Эфраим пренебрежительно толкнул его:
– Гребаная прогулка для бабуль, да? Тупица.
Кент ненавидел внезапный позорный страх, который подступил к горлу и душил его, – ненавидел самого себя за то, что его чувствовал. Овчарка дала слабину и превратилась в овцу.
«Бе-е-е, – прозвучал в голове насмешливый голос отца. – Бе-е-е, бе-е-е, Кенти-бараш, сколько шерсти ты нам дашь? Дашь наверняка полных три мешка…»
Кент прикусил язык. Голос отца выключился, точно радио, а рот наполнился напоминавшим фольгу вкусом крови.
Они стояли на каменном мысе. Резкий просоленный ветер дергал и трепал одежду. За спинами пролегал темный лес. Кент прищурился, стараясь не смотреть на бьющиеся внизу волны. Примерно в миле от них пенный прибой накатывал на ржавый остов затонувшего грузового судна. На горизонте небо встречалось с морем. Кент не мог отделить одно от другого – море и небо спаялись в единое целое.
Внезапно раздался грохот. Над переплетением деревьев летел вертолет. Черный и на вид суровый – не грузовой и не экскурсионный.
Лица ребят расплылись в восхищенных улыбках. Они замахали вертолету. Тот поднялся в небо, развернулся носом вниз и резко опустился. Пульсация лопастей болезненно отдавалась в черепах мальчишек. Кент чуял запах смазки, которой механики смазывали роторы, – немного напоминало вишневые леденцы.
Вертолет с хищной грацией поднялся, развернулся и скрылся над морем. Прищурившись, Кент сумел разглядеть вереницу приземистых темных силуэтов, вытянувшуюся перпендикулярно траектории движения вертолета.
– Корабли, – сказал Ньютон. – Похоже, они стоят на якоре. Военные иногда проводят здесь маневры… Но как-то слишком много кораблей.
– Может, китобойные суда, – предположил Кент. – Лучше будь начеку, Ньют, а не то они загарпунят твою жирную задницу.
Волна безудержного смеха захлестнула мальчишек, а Ньют снова уставился на воду. Кент приободрился. Равновесие восстановилось, он снова взял себя в руки – шутки над Ньютом никогда не подводили, – но на языке остался горький щелочной привкус, как будто он пососал старую батарейку.
* * *
ЖУРНАЛ ВЕЩЕСТВЕННЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ,
ДЕЛО 518С
РАЗДЕЛ Т-09 (личные вещи)
Журнал консультаций Эфраима Эллиота
Изъято из УЧАСТКА Т (Остров Принца Эдуарда, Норд-Пойнт, Элм-Стрит, 5) офицером Брайаном Скелли, значок № 908
Ладно, доктор Харли, вот оно. Одна страница, как вы и просили. Кто бы мог подумать, что психолог задаст мне домашку!!!
Так, вы хотели, чтобы я рассказал историю. Просто историю о том, почему иногда, ни с того ни с сего, я начинаю по-настоящему злиться. Типа, реально, РЕАЛЬНО злиться и ввязываться в драки. Почему мне хочется врезать кулаком в стену или в морду какого-нибудь тупого придурка. Сначала я разозлился на вас за вопрос, ПОЧЕМУ я злюсь. ШЮЮЮЮЮТКА! Но потом я думаю ладно, вы просто делаете свою работу (извините за мою орфографию и все такое). Так что вот.
Во-первых, я ЗНАЮ, что злюсь. Мама говорит, что у меня кровь отца. Мой отец реально плохой парень, ясно? Она боится, я стану таким же. Что заставляет меня злиться (шок!). Во всяком случае, я СТАРАЮСЬ сдержать злость. Типа, когда я действительно злюсь, то делаю что-нибудь, чтобы выдавить это из себя. Спускаю свой велик с дамбы или забираюсь на крышу школы. И ладно это РИСКОВАННО, я могу сломать свою тупую шею, как говорит мама… но злость проходит. Может, ее страх выталкивает? Не знаю почему. Я не ученый. Макс зовет меня дьяволом бешеным, но это не так. Для меня это как принять таблетку, потому что болит голова, или ту розовую штуку, потому что ноет живот. Медицына, верно?
