– Эй, эй!.. – окликнул меня Тед, размахивая испачканной в белке лопаточкой. – Не смотри! Они еще не готовы!
– Ладно. – Я положила альбом обратно на стол. – А какие-то рисунки Лекси там были? Я имею в виду – на чердаке?
– Я видел несколько набросков и пару начатых картин. – Он покачал головой. – У нее глаза настоящего художника. – С этими словами он вывалил яичницу на тарелки, добавил картошки и поставил на стол.
– А что тебе снилось?
– Потом расскажу. Когда рисунки будут готовы.
Никому ни слова, Джекс! Ни единой живой душе!
– Скажи, что ты знаешь о Марте – о выдуманной подруге нашей тетки Риты?
– О Марте?.. – Тед, кажется, был удивлен моим вопросом. – Да ничего практически. Как мне рассказывала твоя мама, Рита считала, что Марта живет в бассейне и иногда из него выходит. Еще она часто просила твою бабушку ставить на стол лишнюю тарелку. А когда Марта не приходила к ужину, Рита относила тарелку к бассейну.
– Марта была ребенком? Маленькой девочкой?
Он кивнул.
– Да, наверное… Скорее всего.
Я тоже кивнула, вспомнив изображение Марты на крышке коробки со «Змеями и лестницами»: ручки-спички, голубенькое платьице, светлые волосы.
– А почему ты спрашиваешь? – поинтересовался отец. – Почему ты вдруг вспомнила про Марту?
– Марта? Это какая Марта? – сказала Диана, входя в кухню. Мгновенно сориентировавшись, она двинулась туда, где стоял кофейник. Одета она была в старые беговые шорты и одну из футболок Лекси. Волосы Дианы были взлохмачены, а темные круги под глазами делали ее похожей на енота.
– Ритина подружка, – усмехнулся Тед. – Джекс спрашивала, что́ я о ней знаю, но… Ты, я думаю, сможешь рассказать ей больше, чем я.
Диана налила себе кофе и повернулась ко мне:
– Да там нечего особо рассказывать. Рита всегда отличалась буйным воображением. Из нас троих она была самой младшей, и, если говорить откровенно, мы с Линдой не особенно охотно принимали ее в наши игры. Вот она и придумала себе подружку-ровесницу.
– А вам не приходило в голову, – начала я, – что Марта существует на самом деле?
Диана нахмурилась:
– На самом деле? Девочка, живущая на дне бассейна? Девочка, которую никто не видит, кроме Риты?.. – Она усмехнулась, отпила кофе, потерла припухшие глаза. – Нет, Джеки, такая возможность мне в голову не приходила.
– Как тебе спалось, Ди? – спросил Тед.
– Так себе. – Диана повернулась ко мне: – А тебе, Джеки? Надеюсь, ты больше не ходила к бассейну в темноте?
– К бассейну? В темноте?.. – Тед удивленно вскинул на меня глаза.
– Вчера вечером я не могла заснуть и решила спуститься к бассейну… – нехотя пояснила я.
– Она не просто ходила к бассейну, она измеряла глубину, – уточнила Диана, пристально глядя на меня поверх чашки с кофе.
– Просто я очень долго думала, зачем Лекси нанесла на бортики буквы и цифры, зачем поделила бассейн на квадраты. Ты сам меня об этом спрашивал… – сказала я. – И мне пришло в голову, что записи, которые мы нашли, – это глубина бассейна в каждом квадрате.
– Я помню, ваша бабушка постоянно твердила, что у бассейна нет дна. Лекси всегда была умной девочкой; наверное, она решила проверить, правда это или нет, – сказал Тед неожиданно взволнованным голосом. – Ну и что показали ваши с сестрой измерения?
Я пожала плечами:
– Насколько я могу судить, бассейн вовсе не бездонный. Там, где я опускала мерную ленту, глубина была в среднем около семи метров.
На лице Теда появилось разочарованное выражение.
– Но, если судить по записям, которые оставила Лекси, дело обстоит несколько иначе…
– Вот как?! – Мои слова, похоже, его заинтересовали.
– Стоп-стоп-стоп! – вмешалась Диана. – Вы это серьезно? Однажды Лекси пыталась убедить нас, что в стенах ее спальни живут пчелы, которые подслушивают ее секреты, а потом рассказывают бабушке. А как насчет того раза, когда она начертила план сада и отметила на нем все сливные решетки? Ты, Джекс, кажется, тоже в этом участвовала… Вы обе считали, что люди-ящерицы пользуются подземными канализационными тоннелями и, если держать решетки под постоянным присмотром, их можно будет увидеть.
– Но я думала…
– Ты давно не виделась с Лекси и не разговаривала с ней, – решительно сказала Диана. Ее взгляд, еще недавно вялый, сонный и похмельный, неожиданно стал пристальным и острым. – И ты должна учитывать, что за последний год…
– Я все учитываю, – отрезала я. – И я отлично понимаю: я не имею никакого права судить о том, что происходило у нее в голове, потому что не общалась с ней целый год. И все же я…
– Извини. – Диана бросила на меня еще один взгляд. – Я не должна была так говорить… Но я еще не отошла после вчерашнего… после вчерашней церемонии, я не выспалась и вообще… Но это меня, конечно, не извиняет. – Она глубоко вздохнула. – Собственно говоря, я имела в виду только одно: в последние месяц-полтора болезнь твоей сестры обострилась. И я не стала бы вкладывать какой-то особенный смысл во все, что́ она говорила, делала или писала в последние недели перед… перед своей смертью.
Некоторое время мы сидели молча, не глядя друг на друга. Наконец Тед повернулся к Диане:
– Есть жареная картошка и бекон. Я могу приготовить яичницу. Тебе какую? – Он отодвинул стул, собираясь встать.
– Спасибо, мне пока только кофе, – ответила она. – Ешь сам, пока не остыло.
Тед снова сел на место, а у Дианы зазвонил телефон. Она ответила. Разговор был недолгим и напряженным: несколько раз тетка повторила слово «профнепригодность».
– Боюсь, мне придется срочно съездить в офис, – сказала она, убирая телефон обратно в карман. – У меня на руках проблемная недвижимость, и мне нужно сгладить кое-какие углы. Я помню, что сегодня мы собирались съездить на озеро и… развеять прах, но…
– Это можно сделать и завтра, я не против, – сказала я.
– Я тоже, – сказал Тед. – Я взял обратный билет на воскресенье. Я мог бы задержаться и подольше, но боюсь, что тогда Дункан начнет нервничать и гадить где попало и Ванесса попросту вышвырнет его на улицу.
Дунканом звали его старого рыжего одноглазого кота. Откровенно говоря, я удивилась, когда услышала, что он еще жив.
– Ванесса? – переспросила Диана.
– Папина сожительница, – пояснила я.
– Спутница жизни, – поправил он.
– А ты, Джеки? Когда ты возвращаешься к себе в Тако́му?
– Тоже в воскресенье.
Диана отставила в сторону кружку с остатками кофе.
– Быть может, сейчас не самое подходящее время, чтобы обсуждать этот вопрос, но… Ты ведь понимаешь, что теперь и этот дом, и земля – все это твое? Разве Лекс не обсуждала с тобой свое завещание?
