— Я бы с радостью, но время уже поджимает, — демонстративно взглянул на часы Лунин.
Вообще-то котлеты, в том числе котлеты с подливой, он любил, да и в целом не имел вздорной привычки где бы то ни было отказываться от предложенного ему угощения, но почему-то на кухне Слепцовых Илье было неуютно, а сейчас, с приходом Татьяны Анатольевны, здесь стало еще и довольно тесно. Три весьма широких в теле человека заполнили собой все свободное пространство слишком маленького для них помещения, буквально вытеснив из него почти весь воздух.
— Что ж, время так время, — не стала настаивать Слепцова. — Мне Игорь сказал, вы по поводу Ритки приехали.
— По поводу, — подтвердил Лунин, — только я вам сразу скажу, новостей у меня никаких нет.
— Ну и хорошо, — удивила Илью своей реакцией Татьяна Анатольевна, — значит, жива.
— Это вы как такой вывод сделали? — не мог удержаться от вопроса Лунин, всегда ценивший в окружающих способность к логическому мышлению.
— Ну а как же? Мертвого, прости господи, человека, завсегда найти легче, чем живого. Мертвые, они ведь не прячутся. Лежат себе спокойненько, ждут, когда кто мимо пройдет. А живой человек он ведь посреди дороги не валяется, ну если лишнего не выпил, конечно. Он, коли не хочет, чтобы его кто-то нашел, живет себе тихонько, внимания не привлекает.
— Угу, — Илья еще раз потер отчаянно зудевшее запястье, — так вы это себе представляете. А что, у Риты были причины скрываться? И потом, если я правильно понял Игоря Михайловича, «жить тихонько» не совсем то, о чем мечтала ваша дочь.
— О чем она мечтала, это у нее надо спрашивать. Вот найдете, тогда и спросите, — отрезала Слепцова, бросив недовольный взгляд на прижавшегося к холодильнику супруга. — Что он вам тут наплел? Про сердце свое рассказывал уже?
Илья замешкался с ответом, но Татьяне Анатольевне ответа как такового и не требовалось.
— Вижу, что рассказывал, — фыркнула она, — пустота там, видите ли, появилась. Вот в то, что у тебя в башке пустота, в это я верю. Только она у тебя не появлялась, нет. Она всегда там была, сызмальства.
— Танюша, — лицо Игоря Михайловича, и без того сплошь покрытое красными пятнами, залило багровой волной не то гнева, не то смущения, — может, не будем?
— «Может, не будем», — лицо Татьяны Анатольевны вспыхнуло ответным багряным сиянием, — сколько раз я тебе это говорила? «Может, не будем?» Может, не будем изо дня в день твердить всю эту чушь про то, что говорит твое сердце? Может, не будем изо дня в день трепать мне нервы?
Сжав пальцы в весьма солидный, во всяком случае для женщины, кулак, Слепцова неожиданно со всей силы саданула им по столу и тут же виновато взглянула на Лунина.
— Он же и себя изводит, и меня заодно. Он когда этой своей чумой покрылся, я ж решила, это зараза какая. Как увидела, так и обмерла. Все, думаю, сейчас еще пара часов пройдет, и я такая же страхолюдина стану. А мне ж нельзя, я ж с детьми, в школе работаю.
— Что преподаете? — машинально, вовсе не нуждаясь в ответе, спросил Лунин.
— Поваром я в столовой, в горячем цеху. А кто же меня с такой кожей к продуктам подпустит? — снисходительно улыбнувшись, объяснила Татьяна Анатольевна. — А оно у него, видишь, нервное, как будто другие без нервов сидят. И чего нервничать? Ну, убежала девка. Плохо? Да, очень плохо. Но чего теперь нервничать? Нагуляется, вернется. Ребенка нагуляет, тем более вернется. Правильно я рассуждаю, товарищ следователь?
— Звучит вполне убедительно.
Лунин, как ему показалось, весьма изящно ушел от прямого ответа. Он осторожно, пытаясь ничего не задеть, выбрался из-за стола и тут же, живот к животу уперся в Игоря Михайловича, все так же, с обреченным видом жавшегося к холодильнику.
— Может быть, вы мне покажете Ритину комнату? — Вопрос был адресован обоим супругам, но смотрел Илья лишь на Слепцова, который почему-то вызывал у него большие симпатии.
— Так ведь нет у нее комнаты, — в голосе Татьяны Анатольевны Илье послышалось неприкрытое раздражение, может быть, даже некий вызов, — ежели человек тут год уж как не живет, какая у него может быть комната? Гостиная там у нас теперь. И вещей никаких ее, считай, здесь не осталось. Сейчас к ремонту готовимся, так я даже обои уже обдирать начала. Так что нечего там смотреть. Может, все же котлеток?
— С удовольствием, — втянув живот, Илья протиснулся к выходу из кухни, — но как-нибудь в другой раз. Если, конечно, у меня будет повод вас посетить.
Рокси, понявшая, что визит закончен, выскочила из-под стола, громко тявкнула и, не обращая внимания на изумленное лицо хозяйки квартиры, засеменила в прихожую.
— Я провожу.
Бросив на недовольно покачавшую головой жену виноватый взгляд, Слепцов поспешил вслед за Луниным.
— Вы подождите меня внизу, если можно, — тихо, почти шепотом пробормотал он, выпроваживая следователя за дверь, — я сейчас выйду, через минуту.
На самом деле Игорь Михайлович выскочил из квартиры секунд через двадцать. Илья, сопровождаемый Рокси, как раз неторопливо спустился на первый этаж и еще только протянул руку к массивной дверной ручке, когда сверху до него донесся приглушенный шум, а затем громкий, возбужденный голос Слепцова:
— Покурю и вернусь! Да! Душно мне здесь!
Выйдя из подъезда, человек и собака разделились.
Рокси, всегда старавшаяся соблюдать если не правила приличия, то, во всяком случае, не привлекать к себе лишнее внимание, моментально скрылась за растущими у дома зарослями не то сирени, не то молодой черемухи, которые даже с облетевшей листвой являлись достаточно надежным укрытием от посторонних глаз, а сам Лунин направился к машине.
Слепцов выскочил из подъезда в тот самый момент, когда Илья, сев на водительское сиденье, завел двигатель «хайлендера».
— Подождите, — бросился к нему Игорь Михайлович, — не уезжайте!
Выбравшись из машины, Илья захлопнул дверь и успокоил растрепанного, выскочившего на мороз в домашних тапочках и расстегнутом пуховике Слепцова:
— Я и не собирался. Завел, пусть погреется. А то, представляете, как сюда приехал, что-то с брелком приключилось. Открыть-закрыть машину могу, а двигатель запустить нет. Приходится в холодную машину садиться. Так что пусть греется.
— Это не брелок, — уверенно заявил Игорь Михайлович, — если б брелок глючил, тогда бы разом все не работало. Скорее всего, в самой сигналке программа сбилась. Надо в сервис ехать, они перепрограммируют.
— Придется, — согласился Лунин, — вот в город вернусь, так и съезжу. Так, а вы что хотели, Игорь Михайлович?
— Что я хотел, — Слепцов неуверенно улыбнулся и сунул руку в карман пуховика, — я понимаю, это, конечно, глупость, вам ничем не поможет. Но, если я не покажу вам, потом буду все время мучиться, а вдруг надо было. А если покажу, оно ведь хуже не будет, верно?