Но именно это я и делаю, когда ЗЛЮСЬ. Вы спросили, ПОЧЕМУ я так поступаю.
Помните, цирк приезжал? Может, года два назад? Все в школе были в восторге. Он ведь НИКОГДА не приезжал. Так что мы все купили билеты и поехали, а это оказалась самая грустная штука в мире. Все животные были больны, кожа да кости и все такое. Шерсть выпадала здоровенными клочьями. Слоны унылые, хоботы в грязи. Ньютон Торнтон даже заплакал, представляете? Вот тряпка.
Помните, как один из зверей сбежал? Тигр. Вырвался из клетки и умчал в поля. Все ОФИГЕЛИ. Отец Кента ездил, высунув пистолет из окна полицейской тачки. Кот пропадал вроде 3 дня? Люди начали думать, что он утонул в море или типа того. Но однажды вечером я вытаскивал мусор на задний двор, а он там. Тигр в моем дворе.
Он был таким красивым. Толстее и шерсти больше, будто он отъедался. МЯСОМ. Его глаза блестели, как стеклянные шарики, как КОШАЧЬИ ГЛАЗА, так же. Он прятался в кустах возле сарая, но не мог совсем спрятаться, это ж ТИГР. И он меня тоже увидел. Я учуял его дыхание. Типа сырой печени, вроде той, что мама оставила в раковине на ночь (к тому же: я НЕНАВИЖУ печенку).
Может, он убьет меня? Вот о чем я подумал. Разорвет меня. Но еще я был рад его увидеть. Он дикий и очень особенный. Более особенный, чем здешние птицы, олени или койдоги. Ему тут НЕ МЕСТО. Он особый дикий зверь. И… ладно, док, вот тут-то и начинается самое странное, но вы СПРОСИЛИ… Я чувствую то же, что должен чувствовать тигр. Типа, ЗАБЛУДИЛСЯ. Как будто на самом деле не подхожу этому месту… земле? Может быть, просто Норд-Пойнту. И я люблю свою маму и своих друзей. По большей части Макса. Но в некоторые дни чувствую себя тигром. Не ВСЕ дни, а некоторые. И вот тогда я начинаю злиться.
Тигр посмотрел в мои глаза и ДУШУ, потом зевнул, будто сонный, и перепрыгнул через забор, как вы перешагиваете через бордюр.
Я надеялся, что он будет жить, будет счастлив, заведет тигрят (КАК? На острове нет других тигров). Я надеялся на это… но отец Кента выстрелил в него, и он умер. Хренов отец Кента. Я ревел. Думаю, что это тоже нормально. Так ведь?
* * *
10
– БОЖЕ… БОЖЕ МОЙ… что это такое?
Эти шесть слов прозвучали из рации, прикрепленной к поясу Кента, в четыре часа пополудни.
– Тим? – произнес в нее Кент. – Тим, что случилось? Ты меня слышишь?
Ребята в ожидании окружили его.
– Ничего страшного, мальчики, – последовал ответ. – Просто случайно сел на эту чертову штуку.
Кент прищурился, сверкнув глазами:
– В чем дело, Тим? Прием, Тим.
Голос Тима звучал неровно, расстроенно:
– Почему рация у тебя, Кент? Я отдал ее Максу. Неважно, как у вас дела? Как проходит испытание?
Рацией завладел Эфраим:
– Кент чуть не сбросил нас с обрыва.
Кент попытался выхватить ее обратно, но Эфраим спрятал руку за спину и снова вызывающе вздернул подбородок.
Тим помолчал. Затем из рации раздалось:
– Надеюсь, ты шутишь. Где вы сейчас находитесь?
