– Сол догадался, что Саймон не стер тебя? – спрашиваю я.
– Не знаю. В последний раз я видела Саймона, когда он оставил меня здесь, в клинике. Я потеряла сознание там, в Рио. Сразу после того, как меня стошнило на ботинки Конвелла.
– Зачем Саймон привез тебя сюда? Вернее, в это время?
– Наверное, потому, что он знал, что Джун будет здесь. И, вероятно, Сол. Джун заботилась обо мне, когда несколько месяцев назад у меня чуть не случился выкидыш. Это было… ранее… более ранний период времени, хотя, возможно, и 1960-е годы. Медицинское оборудование здесь почти не менялось, но… – она кивает в сторону экрана на стене. – Когда я была здесь ранее, это была маленькая квадратная коробочка с кроличьими ушами. Черно-белая. Я провела около недели, просматривая «Остров Гиллигана» и кучу других старых шоу, но это были не ремейки. На этот раз, когда мы прибыли, я не знала, что мы были в одном времени с Солом, пока Джун не обнаружила тело. Саймон хотел, чтобы я ушла вместе с ним, но Джун сказала ему, что мне нужно отдохнуть по крайней мере день, прежде чем я снова перемещусь. Отчасти из-за беременности, но в основном из-за этой штуки, – она бросает полный ненависти взгляд на расширитель защитного поля.
– Я понимаю, эта штука расширяет поле ХРОНОСа, но почему она вызывает у тебя тошноту?
– От этого тошнит всех, – говорит Кирнан. – Расширитель был разработан одним из тех парней, которые присоединились к корешанам еще в мое время. Однажды летом он приехал сюда вместе с Эдисоном и остался. Думаю, до этого он работал с Теслой. Какой-то чудак. Я иногда говорил с ним. Сол прислал ему кое-какие планы, и парень потратил пару лет, работая над этой чертовой штукой. Думаю, что принцип такой же, как и у устройства, которое собрал Коннор, за исключением того, что оно позволяет двум людям с геном перемещаться с помощью одного ключа. Для человека, который держит ключ, все проходит нормально, но для пассажира это ужасно, особенно в очень длинных перемещениях. Я попробовал несколько раз, так как Саймон думал, что это может быть решением моих трудностей с путешествиями и способом, с помощью которого я мог бы путешествовать во времени с ним, даже когда я вымотан.
– А он все продолжает и продолжает, продолжает и продолжает, – тихо произносит другая-Кейт, и по ее лицу пробегает улыбка. Кирнан закатывает глаза и улыбается в ответ, но никто из них не утруждает себя объяснением того, что в этом было забавного.
Как мило. У них есть общая шутка.
И хотя это действительно не должно меня раздражать, это все же раздражает, поэтому я возвращаю их внимание к устройству.
– Но зачем это устройство понадобилось Солу? Разве ты не говорил, что ключей у них было не меньше, чем у путешественников?
– Да, – говорит Кирнан, неохотно отводя взгляд от другой-Кейт. – Я думаю, что изначально планировалось максимально увеличить число людей с этим геном, которые могли бы путешествовать под одним ключом, прежде чем Пру заберет их из ХРОНОСа. Но это, вероятно, могло быть связано с его желанием все контролировать. Любой, у кого был ключ, обладал большой автономией. Они могли изменить то, чего Сол не хотел менять, и, возможно, он немного завидовал тому, что Пру и все остальные могли свободно перемещаться с места на место, когда он застрял здесь. Если уж на то пошло, то свободы у них было больше, чем у Сола в ХРОНОСе. В конце концов, люди перестали пользоваться этим гаджетом. Они ждали, пока кто-то – Сол, Саймон или Пру – не даст им доступ к ключу, вместо того чтобы страдать дезориентацией или, что еще хуже, выблевывать свои кишки после путешествий с этой штукой.
