– Нет, Алиса. Я присоединюсь к мистеру Поулсену.
– Мне очень жаль, Пруденс. – В ее голосе нет ни капли сожаления. – Это будет нарушением политики КО. Женщины без сопровождения не могут быть доставлены в помещения членов мужского пола за пределами их семьи. Как только я доставлю Тейта Поулсена на десятый уровень, я отведу вас в столовую, главную клубную комнату, семейные комнаты Рэнд или обратно в зону отдыха.
– Она останется со мной, – говорит Тейт. – По просьбе Моргена Кэмпбелла.
Короткая пауза.
– В моем журнале такой просьбы нет.
– Будет, примерно через две минуты, – тихо говорит Тейт, но Алиса перебивает его:
– Но даже если так, это все равно будет нарушением политики КО. Пруденс К. Рэнд – аффилированный член и гостья в учетной записи ее семьи, ей нельзя находиться в трансподе даже с компаньоном, не говоря уже о…
– Тихо! – Тейт практически прорычал приказ. Алиса замолкает, но громко шмыгает носом, что можно счесть за «как ты посмел», и я почти чувствую, что она все слушает, поэтому молчу.
Тейт наклоняется ко мне и говорит:
– Попроси, чтобы ее отчет о сегодняшнем сеансе был сохранен в тайне.
– Ладно. – Я повторяю свою просьбу громче.
– Принято к сведению.
Хм. Принято к сведению. Я бросаю взгляд на Тейта и вижу, что он так же, как и я, не находит это обнадеживающим.
Спустя несколько секунд дверь капсулы скользит вверх, и мы выходим на полупрозрачную платформу. Я совершаю ошибку, бросая взгляд вниз, и тут же жалею об этом. Каждый этаж под нами виден, и на этот раз я рада, что рука Тейта держит мою.
– Закрыть! – Дверь капсулы скользит вниз после приказа Тейта, и вся капсула падает обратно в трубу, которая закрылась сразу после этого.
– Она все еще слышит нас? – спрашиваю я.
– Нет. Только в капсулах.
– Ты уверен?
– Конечно, я уверен. Люди живут здесь, Пру. – Он выглядит немного раздраженным, как будто я спросила, почему кто-то пользуется туалетом, а не просто мочится в коридоре.
Мы сворачиваем направо, и пока мы идем по изогнутому коридору, я не отрываю взгляда от стен и одинокой ковровой дорожки. Каждый раз, когда мои глаза встречаются с полом, который не покрыт ковром, у меня слегка кружится голова. Обычно я не очень боюсь высоты, но здесь видно этаж под нами и этаж ниже этого, каждый из которых немного более расплывчат, чем тот, что выше. Это напоминает мне плакат М. К. Эшера
[17], который висит в квартире у папиной подруги, Сары.
– Почему Алиса тебя узнала?
– Я чихнула. Это активировало капсулу, и моя ДНК связала меня с учетной записью Рэндов. А что означает «Алиса»?
– Понятия не имею. Все в клубе называют их Алисами, поэтому, возможно, это аббревиатура, но я думаю, что это просто имя. Алиса – так звали дочь Кэмпбелла. Я встречался с ней всего один раз, но судя по тому, что он мне рассказывал, у этих штук ее голос. И ее личность, в какой-то степени.
– Как… – Я останавливаю себя прежде, чем успеваю вывалить шквал вопросов, который только что был вызван у меня его рассказом.
Ты ведь должна быть Пру, помнишь? Может быть, загрузка чьего-то сознания в компьютерную систему является нормой в 2308 году, будь то в этой временной линии или в какой-то другой.
Но есть и другая проблема…
– Подожди.
Тейт останавливается и оборачивается, чтобы посмотреть на меня.
– Как такое может быть? Если Кэмпбелл не существует, то и его дочь никогда не существовала, так как же она оказалась… – Я чуть не назвала ее «Сири двадцать четвертого века», но он не понял бы этого, и Пру, вероятно, тоже не поняла бы. – Как голос Алисы оказался в системе, если она никогда не существовала?
– Кэмпбелл тоже задавался этим вопросом. Сначала он решил, что это действительно она. Что она где-то здесь, под защитой ключа. Сказал, что ездил вверх и вниз по лифту, разговаривая с ней, задавая вопросы. Но он убежден, что это какой-то искусственный интеллект, с ее голосом и речевыми манерами.
– Но опять же, если она никогда не существовала…
– Сол знал Алису. Думаю, он очень хорошо ее знал. Он был у них главным бабником после того, как расстался с Эстер, и до того, как переехал к Кэтрин. Да и после этого, когда это сходило ему с рук. Кэмпбелл считает, что он забрал с собой запись с ее голосом. То, что его люди дали системе голос Алисы, когда строили этот клуб, – это всего лишь еще одно маленькое послание Сола, еще один способ напомнить Кэмпбеллу, что он выиграл. Ты не слышала то, что она говорила нам в трансподе? Счет, который обеспечивает Кэмпбеллу комнату и питание, записан на имя собаки. Почти каждый раз, когда мы были в клубе, Сол, уходя, гладил старого Кира по голове и ворчал, что тот умнее своего хозяина. Теперь Кэмпбелл символически зависит от своего питомца. Похоже, это его не сильно беспокоит, но это очередной отголосок послания Сола, что он победил.
– Не только победил, но и стер с лица земли того, кого Кэмпбелл любил.
– Э… наверное. Они не ладили, но она все же была его дочерью, так что…
Я не могу не думать о детях Коннора, еще двух людях, которые были стерты Солом, хотя они и не были его целью. Мы сейчас так далеки от той временной линии, где они существовали, что я не думаю, что Коннор питает большие надежды на их возвращение. По прошествии нескольких лет Коннор, кажется, находится в той точке, где это не гложет его постоянно, но все еще подпитывает его решимость остановить Сола, но это все еще приносит ему боль. И смог бы он достичь даже такого уровня исцеления, если бы каждый раз, когда он включал свой компьютер, он сталкивался с виртуальными призраками Энди или Криса?
– Пойдем, – говорит Тейт, дергая меня за руку. – Нам нужно двигаться дальше. Я просто надеюсь, что Кэмпбелл достаточно в себе, чтобы мы могли получить ту информацию, которой он владеет, и уйти. То, что ты отмечена как Рэнд… все усложняет. Они должны были поверить, что ты компаньонка, которую привезли сюда по просьбе Кэмпбелла. Вместо этого, как только один из Рэндов ступит в капсулу, Алиса все разболтает.
Мы минуем пересекающийся коридор и входим в широкий вестибюль. В дальнем конце есть дверь и следующая примерно в половине пути от нее. Стены стерильно-белые, но через каждые несколько метров их разделяет ярко-синяя полоса света. Эффект такой же, как у трубок вдоль стен в библиотеке Кэтрин, поэтому я почти уверена, что это от ключа ХРОНОСа.
Я останавливаю Тейта чуть левее одной из полос.
– Здесь поблизости есть ключ. Огни си…
Мое сердце замирает. Пру видит ключи зелеными. Я притворно кашляю, чтобы дать себе секунду подумать, как перефразировать:
