– Сомневаюсь. Я едва помнил их имена. Думаю, что эта история запомнилась бы больше той версии меня, которую преследовали доберманы, но я почти уверен, что просто сказал, что это было в доме какого-то кириста. Да, и под конец Тилсон показался мне очень подозрительным. Бен и Шарлейн были рядом, когда он разговаривал со мной, поэтому…
– Все в порядке. Я не думаю, что Тилсон что-нибудь скажет Максу. Они не похожи на лучших друзей. И Бенсен тоже не станет.
И Шарлейн, которая никогда не была хорошей хранительницей секретов. То есть она никогда не сливала ничего из того, что говорила ей я, но мы были лучшими друзьями, а она рассказывала кучу грязи о других, когда я знала ее в школе Рузвельта.
Мой лоб начинает напрягаться, поэтому я вытягиваю брови вверх, пытаясь снять напряжение. Затем Трей поворачивает мое лицо к себе и дарит мне долгий, глубокий поцелуй. На следующую минуту – или через пять? – мой разум пустеет от всего, кроме его рук, одна из которых обвилась вокруг моих волос, а другая – на пояснице, и его губ на моих губах. Звук его дыхания наполняет мои уши, и я закрываю глаза, отгораживаясь от всего, что не является Треем.
Когда он отстраняется, остальная часть мира постепенно возвращается в фокус.
– Что это было?
– Ты выглядела так, как я себя чувствовал. Напряженно, растерянно, может быть, даже немного измученно, – он прижимается губами к моим волосам. – Нам нужно было перезагрузиться. Итак, каков план игры?
– Найти Джулию и рассказать ей все, что я знаю.
Трей заводит мотор, но я хватаю его за руку.
– Нет, только я. Дорога туда займет целую вечность, а у нас нет на это времени. У меня есть стабильная точка, установленная в Лэнгли.
Серые глаза Трея темнеют.
– Окей. Возможно, это самый быстрый маршрут, но я все время вижу твое лицо на том видео из Рио. Я не хочу, чтобы ты уходила одна.
– Я не буду одна… практически. – Я бросаю на него извиняющийся взгляд и расстегиваю молнию на рюкзаке, вытаскивая кольт.
– И все равно ты в одиночку. Просто еще и вооруженная.
– Все лучше, чем в одиночку и без оружия, верно?
Он вздыхает:
– Я не смогу отговорить тебя от этого, верно?
– К сожалению, не сможешь. – Я достаю ключ Пруденс из кармана и кладу его в рюкзак. Мой собственный медальон и запасной, спрятанный за ленту лифчика, все еще при мне. Я просто немного опасаюсь брать с собой ключ Пру, особенно когда не знаю, с кем может быть встреча у Джулии.
Я вывожу текущее время в стабильной точке Лэнгли. Кресло, на котором вчера утром сидела Шарлейн, сейчас пустует, и в комнате полумрак, только через окна проникает непрямой солнечный свет. Я перематываю назад на один час с шагом в одну минуту, а затем еще на один, но не вижу, чтобы свет загорался. Я пробую снова, возвращаясь назад уже в 7 утра, комната постепенно становится все тусклее и тусклее по мере того, как все меньше солнечного света освещает ряды кабинок. По-прежнему никаких признаков того, что кто-то входил в здание.
Наверное, есть другой вход в здание. Я надеялась застать Джулию, когда она войдет, чтобы мне не пришлось расхаживать там и искать ее, но, очевидно, этого не произойдет.
Я проверяю стабильную точку, которую установила в конференц-зале, когда отправилась назад после того, как вылила кофе на сенатора Элликотт, но в комнате стоит кромешная тьма. Но это гораздо ближе к комнате отдыха, а Шарлейн сказала, что офис Джулии находится неподалеку. Поскольку я не знаю, что страшнее – перемещаться в комнату с рядами (вероятно) заброшенных, тускло освещенных кубиклов или в кромешную тьму конференц-зала, я решаю выбирать то, что ближе.
Трей с сомнением смотрит на меня, пока я дважды проверяю предохранитель и засовываю кольт за пояс джинсов. Я быстро целую его и открываю дверцу машины, устанавливая местную точку снаружи.
– Я не заставлю тебя долго волноваться. Вернусь через десять секунд.
Конференц-зал, который казался абсолютно черным, теперь освещен голубым сиянием моего медальона. У меня в голове проносится песня, которую я любила в детстве, про голубую канарейку в розетке у выключателя, и я сдерживаю нервный смешок.
Затем я замечаю слабое голубое свечение в противоположном конце комнаты и пытаюсь сдержать крик.
Спрятавшись за одним из кресел, я понимаю, что свечение тоже исчезло. Чувствуя себя дурочкой, я осторожно высовываюсь наружу. Конечно же, это был мой собственный ключ, отражающийся от белой доски. Я на мгновение хватаюсь за спинку стула, пытаясь дать своему сердцу время вернуться обратно на место, а затем направляюсь к двери.
Прежде чем выйти в коридор, я прячу ключ обратно в кожаный футляр. Это отражение напугало меня до чертиков, но оно также напомнило мне, что если кто-то с геном ХРОНОСа бродит по зданию, то наличие этого ключа в темной комнате равносильно большой красной стрелке, указывающей мое местоположение.
И снова, из-за того, что это отражение напугало меня до чертиков, я вытаскиваю пистолет, чтобы был под рукой.
В здании тихо, если не считать слабого гула из комнаты отдыха. Наверное, шум от холодильника. Когда я сворачиваю в коридор по направлению к офисам, я замечаю луч света, идущий из треснувшей двери через две комнаты от меня.
Я легонько постукиваю.
– Джулия?
Ответа нет. Я толкаю дверь, открывая скудно обставленный кабинет. Джулия сидит за столом, наклонившись вперед над клавиатурой.
Медный привкус крови ударяет мне в нос, прежде чем я вижу лужу, растекающуюся по ковру. Я подозреваю, что уже слишком поздно, но протягиваю руку, чтобы проверить ее пульс. В этот момент мое колено ударяется о край офисного стула, и ее тело наваливается на меня, сбивая меня с ног.
Что, как оказалось, было к счастью.
Я даже не слышу выстрела, пока пуля не врезается в стену, и во все стороны летят кусочки штукатурки. Забравшись под стол, я сдергиваю мешочек с ключа. Прохладная влага просачивается сквозь джинсы, когда мои колени вдавливаются в окровавленный ковер. Тело Джулии соскальзывает со стула, и в этот момент я впервые вижу ее лицо. Если выстрел в шею не был смертельным, то выстрел в голову определенно был.
Каким-то образом мне удается вывести стабильную точку. Я нахожусь ниже, чем когда устанавливала ее, поэтому понятия не имею, как все сработает, но я вижу открытую дверь машины и ноги Трея. Пуля врезается в стол, затем слышно приближающиеся шаги. А потом я распахиваю глаза и вижу гравий под машиной Трея.
– Я в порядке! Это не моя кровь! – Слова вылетают прежде, чем я успеваю сообразить, что нехорошо кричать, когда в пределах слышимости находятся люди, а в руке у меня пистолет.
Я уже встаю и направляюсь к машине, когда Трей подходит ко мне. У меня дрожат колени, и я уже готова опуститься на сиденье, когда вспоминаю, что мои джинсы заляпаны жуткой смесью грязи, гравия и крови.
