— Ну, Илья Олегович, колись, — потребовал Зубарев, — чего там в этой бумажке было такого интересного, что ты разом все дело расследовал?
— Да что ж там быть такого могло? — растерянно бормотал участковый, на которого никто не обращал внимания. — Я ж ее сам писал. Не было в ней ничего путного.
— Напульсник, — коротко бросил Лунин. Поняв по лицам окружающих, что этого недостаточно, он был вынужден объяснить немного подробнее: — У девочки на руке была манжета-напульсник. Ярких цветов, предположительно красно-зеленая. Так ведь, Петр Григорьевич, писали такое?
— Кажись, писал, — наморщил лоб Колычев, — точно, писал! Мне ж говорил Аркадий Викторович — рука у нее побаливала, вот она и носила манжетку все время.
— Все время, — многозначительно повторил Лунин, — это значит, не снимала без крайней необходимости. Так?
— Так, — хором отозвались Кольт и Макаров, а Зубарев, начав злиться, ткнул приятеля кулаком в бок.
— Не томи, Илюха! — рявкнул оперативник.
— Тогда как вы объясните, что на руке Димы Борискина вчера я видел точно такой же напульсник, как и у Алины Кноль?
Илья задал вопрос торжественным тоном, давая понять всем присутствующим, что ответ настолько очевиден, что на самом деле и ответа никакого не требуется. Все так очевидно, что остается сделать всего два дела. Первое — задержать преступника, второе — воздать должное его, Лунина, сообразительности и наблюдательности.
Как это часто бывает, сообразительность окружающих не соответствовала ожиданиям.
— Вдруг у него тоже рука болит? — задал показавшийся Илье необыкновенно глупым вопрос Макаров.
Укоризненно взглянув на лейтенанта, Илья вздохнул и покачал головой, давая понять, что не считает нужным комментировать столь несуразное предположение.
— А что, Илья, пацан прав, — к удивлению Лунина, Вадим поддержал Макарова, — в поселке, небось, один магазин хозтоваров.
— Два, — вставил реплику Колычев.
— Пусть два, — кивнул Зубарев, — все равно, если они эти манжетки брали в одном магазине, есть вероятность, что купили одинаковые?
— И руки у них одновременно заболели? — перешел в контрнаступление Лунин. — Вадик, напряги голову! У тебя много знакомых с такими манжетками ходит? Лично у меня таких нет.
— И у меня, — занял правильную позицию Кольт, тут же заслуживший одобрительный кивок следователя.
— У Кноля секретарша есть, — вновь вклинился в разговор Колычев, — Ольга Львовна, замечательная, скажу вам, женщина, такие курники делает, ни у кого так не получается. Моя у нее рецепт выпросила, все сделала по написанному, из духовки вынимает — запах, аж слюни текут. Попробовали — не то! Вкусно. Но не то!
— Григорич, — укоризненно вздохнул Зубарев.
— Так к чему это я, — спохватился участковый, — она ж целыми днями сидит, на компьютере чего-то печатает, а от этого дела тоже запястья побаливать начинают. Нерв, что ли, какой-то там защемляется. Так вот она на обе руки ниточки подвязывает, шерстяные. И вот с этими ниточками все время ходит. Говорит, помогают.
— Но ведь не манжеты? — хмуро уточнил Лунин.
— Не манжеты, — был вынужден признать участковый.
— Значит, совпадением это считать мы не можем, — заключил Илья, сворачивая начавшую утомлять его дискуссию. — У вас же помещение для задержанных имеется?
— А то как же, — с гордостью в голосе подтвердил участковый, — аж две камеры. А то ведь всякое может случиться, а от райцентра далеко, пока дождешься, где-то ж хулиганов держать надо.
— Вот и замечательно, — удовлетворенно кивнул Илья, — сейчас молодого человека в одну из камер определим, а потом с ним как следует пообщаемся. Думаю, в соответствующей обстановке он быстрее разговорится.
— А может, все же сперва расспросим мальчонку, откуда у него браслет взялся? — неуверенно предложил Колычев, но, увидев нахмуренное лицо Лунина, тут же смущенно пробормотал: — Хотя, наверно, по-вашему лучше. Сперва хватать, потом разбираться.
— Илья Олегович, — от волнения голос Макарова немного подрагивал, — а можно мы?
— Что — мы? — не понял вопроса Лунин.
— Мы с Юркой, — от смущения лицо Макарова мгновенно затянуло всеми оттенками красного, — со старшим лейтенантом Кольтом проведем задержание.
— А что, пони — тоже кони, — выразил одобрение Зубарев. — Пусть молодежь себя проявит, им хоть потом у себя в отделе будет что рассказать.
Немного поколебавшись, Илья достал из кожаной папки лист бумаги.
— Держите. Постановление о задержании.
— Только не усердствуем сильно, как-никак несовершеннолетний, — напомнил Вадим уже устремившимся вперед оперативникам и с усмешкой обернулся к Лунину: — Пойдем, молодежь подстрахуем, а то еще накосячат чего-нибудь.
Высказанные в шутку опасения Зубарева начали сбываться раньше, чем Кольт и Макаров успели подняться на крыльцо дома Борискиных. Дверь коттеджа распахнулась, выпуская наружу высокого мужчину в камуфляжной форменной куртке, и по ступеням медленно начал спускаться сам хозяин дома.
— Борискин Михаил Анатольевич? — Выступив вперед, Макаров преградил мужчине дорогу.
— Он самый. — Борискин недоуменно оглядел стоящих у калитки оперативников. — Чем обязан, молодые люди?
Две руки одновременно исчезли за отворотами курток. Борискин успел испуганно вздрогнуть, и тут же обе руки столь же синхронно вынырнули наружу. В каждой из них мелькнуло распахивающееся на лету удостоверение.
— Старший лейтенант Кноль.
— Старший лейтенант Макаров.
Представившись, оперативники коротко переглянулись. В результате этого стремительного и молчаливого совещания было решено, что дальнейший разговор будет вести Макаров.
— Ваш сын, Дмитрий, сейчас дома? — Николай задал вопрос, отчеканивая каждое слово.
— Мой сын, Дмитрий, сейчас дома, — напрягся Борискин. — Вам он зачем?
— Он будет задержан в рамках уголовного дела по факту исчезновения Алины Кноль. — Голос лейтенанта звенел, как только что поднятый на деревенскую церковь набатный колокол.
— Дима? Задержан? — Казалось, Борискин не столько напуган, сколько изумлен происходящим. — Вы что, идиоты?
— Мы из полиции. — Кольт пришел на помощь растерявшемуся от подобной наглости товарищу.
— Это непринципиально, — отверг возражения Михаил Анатольевич.
— Я попросил бы, — пришел наконец в себя Макаров, — мы все же при исполнении.
— Ну, простите. — Борискин шагнул вперед и теперь стоял всего в метре от оперативников. — Признаю свою ошибку. Просто идиоты и идиоты из полиции — это принципиально разные идиоты.
Возмущенно засопев, Кноль по-бычьи наклонил голову вперед и двинулся на обидчика, но был тут же остановлен вовремя подоспевшим Зубаревым, стальной хваткой вцепившимся лейтенанту в плечо.
