Первым чувством, возникшим при виде участкового, была
досада, что Димка такой дурак. Потом пришел страх. Я кинулась к дверям.
— Здравствуй, Маша, — сказал Иван Петрович. —
Чего тут муж жалуется?
— О, мента черт принес, — пьяно пробормотал
Витюня.
— У Димки с головой не в порядке, — глотая ком в
горле, сказала я. — Привиделось чего-то. У нас тут… праздник, одним
словом.
— Праздник? Это дело хорошее. А с мужем ссориться ни к
чему. Так, граждане, давайте-ка документики проверим.
— Чего он хочет? — опять спросил Витюня. —
Ну, мент, ну дает. Ты чего в дом врываешься? Тебя звали?
— Иван Петрович, — торопливо заговорила я. —
Ребята приехали со мной из города, выпили, с кем не бывает. Сами знаете,
проспятся, поумнеют, не обращайте внимания, пожалуйста.
Тут по-кошачьи мягко подошел Сашка.
— Все выяснил, дядя? Вот и топай отсюда по-доброму.
Я взглянула на Сашку и слегка попятилась, сообразив, что
самым опасным из троих был он. Иван Петрович до трех считать умел и сообщение о
побеге из тюрьмы, безусловно, слышал, больше всего я боялась, что он решит
стать героем, однако мудрость перевесила.
— Ну что ж, — примирительно произнес он. —
Догуливайте. До свидания, Маша.
Повернулся и ушел. На негнущихся ногах я пошла за
перегородку выпить воды и дождаться, когда зубы перестанут стучать. За столом
шел спор.
— Мотать надо, — сказал Сашка. — Мент
дотошный, явится, и не один.
— А чего ему надо, а?
— Документы.
— Так дай ты ему документы, пусть полюбуется.
Документы… Чего ты, Саня? Выпьем, брат, забудь про мента.
Сашка ушел в переднюю, пробыл там минут десять и заглянул ко
мне за перегородку.
— Куртку накинь, выйдем, — сказал он сурово. Уже
на улице спросил:
— Деньги у тебя где?
— Здесь, — заторопилась я, вынимая кошелек.
— Хорошо. Потопали, Марья Павловна. Мы пошли огородом.
За небольшим полем начинался лес, туда мы и направились.
— Куда мы идем? — испугалась я.
— В настоящий момент в направлении деревни Колываново.
— А зачем? — силясь хоть что-нибудь понять,
спросила я.
— А затем. Сейчас дедок ментов притащит. Не хочу я с
ними встречаться, аллергия у меня на них.
Тут я заметила, что Сашка прихватил мой старенький атлас
области, я о нем и думать забыла, а он, смотри-ка, нашел.
— Я не пойму, зачем мы туда идем? — вприпрыжку
двигая с ним рядом, задала я вопрос.
— На спрос, а кто спрашивает, с тем знаешь, что бывает?
— А чего ж на машине не поехали? — не унималась я.
— До первого поста? Нет, ножками надежнее.
— Да никуда я не пойду.
— А вот это зря, Марья Павловна, смотри, как бы бежать
не пришлось.
Посмотрев на него внимательно, я была вынуждена признать,
что такой вариант очень даже возможен, и, вздохнув, ускорила шаги. До
Колыванова мы дошли, но в деревню заходить не стали.
— Скажешь ты мне, куда мы идем? — не выдержала я.
— На что тебе?
— Как на что? Ты чего друзей-то бросил?
— Одному легче.
— А я?
— А ты про запас.
— В заложницы взял, что ли? — данное предположение
мне самой показалось глупым.
— Детективов много смотришь, — хмыкнул он.
— Сашка, а ты меня не убьешь? — на всякий случай
спросила я.
— Убью, если со всякой дурью лезть будешь.
— Хороша дурь. Ну вот, к примеру, куда ты меня тащишь и
зачем?
— Я тебя в город тащу. Придем в город, и топай домой на
здоровье, а в деревне не оставил, потому как неизвестно, что дружки с пьяных
глаз сотворят, когда ментов увидят. Прояснилось в голове-то, Марья?
— Не знаю. Может, ты и правду говоришь, а может,
врешь, — вздохнула я, но, если честно, бояться перестала… Так… самую
малость.
Сашка зашагал веселее, пришлось и мне. Я немного от него
поотстала, да и разговаривать на ходу не очень удобно. В общем, километров пять
шли молча. Тропинка вывела к шоссе, и вскоре из-за высоких лип показалась
деревня, небольшая, домов тридцать. Здесь был магазин, и в настоящий момент он
работал.
— Пойдем, купим поесть, — сказал Сашка, сурово
нахмурился и добавил:
— И помни…
— Да помню я, надоел уже. В магазине ни души, только
мухи летали, жирные, было их штук сорок, не меньше. Мы постояли у прилавка,
потомились, Сашка зычно крикнул:
— Хозяйка! — А я продолжила наблюдение за мухами.
Наконец из подсобки вышла деваха лет двадцати пяти. Завидев
Сашку, широко улыбнулась, но тут разглядела меня из-за его плеча и разом
приуныла. Мы купили колбасы, хлеба, три бутылки пива, сложили все это в пакет и
отправились дальше.
Ближе к вечеру пошли вдоль дороги. Движение оживленное, то и
дело машины мелькают, рядом совсем, метров триста. “Бегаю я неплохо, выскочить
на дорогу, остановить машину?” — пришла мне в голову мудрая мысль. Я покосилась
на Сашку: шел он сосредоточенно, о чем-то размышляя, вроде бы начисто про меня
забыв. Это обстоятельство придало мне силы. Я набрала в легкие воздуха и
шарахнулась в сторону.
Может, бегала я неплохо, но Сашка лучше. Он схватил меня за
куртку, сшиб своим весом, я рухнула лицом вниз, дико закричала и закрыла руками
голову. Лежала, продолжая повизгивать, в ожидании неминуемой кары. Однако время
шло, а ничего не происходило. Полежав так еще немного, я рискнула приподнять
голову. Сашка сидел рядом и смотрел сердито.
— Куда это ты устремилась? — полюбопытствовал он.
— К людям.
— Ясно. А чего руками закрываешься?
— Боюсь, ударишь.
— И ударил бы с удовольствием, только ниже спины.
Вставай, дальше пойдем. Еще раз решишь побегать, за штаны держись. Потому как я
тебя обязательно поймаю и тогда уж точно всыплю.
— Ты правда драться не будешь? — на всякий случай
уточнила я.
— С тобой, что ли? Смех, да и только. Пойдем.