– Так вот как Конвелл взял тебя с собой, чтобы выдать за сестру Пру? – спрашиваю я другую-Кейт. – И Саймон брал тебя с собой в путешествия, чтобы смотреть шоу Кирнана в парке Норумбега? – Она кивает, и я добавляю: – Но… если тебя от этого тошнит… зачем было отправляться? Ведь эти поездки к Кирнану были…
– Моей инициативой, да, – говорит она, снимая эти слова с моего языка. – Это было глупо. Я просто подумала, что, может быть, он выглянет и увидит меня в толпе. Что он все это сложит воедино… звезды на потолке… и каким-то образом он узнает, что я… – Она краем глаза ловит выражение лица Кирнана. – Нет! Это не твоя вина. Ты никак не мог узнать этого. Конечно, Саймон все это чертово время знал, пока она была рядом, что ты бы даже не догадался об этом…
Слово «она» звучит немного обвинительно. Думаю, что другая-Кейт тоже почувствовала это, потому что она извиняется:
– Мне очень жаль. Тебя я тоже не виню. Просто… все это для меня в новинку. Я пытаюсь во всем разобраться. Я не знала о тебе, пока Кирнан не рассказал мне обо всем этом прямо сейчас… Саймон этим воспользовался. Хм. Конечно, он этим воспользовался. Он же чертов Саймон.
– Все в порядке… Кейт. – Мне приходится заставлять себя произнести это имя. Оно в такой же степени принадлежит ей, как и мне. – Давайте просто вернемся к разговору о флаконах.
Я почти уверена, что выражение ее лица сейчас такое же, как и у меня, когда я раздражена и не хочу в этом признаваться. Сомневаюсь, что ей нравится, когда ее упрекают за то, что она отошла от темы больше, чем мне, особенно когда именно я продолжаю задавать вопросы.
– Ладно, – она снова смотрит на Кирнана. – Активируйте ключ, и я покажу вам перемещения, хотя мы прошли в соседнюю комнату для двух из них. Координаты и даты очень просты. 11 сентября, 8:45 утра, Восточный стандарт. Просто отрегулируйте часовой пояс для каждого храма.
– Это ведь… – начинаю я.
Она кивает, заканчивая предложение:
– Когда первый самолет врезался в башни-близнецы 11 сентября. Да. Видимо, они не смогли устоять. Но это в некотором смысле облегчает задачу, поскольку все происходит в один и тот же момент, у них не будет времени связаться с другими храмами, чтобы предупредить их.
Кирнан проводит рукой по передней панели устройства, в котором находится ключ, и я обнаруживаю еще одно отличие. Обычно, когда выводят стабильную точку, только человек, держащий ключ, может видеть ее местоположение. Даже если в комнате есть другие люди с геном, это шоу одного зрителя. На этот раз я вижу небольшие лучи света, исходящие от ключа. Думаю, это было бы необходимо, если бы перемещались двое человек…
– Что, если переместиться должны два человека, но лишь один моргает? – спрашиваю я. – Или один держит медальон?
– Если человек, держащий устройство, в тесном контакте со вторым путешественником, он все равно переместится, – говорит другая-Кейт, ее глаза скользят вниз к синякам на руке. – Но в этом случае побочные эффекты усиливаются. Думаю, у мозга меньше шансов… акклиматизироваться к месту, так как нет визуального эффекта. Это дезориентирует. Никто не делает этого дважды, поверь мне.
– Подвинь этот стул сюда, чтобы тебе было видно, – говорит Кирнан, кивая на пространство справа от себя. – Или… эм… – Он смотрит на меня, потом снова на свою-Кейт. – Может быть, с другой стороны кровати будет лучше видно.
Не будет. У другой-Кейт только одна свободная рука, поэтому ему придется перегнуться через нее, чтобы мы все втроем могли видеть. Но он явно чувствует себя неловко из-за того, что находится слишком близко ко мне в ее присутствии. Я вспоминаю, как мы вдвоем стояли возле его хижины в тот день, когда его подстрелили в Копенгагене, и мои руки были в его волосах, а ноги обвивали его талию. Горячий румянец подступает к моим щекам, и я без лишних слов подтаскиваю стул к другой стороне больничной койки.
