— Придет время, объясню. Лучше подумай, где все это
разом купить.
— Поезжай на проспект Ленина. Я записала все, что
необходимо купить, чтобы не забыть чего, и через полчаса вышла из магазина,
нагруженная и сердитая. Все представлялось мне необычайно глупым.
Мы поехали домой. Возле подъезда Сашка меня высадил, а сам
уехал. Вернулся примерно через час и сразу сказал:
— Звони отцу.
— А если его нет, можно с Юлькой поговорить? —
засуетилась я.
— Юлька — это кто? — насторожился Сашка.
— Подруга отца.
— Нет. Я ваши бабьи привычки знаю, начнете трещать, не
остановишь.
Я набрала номер, трубку взяли сразу, точно ждали.
— Да, — сказал отец, а я выпалила:
— Папа, не беспокойся, у меня все в порядке.
— Машенька, — крикнул он, голос звучал странно,
испуганный какой-то голос, не отцовский. — Маша… — И гудки пошли, это
Сашкина рука легла на рычаг.
— Саша, — растерялась я. — Можно я перезвоню?
Что-то не так, случилось что-то.
— Случилось то, что я и предсказывал: ты своим звонком
отца еще больше напугала, говорил я тебе…
— Я перезвоню, я объясню, что с Димкой поссорилась, что
живу у подруги.
— Валяй, объясняй, у какой подруги, где. Отец махом из
тебя все вытрясет. Давай, давай, звони! — рявкнул Сашка.
— Ну чего ты злишься?
— Злюсь потому, что меня не слушаешь и делаешь только
хуже.
— Хорошо, — кивнула я, чуть не плача. — Я
вообще больше не подойду к телефону.
— А вот это правильно. Обещаю, дня через два будешь с
отцом. Веришь мне? Я пожала плечами.
— Веришь? — повторил Сашка.
— Ты правда ничего не замышляешь против отца? —
спросила я и, вздохнув, добавила:
— Подло это, Саша.
— Ведь клялся уже, мало? — разозлился он.
— Извини.
— Ладно. Пьем чай и за работу:
— Завтра у тебя тяжелый день, Машка. — Голос его
звучал необычайно серьезно. — От того, как ты себя завтра поведешь, многое
зависит.
— А что такое будет завтра? — насторожилась я.
— Встреча с одним важным человеком. Ты с ним встретишься
вместо меня, а я послежу. Подозрения у меня против него серьезные. Думаю,
стукачишка. Ты, главное, ничего не бойся, я буду рядом и в обиду тебя не дам.
Встретитесь на вокзале, он к тебе подойдет, в руках будет держать “дипломат”,
спросит: “Девушка, вы какой поезд ждете?”, ты ответишь, он “дипломат” возле
твоих ног оставит и уйдет, ты направишься к стоянке такси, возьмешь машину и
уедешь. Поняла?
— Поняла. Смешно это, как в кино.
— И мне смешно, но так положено.
— А что в “дипломате”? — проявила я любопытство.
— Деньги.
— Деньги?
— За эти деньги один тип выдаст склад наркотиков.
— Так кто деньги-то принесет? — соображала я туго,
а Сашка помогать мне явно не спешил. Вздохнул и ответил:
— Милиционер. Только я ему не верю. Если он стукач,
кто-нибудь там шнырять будет, за тобой следить, а я за ним.
— Как же милиционер? То есть…
— Опять начинаешь? — возмутился Сашка. — Эдак
мне полгода объяснять придется, что к чему. А делать этого никак нельзя, потому
что операция совершенно секретная. Целый склад наркотиков. Представляешь?
— Представляю, — вздохнула я. — А куда мне
ехать, ну, после того, как я эти деньги получу?
— Таксисту скажешь, в центр.
— А потом?
— Потом суп с котом. Пока и этого хватит. Сейчас твоим
внешним видом займемся. Если мой мент работает на мафию, там тебя
сфотографируют, и не раз, а потому выглядеть ты должна так, чтоб родной отец не
узнал. Волосы твои роскошные уберем под паричок, барахлишко шлюхинское, бюст —
как два арбуза. Давай, одевайся.
Сашка стал мне помогать, придирчиво разглядывая, а я
чувствовала себя дура дурой, особенно с накладной грудью. Он нахмурился,
нацепил на меня очки, отступил на пару шагов и кивнул удовлетворенно:
— Годится.
— Саш, а ты надо мной не смеешься? — спросила я.
— Мне, Машк, не до смеха. На карте моя жизнь и жизнь
многих хороших людей. А ты все это никак не уразумеешь. Бестолковая ты, Машка.
Красная помада есть? Губы накрась.
— Это не мой цвет.
— Будет твой.
Сашка стоял рядом и наблюдал, высунув от усердия язык, за
тем, как я крашу губы. Должно быть, задание у него в самом деле серьезное, судя
по тому, как он переживает. Я устыдилась и стала на него поглядывать с легким
подхалимством. Он еще раз критически осмотрел меня и удовлетворенно кивнул:
— То, что надо.
Я подошла к зеркалу и ахнула: Сашка прав, папа вряд ли узнал
бы меня. Черный парик, большие очки, вульгарная помада, огромный бюст ходуном
ходит, юбка в обтяжку, ботфорты, одно слово: шлюха. Я захлопала глазами, а
Сашка засмеялся, спросил, подмигивая:
— Ну, как?
— Ужас какой-то, — честно ответила я.
— А по-моему, ничего. На двадцать долларов потянешь.
Шучу. Теперь походка. Пройдись-ка… да не так, бедрами повиляй, как шлюхи ходят.
— Я не шлюха, — разозлилась я, все больше
убеждаясь, что Сашка просто издевается надо мной.
— А я что говорю? — хохотнул он. — Но
попробовать-то ты можешь? Учись, в жизни все пригодится.
Я бродила по комнате с полчаса, пока он наконец не остался
доволен.
— Смотри-ка, получается. Может, у тебя скрытые
способности?
— Отстань, дурак! — рявкнула я.
— Ну чего ты, — обиделся Сашка. — Я ведь что
смеюсь-то, не понимаешь? Я смеюсь, чтоб ты всей серьезности этого мероприятия
не чувствовала и не боялась. Вот что. А ты сразу — дурак. Думаешь, у меня душа
не болит? Вот ты завтра у дверей вокзала семафорить будешь, а злые дяденьки тебя
разглядывать и подозрительные несоответствия искать. Боюсь я, Машка, вот и
болтаю, что попало. Конечно, я тебя прикрою, но все равно… Ты уж постарайся,
ладно, чтоб они ни о чем не догадались.
