— Само собой. Ты думаешь, я в том лесу случайно
появился и машина у тебя случайно сломалась? Ох, Машка, до чего ты наивная, за
что и люблю… Они, начальство то есть, хотели, шантажируя твоего отца, принудить
его к сотрудничеству. Там, — Сашка ткнул пальцем в потолок, — отлично
знали, что он любит тебя больше жизни. Что совершенно естественно. Я тебя, к
примеру, тоже больше жизни люблю, что и доказал сегодня, сидя в бочке.
— Спасибо, — машинально кивнула я.
— Да ерунда, мне это даже в радость. Ну вот, затеяли
они это подлое дело, а я, как тебя увидел, сразу понял: не видать мне очередной
звездочки. Уж как не хотелось в тебя влюбляться, но против судьбы не попрешь. А
там эти козлы вдруг все переиграли, велели брать деньги и когти рвать. —
Сашка тяжело вздохнул. — И на те денежки славненько погуляли… Я имею в
виду, мудаки эти, потому что в детский приют они их точно не понесли… —
Обиженно махнув рукой, Багров заявил:
— Сволочи продажные… — Обнял меня и закончил свой
рассказ:
— В общем, отцы начальники разделили бабки, а меня,
значит, в Чечню, чтоб глаза не мозолил. — В этом месте Сашка закручинился,
повесил нос и тихо, но с большим чувством продекламировал:
— Я о тебе все думал. И днем и ночью. Особенно, когда в
госпитале лежал…
Потом смахнул слезу, которой не было, обнял меня и от
болтовни с ходу перешел к делу. Так как делом Сашка занимался лучше, чем врал,
я резко поглупела и даже всплакнула, на минуту представив, что раненый Сашка
валялся в госпитале, а я в это время раскатывала по всяким там Египтам и от
души веселилась. Я попросила у него прощения за это, и Сашка великодушно
простил. Мы обнялись и вроде бы уснули.
Через полчаса Багров приоткрыл один глаз и Покосился на
меня, потом я приоткрыла другой и покосилась на него. Стало ясно: мы любим друг
друга.
Утром я возилась в кухне и размышляла. Кое-что из
рассказанного вчера Сашкой мне не нравилось. Багров вошел, радостно улыбнулся,
гаркнул: “С добрым утром, Машка!” — и полез целоваться. А я спросила:
— Саша, а зачем мой отец понадобился ФСБ?
— Я тебе говорил, в каких чинах хожу? — скривился
он.
— Вроде бы.
— Как видишь, чин у меня совсем дохлый, поэтому “зачем”
мне неведомо. Мое дело выполнять приказ.
— Но мнение какое-нибудь у тебя на данный предмет есть?
— Мнение есть. В ФСБ кому-то что-то интересно, а твой
отец… я ведь не в обиду, а для общего развития… твой отец в некоторых вопросах
большой дока. Далее, может, ФСБ деньжата понадобились…
— В каком смысле? — выпучила я глаза.
— В самом банальном, — вздохнул Сашка. —
Везде же люди… И в прошлый раз денежками не побрезговали. А ведь человек как
устроен: прикормится, во вкус войдет.
— Я тебе не верю, — сказала я.
— Не верь. — Сашка вздохнул и запечалился. —
Ты, Машка, газеты читай. Глянь, что творится вокруг. В наше-то время товарищу,
с которым двадцать лет плечо к плечу… нет, бок о бок проработал, и то доверять
нельзя. Всё сотню раз на корню перекуплено…
— А как же ты? — нахмурилась я.
— Я? — Сашка шмыгнул носом. — А у меня не все
дома, оттого вместо звездочек на погонах дырка в боку.
Дырка, точнее шрам, действительно была, и я загрустила,
вглядываясь в Сашкину физиономию. Один малюсенький чертенок выставил лукавую
мордаху, подмигнул и исчез. Тут я вспомнила, что недавно смотрела по телевизору
фильм. Там тоже сотрудники ФСБ занимались очень неблаговидным делом: торговали
наркотиками и даже убили двух своих честных товарищей. Я еще раз посмотрела на
Сашку, он, заприметив мою печаль, тяжко вздохнул и сказал:
— Времена нынче такие…
Я резала лук, готовясь кормить Багрова, и думала об отце.
Зачем он в самом деле мог понадобиться ФСБ? Ничем таким он не занимается… хотя
достоверно, чем занимается отец, я не знала и знать не хотела. Может, Юльку
спросить? Глупость, Юлька тоже не знает. Папа с ней о делах не говорит, а если
она интересуется, смеется: “На базаре любопытной Варваре нос оторвали”.
Ладно, ФСБ или нет, а дело это годичной давности, я в нем
вряд ли разберусь, так что лучше не забивать голову и сосредоточиться на Сашке.
Он не удрал, значит, действительно отдал все деньги, а без денег бежать не с
руки, так что в ближайшие дни будет рядом. Однако с Сашкой никогда ничего не
знаешь наверняка, поэтому приглядывать за ним стоит. Накормив Багрова, я
сказала:
— Мне на работу пора.
— Ты в самом деле работаешь? — искренне удивился
он. Пришлось рассказать о работе. Сашка порадовался за меня и спросил:
— А можно я тебя встречу?
— Конечно. Приезжай пораньше, мы с тобой поужинаем и поедем
домой.
— Ага, — кивнул он. — Пожалуй, я тебя и на
работу отвезу. Делать мне все равно нечего.
Минут через сорок я вошла в свой кабинет и выглянула в окно:
Сашка помахал мне рукой и отчалил на моей машине. Здесь уместно было бы
подумать, а увижу ли я еще свою “девятку”? Однако в Сашку я верила:
размениваться на мелочи он не станет.
Машина скрылась за поворотом, а в дверь тихо постучали и
вошел Денис, держа под мышкой пакет. Положил его на стол и стал разворачивать.
— Сколько? — спросила я.
— Тридцать, — хмыкнул Денис.
— Отлично. — Я отложила несколько пачек и
придвинула к нему. — Это вам.
Денис вздохнул, сунул деньги в карман и, глядя на меня с
некоторой тревогой, осведомился:
— А Павел Сергеевич нам точно головы не оторвет?
— Точно, — заверила я.
— Может, стоит сказать ему?
— Нет, Денис. Это мое личное дело. Он кашлянул,
посмотрел с печалью, еще раз вздохнул и удалился. Вслед за ним пришла Юлька.
— Что это? — кивнула она на деньги.
— Ты же видишь. — Я убрала деньги в сейф.
— Откуда? — спросила подружка.
— Багров подарил, то есть он их не дарил, конечно, но
так выходит.
Юлька округлила глаза, и мне пришлось рассказать о
“похитителях”, трубе и наручниках. Юлька хохотала до слез, потом смеяться ей
надоело, она неожиданно загрустила и поинтересовалась, внимательно глядя на
меня:
— И что теперь?
— Не знаю.
— А вдруг он опять сбежит?
