— Хорошо. Живи, — кивнула я. — Располагайся,
а мне по делам надо.
— По каким делам? — насторожился Багров.
— Тебя они не касаются.
— Почем я знаю, может, ты отцу нажалуешься и он из меня
шашлык соорудит.
Я посмотрела на Сашку, покачала головой и пошла к двери.
— Ладно, это я так, больше для порядка..:
— вздохнул он. — А ты надолго уходишь?
— Как получится, — ответила я. — Заскучаешь,
так скатертью дорога. Конечно, ты меня сегодня спас, и я тебе за это очень
благодарна, но все равно ты врун и мерзавец.
Я удалилась под грустным Сашкиным взором, черти в его
зрачках запечалились: сидели смирно, сложив лапки и хвосты, если при этом и
строили рожи, так самую малость.
Я поехала в ресторан, где имела длительную беседу с Денисом,
после чего навестила отца. Дома его не оказалось, я бродила по комнатам и
пыталась решить: должна я рассказать ему о гибели Валеры или нет? Если
рассказывать, то все… А этого, по некоторым причинам, мне не хотелось. Если я
пойду в милицию (кстати, идти я обязана), придется рассказать про Багрова и
там. Как это отзовется на его биографии, еще вопрос. Можно придумать сказочку о
том, что от убийц я сбежала, только кто в нее поверит? А если я расскажу об
убийстве, но умолчу о похищении, это уж вовсе глупо: как я в этом случае помогу
следствию? Чего доброго Подозрение упадет на отца…
Промучившись с пару часов, я не смогла прийти к
определенному решению и в конце концов ограничилась полумерами: позвонила из
автомата в милицию и скороговоркой выпалила об убийстве и красном “Опеле”, но о
даче промолчала: Сашкины дружки могут рассердиться, а зла ему я не желала. Вот
ведь незадача…
Разозлившись на себя и на весь мир, я поехала домой. Отца с
Юлькой встретила на перекрестке, они возвращались с дачи.
— Ты чего в городе? — крикнул папа, открыв окно, я
в ответ махнула рукой и сморщила нос. Мы разъехались. Разумеется, я так ничего
и не рассказала отцу, неожиданно зло подумав: с Багровым разберусь сама.
Сашка стряпал ужин, наведя ревизию в моем холодильнике.
Прошлогодний фартучек выглядел на нем очень миленько, дверь он передо мной
распахнул на возможную ширину, высмотрев меня в окно.
— Привет, — хмуро бросила я, стараясь не обращать
внимания на явное подхалимство.
На столе стояла бутылка мартини и торт. Этого в моем
холодильнике не было.
— Праздничный ужин, — хмыкнул Сашка. — По
случаю нашей встречи. Не знаю, как ты, а я очень рад.
— Я тоже рада, — вздохнула я, вымыла руки и села
за стол.
— Выпьем? — предложил Сашка и разлил мартини.
Мы выпили, я упорно избегала его взгляда, стараясь
избавиться от совершенно ненужных мыслей. Багров, уловив мое настроение, затих,
говорил мало, все
Больше вздыхал и ласково на меня посматривал.
— Пора спать, — с трудом высидев час, заявила я,
решительно поднимаясь.
— Посуду я вымою, — улыбнулся он, а я ушла в
комнату, вытащила из кладовки раскладушку и с нею вернулась в кухню.
Раскладушка вызвала у Сашки недоумение.
— Спать будешь здесь, — сурово возвестила я.
— Какая-то она хлипкая, — засомневался он. —
Может, мне лучше лечь на полу?
— Пожалуйста, только в кухне.
Я принесла белье, подушку и одеяло, поплотнее закрыла дверь
в комнату, изо всех сил стараясь не думать о Сашке. Это мне почти удалось, к
тому же мартини возымело самое благотворное действие, и через полчаса я уснула.
Где-то после полуночи открыла глаза, кухонная дверь
скрипнула, а я вспомнила, что на кухне Сашка.
"Быть этого не может”, — подивилась я, дверь опять
скрипнула, я прислушалась, но ничего заслуживающего внимания уловить не смогла.
Таращила глаза в темноту, ворочалась и в конце концов решила
сходить в туалет. Дверь в кухню была приоткрыта, я не удержалась и заглянула,
просто чтобы убедиться, что Сашка в самом деле здесь и никуда не сбежал.
Лунный свет заливал помещение, Сашка лежал головой к окну,
почему-то бледный, со следами страданий на лице. Глаза закрыты. Я на цыпочках
шагнула к туалету, и тут Сашка отчетливо простонал. Я замерла, шевельнула ушами
и дала себе слово не обращать внимания на все эти фокусы.
Багров вроде бы скрипнул зубами, а потом простонал вторично.
— Ты чего? — не выдержала я и заглянула в кухню,
голос мой звучал без намека на любезность, я сурово нахмурилась, давая понять,
что дешево меня не купишь.
— Я тебя разбудил? — виновато осведомился Сашка,
скривился и попробовал лечь поудобнее. Движения давались ему с трудом.
— Ты чего? — совершенно иным голосом спросила я.
— Завтра дождь будет, — вздохнул Сашка и добавил:
— Разболелась, проклятая…
Я подошла поближе, присела и внимательно посмотрела в его
лицо, напомнив себе: каким бы жуликом Сашка ни был, рана на боку настоящая.
Я коснулась ладонью его лба, мне он показался горячим,
измученные глаза смотрели умоляюще.
— Ты чего? — в третий раз задала я вопрос, вышло
испуганно.
— Черт его знает… лихорадка. Трясет всего. Не могу
согреться. Машка, в пиджаке у меня таблетки, принеси сразу три.
Таблетки в самом деле были. Этикетка на тюбике
отсутствовала, я понюхала лекарство, высыпала таблетки на ладонь, взяла одну и
разжевала. На вкус аскорбинка. Я покачала головой и вернулась к Сашке, дала ему
лекарство и стакан воды,
— Спасибо, — тихо сказал он и прикрыл глаза.
— Если что понадобится, позови, — сказала я.
— Ты уходишь? — Глаза его вновь открылись. —
Посиди со мной немного, — попросил он жалобно. Я села по-турецки на пол,
уставившись на Сашку, он сграбастал мою руку и “запел”:
— Я, когда в госпитале валялся, все о тебе думал.
Боялся, помру, так тебя и не увидев. Душа у меня изболелась, ну… за то, что
правду тебе не сказал.
— А сейчас скажешь? — съязвила я.
