Легат аккуратно подцепил небольшой кусочек угощения, положил его в рот, медленно прожевал и проглотил.
– Вась, сделай кофе легату, – Потапова не замечала ни предупреждающих знаков подруги, ни перепуганного вида Димитры, ни внимательного изучающего взгляда Флавия.
Так и завтракали они вдвоем под нескончаемые кривляния Саши, которая не придумала ничего умнее, чем пококетничать с предводителем римского легиона.
– Добрая еда, – Флавий отодвинул опустевшую тарелку.
– Ой, это ещё что! Вот блинчиков бы вам попробовать, только муки бы раздобыть. У вас есть мука? Мельницу уже изобрели?
Василина схватилась за голову, а рыжеволосый легат прищурил глаза, и, пристально сканируя раскрасневшееся лицо Потаповой, спросил:
– Откуда вы, говорите, прибыли?
* * *
– Так, из Кафы… – Потапова беспечно махнула рукой. – Мы там целительницами трудимся. Как вам кофе? – Саша опять, не удержавшись, захихикала. Очень уж смешное лицо было и у Димитры и у Флавия, когда они впервые попробовали растворимый напиток.
– Из, Кафы, значит… Кто у вас там, кстати, сейчас препретор? Я слышал, Юстиниан собирался убрать Ираклия и прислать своего человека.
Потапова захлопнула рот и моментально растеряла всю свою весёлость. Растерянно посмотрела на Василину, погрозившую ей кулаком, и отодвинулась от Флавия на другой конец лавки. Легат же, напротив, полностью развернулся к растерянной Саше и сложил руки на груди, строго и выжидающе наблюдая за метаниями девушки. Потапова мучительно краснела и жалобно смотрела то на легата, то на Васю и абсолютно ничего не могла придумать.
Из истории римско-византийской империи она запомнила только одно имя – Гай Юлий Цезарь, но вряд ли это он заведовал маленьким портовым городом.
Ситуацию спасла Василина.
– Простите её, уважаемый легат. – Вася подошла к подруге, заботливо приложила руку ей ко лбу, озабоченно цокнула языком и погладила Сашу по голове. Обошла её, встала за спиной и обняла, прижимая к своему животу розововолосую Потапову. – Она славная дева. Добрая, умная, руками умелая… Только прогневали чем-то Зевса её родители, наказал он их через дочь. Слаба головой дева, скорбна умом..
Потапова икнула и возмущённо вскинулась, но Василина лишь крепче прижала подругу к себе и успокаивающе похлопала по плечу.
– Не тревожься, милая… Никто тебя тут не обидит. Господин легат добрый и понимающий муж, он убогих не притесняет.
Флавий на разыгравшийся спектакль смотрел с недоумением, но без былой подозрительности, и Василина в душе ликовала, – вроде, обошлось. Расстроенная Саша не знала, что сказать и какой линии поведения придерживаться, и, потому, в основном, беспомощно хлопала глазами и невразумительно мычала, чем полностью поддерживала наспех придуманную Васей легенду.
– А врачевать-то она сможет? – осторожно поинтересовался легат. – Можно ей доверить жизнь Понтия?
– За это даже не переживайте! Лучше Александры никто с этим не справится!
Теперь-то, оценив уровень медицины в древнем городе, Василина поняла, почему Аминтос счёл их лучшими целителями из возможных. Их просто не с кем было сравнить. Не брать же в расчет Александрия с его травяными присыпками и грязными бинтами?
После беспокойного завтрака Флавий выделил девушками сопровождающего – совсем мелкого, лет семи, не старше, пацаненка, и велел отправляться в лазарет. Сам обещал зайти проведать брата позже.
По дороге Вася распекала понурую Сашу на все лады.
– Ты понимаешь, что нас могли посадить в темницу? Или куда они тут врагов и шпионов сажают…?
– Не посадили бы… – буркнула Потапова. Признавать свою вину она не любила, но тут деваться некуда, и свалить ответственность на кого-либо не получилось.
– Ты уверена? Думаешь, Флавий пожалел бы тебя?
– Не меня, а тебя!
– А я при чем?
– Ой, не надо мне тут невинность изображать! Легат бы тебя ни за что не обидел.
Василина остановилась посередине пустой по случаю раннего часа улице. Только какая-то бабуля медленно ковыляла по обочине, постепенно приближаясь к ругающимся подругам.
– Поясни? При чём здесь легат и я? Ты на что намекаешь?
– Я не намекаю, а говорю прямо – рыжий на тебя запал.
– Да с чего ты взяла?!
– С того самого! – Потапова уселась на большой валун у дороги и энергично потрясла ногой, пытаясь достать попавший в обувь камешек. – Это только ты у нас, наивная душа, ничего не замечаешь. А мужик страдает! Смотрит, как телок на мамку, чуть не облизывается.
Вася даже не нашлась, что ответить на такое заявление. Это же явный бред! Не будет такой серьезный и занятой мужчина заниматься подобными глупостями. Да, даже если и будет, у нее, у Васи, четкая позиция на этот счёт. Какие могут быть отношения между ними, представителями разных времён? Даже в современном мире редко случаются светлые истории про Золушек и принцев, все строится на деньгах и связях. Что же говорить про античность?
Пока Потапова занималась обувью, а Вася размышляла, бабулька, бредущая по дороге, подошла вплотную. Остановилась, опираясь на клюку, оглянулась по сторонам, и, неожиданно, выпрямилась, представ не такой уж и старой, какой показалась Василине поначалу.
Вид женщина имела до того озлобленный и мрачный, что у Васи по спине пробежал холодок, а Потапова, так и вовсе, замерла с сандалием в руках.
Незнакомка грозно свела густые чёрные брови, нахмурилась, нахохлилась и буквально выплюнула из себя слова:
– Вы что тут устроили, мерзавки?!
– Женщина… я бы попросила вас не выражаться, – медленно проговорила Саша, но заработала лишь пренебрежительное движение рукой в свою сторону. Потапову недвусмысленно попросили заткнуться.
– Вы что думали, можно так запросто явиться в чужой мир и делать тут все, что в ваши тупые головы придет?
* * *
Подруги переглянулись.
– Эльпида? – неуверенно уточнила Василина, чем заработала ещё один гневный взгляд женщины.
– Она самая. А теперь скажите, – на кой черт вы за мной поперлись?
Девушки приуныли. Сейчас-то они понимали, что зря затеяли игру в добрых самаритянок, но тогда, на экскурсии, им казалось правильным проявить заботу о беспомощной пожилой женщине. Хотя…. как выяснилось, не такая уж она и беспомощная, и, тем более, не пожилая. Вон как глазами сверкает и всей своей воинственной позой праведный гнев выражает.
Потапова кашлянула, возвращая севшему голосу привычное звучание.
– Так мы помочь хотели… думали, вы в беде…
– Думали они! И что же случилось с вашим мыслительным процессом потом? Ну ладно, всякое бывает, согласна. Попали в чужой мир, так сидите ниже травы, тише воды! Не высовывайтесь, не привлекайте к себе внимания, не вмешивайтесь в ход истории! Как вы додумались лечить местных своими лекарствами? Зачем спасли Фенарету? Род Гераклида должен был оборваться!
