– Прыгай в воду, поплаваем! – сказала мне девочка, но я покачала головой. Я не хотела нарушать установленные бабушкой правила. Марта хихикнула и нырнула. Затаив дыхание, я мысленно отсчитывала секунды. Прошла минута. Вторая. На поверхности не было заметно никаких признаков движения. Не было даже пузырей.
Потом в доме за моей спиной вспыхнул свет. Обернувшись, я увидела Лекси, которая смотрела на меня из окна спальни и махала рукой. Я бросилась к дому, взбежала наверх, и сестра одобрительно хлопнула меня по спине в знак того, что я не трусиха и не слюнтяйка. О том, кого я видела в бассейне, я рассказывать ей не стала. Я вообще никому об этом не рассказывала, даже Барбаре. За годы мне почти удалось убедить себя в том, что все это мне просто показалось. Что я наслушалась рассказов Лекси, и в конце концов Марта явилась мне во сне.
Вода в конце бассейна озарилась бледной вспышкой света и снова потемнела. Должно быть, закоротило утопленный мною фонарик.
– Джеки? – За моей спиной скрипнула калитка, и я резко обернулась. В ограду вошла Диана и остановилась. В руке у нее был маленький фонарик, который давал ровно столько света, чтобы я успела сдержать замах и не треснуть ее гирькой по голове.
– Что ты тут делаешь?!
Хороший вопрос.
– Мне что-то не спалось, – ответила я, стараясь говорить как можно равнодушней. – Вот я и решила подышать свежим воздухом… и измерить глубину бассейна.
Взгляд тетки переместился на мерную ленту у меня в руках.
– Что-что? Ты пришла сюда среди ночи, чтобы измерить глубину?.. – Она слегка пожала плечами. – Ну конечно!.. Я бы сказала, это совершенно естественное и вполне объяснимое желание. Тебе просто захотелось, да?..
– Не просто, – поспешила объяснить я. – Тем же самым занималась и Лекси. Помнишь ее записи?.. Это были координаты и результаты измерений. Вот этой мерной лентой она измеряла глубину бассейна в разных точках, но результаты получились какие-то странные. Вот я и решила проверить, насколько точно они соответствуют…
– Ступай-ка в дом, – проговорила Диана без тени шутливости в голосе и, отступив чуть в сторону, пошире распахнула калитку. Петли снова взвизгнули.
– Сейчас, только положу эту штуку на место, – ответила я и, свернув мерную ленту кольцом, понесла к дальнему концу бассейна, чтобы положить обратно на матрас.
– Завтра надо будет ввернуть новые лампочки в фонари, – сказала Диана. – И повесить на калитку замок. Не хватает еще, чтобы местные мальчишки пробирались сюда без взрослых, особенно ночью. Это может плохо кончиться.
– Хорошая идея, – откликнулась я.
Я уже шла к калитке, когда в районе квадрата А-3 мое внимание привлек какой-то предмет, лежавший на самом бортике. Наклонившись, я взяла его в руку.
– Что за…
– Эй, Джеки, что случилось? – Диана сделала пару шагов в мою сторону. – Уж не хочешь ли ты последовать отцовскому примеру и искупаться?
Я ответила не сразу. Отупение, вызванное кодеином и алкоголем, сменилось мощным выбросом адреналина. В одно мгновение я почувствовала себя трезвой и на взводе. А если называть вещи своими именами, то я здорово испугалась.
– Нет. Все в порядке, – отозвалась я наконец, тщетно стараясь унять сердцебиение.
На самом деле ни о каком порядке не могло быть и речи. Не могло, потому что предмет, который я держала в руке, нарушал любой порядок.
Это был фонарик. Тот самый, который я пять минут назад утопила в бассейне на глубине шесть и восемь десятых метра или около того. Он был мокрым и холодным, но, когда я щелкнула кнопкой, фонарь включился как ни в чем не бывало. Объяснить это я могла двумя разными способами, но какой из них выбрать? На чем остановиться?..
Возможно, я просто-напросто спятила. Это было самым простым объяснением.
Но существовал и другой вариант. Невероятный, невозможный, но исключить его я почему-то не решалась.
В воде кто-то был.
Глава 20
11 февраля 1930 г.
Лейнсборо, Нью-Гэмпшир
Деторождение – дело трудное, шумное и грязное. Чувствуешь себя яйцом, из которого ложечкой достают содержимое. Кроме того, никто не предупредил меня, что будет больно. Такой боли я не испытывала еще никогда.
Маргарет появилась на свет на три недели раньше срока, застав нас врасплох. Она родилась сегодня, в семь часов и девятнадцать минут утра, в нашей спальне. Мне она показалась крошечной, как маленькая кукла. Весила она пять фунтов и три унции.
Я – миссис Монро, и я – мать.
* * *
Вчера я весь день просидела дома, глядя в окно на темнеющее на глазах небо. Собирался очередной буран. Плотные, серые облака, чуть подсвеченные красноватым светом заходящего солнца, затянули небосвод, а воздух словно сгустился.
Весь этот день я, по обыкновению, мыла, чистила, скоблила, вытирала пыль. Особой необходимости в этом не было – дом так и сверкал чистотой, но меня переполняла какая-то нервная энергия. Казалось, я вся вибрирую, словно камертон. Наверное, думала я, это потому, что погода меняется. И действительно, после обеда накатил туман, да такой плотный, что очень скоро я перестала различать ограду палисадника перед домом. Такого тумана я еще никогда не видела. Он поднялся от реки и укрыл весь город, он клубился за стеклами и просачивался в комнаты, наполняя их холодной сыростью, несмотря на горевший в камине огонь. От сырости у меня заныли суставы. Очень скоро мне стало казаться, что туман явился персонально за мной, что он хочет поглотить меня и спрятаться от него невозможно. Глупости, конечно, но что только не придет в голову женщине в положении!
Внутренне посмеиваясь над собой, я все же заложила окна сложенными полотенцами и даже подсунула под входную дверь старое одеяло. Включив во всех комнатах свет, я отправилась на кухню, чтобы почистить овощи к ужину, и тут в одно из окон что-то сильно ударило снаружи. Потом еще раз и еще… В первую секунду я подумала, что это птицы, которые заблудились в тумане. Удары продолжались, и я решила, что их там целая стая – огромная стая птиц, которые со всей силы бьются о стекло и замертво падают на землю. Наверное, они летят на свет, подумала я и бросилась гасить лампы. Удары действительно почти сразу прекратились, а когда я выглянула в кухонное окно, то увидела, что снаружи поднялся ветер и повалил густой снег.
Когда Уилл вернулся с работы, я сидела в темноте и плакала, жалея птиц. Его приход заставил меня приободриться. Уилл промок до нитки. Я спросила, что случилось, и он ответил, что проехать по улицам стало невозможно и ему пришлось оставить машину в городе. Домой он шел пешком.
Ужинать я не стала – у меня не было аппетита. В начале восьмого у меня отошли воды.
– Слишком рано! – простонала я, когда Уилл уложил меня на кровать. Схватки уже начались, и я с трудом дышала.
