведомо, а идти и, что называется, бдить за отроками, не было никакого желания тоже. Шумят – и ладно! Подружились? Прекрасно!
Паниковать будем, когда в детской воцарится тишина…
Но все-таки, кого там еще принесло с утра пораньше?
- Для Ника рановато, - мельком взглянув на часы на микроволновке, заметил Барс. – Сказал вернется через час, не раньше.
