Как только солнце село, похолодало. Поднялся ветер, в
воздухе чувствовалось что-то осеннее, а отнюдь не весна.
— На ночлег прибиваться надо, — сказал Сашка.
— Кто же нас пустит? — удивилась Я. —
Придется всю ночь идти.
— С тобой находишься, — огрызнулся он.
— А ты меня брось, — не осталась я в долгу.
Прошли еще километра три, и тут впереди возник фонарь на
пригорке.
— Деревня, — кивнул Сашка. — Там и устроимся.
Я мечтательно вздохнула, подумав о теплой постели. Сегодняшняя
пешая прогулка изрядно меня вымотала. Но Сашка растоптал мою мечту, потащив
меня к сараю на окраине. Замок на двери висел, но открывался он без ключа.
Сашка распахнул дверь и заглянул внутрь.
— Сено. Блеск. Пошли, Марья. Сообразив, где он собрался
ночевать, я не на шутку испугалась.
— Ты что, здесь спать хочешь?
— Конечно. А ты думала — в “Метрополе”?
— Саша, — торопливо забубнила я. — Я туда
идти не могу, там крысы, я их до смерти боюсь.
— Ты, Машка, дура, прости Господи, какие крысы?
— Большие. Саша, ты не заставляй меня, я не могу.
Ей-Богу, не могу, лучше убей. — Сашка тупо меня разглядывал, а я торопливо
предложила:
— Ты иди, а я здесь побуду, возле сарая, вон под
деревом, я не сбегу и на тебя не донесу. Да и кому доносить, сам подумай? Здесь
бабульки одни, по темному дверь не откроют.
— Чего ты городишь? — разозлился Сашка. —
Ночью мороз будет, неужели не чувствуешь? Уснешь под деревом и замерзнешь.
— Я не буду спать, я побегаю.
— Да что за черт, пошли быстро! — разозлился он. Я
шарахнулась в сторону и завизжала:
— Не пойду! Не могу я, честно! Я в третьем классе вот в
таком сарае со стога съехала, а мне мышь за шиворот попала.
— И съела тебя.
— Нет, не съела, но я до сих пор после этого заикаюсь,
когда волнуюсь.
— Ты у меня ушами дергать начнешь, если еще слово
скажешь. Идем.
— Не могу я, Саша, — заревела я. — Боюсь я,
не могу. Он замер в дверях.
— Марья Павловна, нет здесь крыс, ну какие крысы? Что
им тут жрать-то?
— Вот нас и сожрут.
— Да что ж ты за дура упрямая, — всплеснул он руками,
сам чуть не плача. — Давай руку, и пошли. Нельзя на улице, замерзнем, а
здесь в сено зароемся. Идем.
Он взял меня за плечи и втащил в сарай, потом со скрипом
закрыл дверь. Я стояла, зажмурившись, боясь пошевелиться.
— Руку дай, — сказал Сашка. — Иди за мной.
Я преодолела несколько метров, ежесекундно готовясь упасть в
обморок. Глаза зажмурила, голову втянула в плечи, а руки сцепила на груди,
слыша, как Сашка возится и шуршит сеном, сооружая что-то вроде норы. Наконец он
удовлетворенно пророкотал:
— Люкс. Давай сюда. Мышей нет, все ушли в гости в
соседний сарай, проверено.
Удивляясь своей живучести, я приземлилась рядом с Сашкой.
— Кроссовки сними, — сказал он.
— Не буду, — испугалась я. — Они пальцы
объедают.
— Кто?
— Крысы.
— Насмотрелась чертовщины. Снимай, и носки тоже. На,
возьми сухие.
Сашка дал мне носки, и я с удивлением поняла, что они мои
собственные. Он разулся, определил обувь в сторонку и стащил куртку.
— Куртку тоже сними, — поучал он меня
ворчливо. — Накроемся, как одеялом, теплее будет.
Мы улеглись лицом друг к другу, я подтянула ноги к животу,
так теплее и от Сашки подальше. Через пять минут он спал, а я прислушивалась к
тишине: внизу кто-то шнырял и вокруг шуршало. Я лежала и плакала. Спина
замерзла, надо бы лечь поудобнее, но шевелиться было страшно. Ко всем моим
бедам прибавилась еще одна: очень хотелось в туалет. Промучившись еще с
полчаса, я не выдержала и позвала:
— Саша.
Он сразу открыл глаза.
— Ты чего?
— Саша, ты только не злись, мне в туалет надо.
— Ну?
— Я боюсь, там внизу кто-то ходит.
— Кто там ходит?
— Крысы.
— О, Господи. Дались они тебе, — покачал он
головой и проронил со вздохом:
— Пойдем. Куртку надень, озябнешь.
Сашка спустился вниз и помог мне.
— Такой сон видел, закачаешься, — заявил он
обиженно. — Ты все испортила.
— Я понимаю. Извини, — промямлила я. Сашка открыл
дверь, я быстро выскочила. — Ты не уходи, — испугалась, —
подожди меня.
— Не уйду, — зевнул Сашка. — Не бойся.
Минут через пять мы опять залезли в нору.
— Ты ко мне прижмись, дрожишь вся, — поучал
Сашка. — Ноги сюда давай, вот так, сейчас согреешься и уснешь и ничего не
будешь бояться.
От Сашки веяло жаром, как от печки, я потеснее прижалась к
нему, он подоткнул мне куртку за спину, руки на моей спине так и остались. Свои
я прижала к его груди и уткнулась носом в его плечо.
— Ты засыпаешь быстро, — пожаловалась я. Крысы не
давали мне покоя.
— Ага, привычка.
— Слышишь, опять побежали.
— Глупости, просто сено шуршит. Не думай ты о них.
— Поговори со мной немного. Может, я усну. Ты спать очень
хочешь?
— Уснешь теперь, весь сон перебила.
— Ты не сердишься?
— Чего на тебя сердиться, — хмыкнул он и спросил:
— Согрелась?
— Немного, — поежилась я.
Сашка обнял меня крепче, прижал к груди, а я замерла: рука
его нырнула мне под свитер.
— Сашка, — испуганно сказала я, он шевельнулся,
приподнялся на локте, тихо произнес:
— Красивая ты…
— Сашка, — еще больше испугалась я.
— Помолчи немного, ладно? — попросил он и стал
меня целовать.
Я дрожала то ли от холода, то ли от страха, а он ласково
говорил:
