Матвей понял, что если он сейчас не расскажет всю правду и не возьмет вину на себя, то Ольга сживет Калину со свету.
– Да так, вчера на вечеринке забились с одним, что смогу за год заработать миллион долларов. Вот решил в продажи податься.
– С кем это ты забился?
– Со своим новым знакомым. Ты не знаешь.
– Да ладно, Матвей, хватит меня разыгрывать! Я тебе девочка, что ли, бестолковая? Поругались вчера с Калиной? Ты приставал, а она не дала? Так не расстраивайся, мы ее выгоним. Ты нам дороже этой новенькой.
Матвей понял, что Ольга не поверила в реальность истории и поняла все по-своему. И его спешное увольнение, и слезы Калины. Ну что ж, так даже лучше.
– Ладно, спалила. Мне вчера Валентин Павлович сделал предложение, от которого я не смог отказаться. Все остальное – совпадения.
– Какой Валентин Павлович? Наш генеральный? Вы так близко знакомы, что он делает тебе персональные предложения? Что за чушь? Чего тогда курица расплакалась?
– Влюбилась. Молодая еще, сама видишь.
– Ну вы живете! За один день событий больше, чем у меня за год. А что с проектом?
– Он твой. Я сегодня закончу всю остальную работу и освобождаю рабочее место, пока никто не сообразил – поговори с Сергеичем, пусть тебя за мой стол пересаживает.
– Точно. Ты никому больше про стол не говорил?
* * *
Матвей вышел из кабинета. Калина стояла у окна. Он подошел.
– Извини, я расстроил тебя, – сказал Матвей. – Наверное, надо было утром дождаться тебя и все обсудить.
– Ты решился? Как ты решился? – в глазах Калины вновь появились слезы.
– Да ладно тебе, ерунда. Все равно я хотел перемен. Эта перемена, конечно, слишком радикальная, но может так и надо, – Матвею хотелось прикоснуться к этому милому лицу, вытереть слезы. А у него нет даже платка. Чем же вытирают слезы в таких случаях? – Хочешь, я оторву рукав, чтобы тебе было чем вытереть слезы?
Калина улыбнулась, но вдруг зарыдала сильнее прежнего. Матвей понял, что имеет полное право обнять Калину и прижать ее к себе, чтобы скрыть от проходящих мимо и дать поплакать. Он не знал, как успокаивать беспричинно плачущих девушек. Как он должен был понять причину этих слез? Как он должен был понять то чувство вины, которое сейчас испытывала Калина? Откуда ему было знать, что она знала, на каком листке написано «да», и выбрала его специально, чтобы посмотреть, как поведет себя Матвей? Откуда ему было знать, что в тот миг, когда Калина увидела Матвея, он ей понравился, и она была рада, что он заговорил с ней? Ради него она предложила эту вечеринку и была рада, что он согласился. Она была счастлива, когда они остались одни, но подумав, что их отношения разворачиваются слишком быстро, позвала друзей. Как она могла предположить, что Матвей станет соперничать с Владом? И это соперничество могло означать только одно – она ему нравится. И вот, желая посмотреть, что он за человек, она взяла листок со словом «да». Хитрый и изворотливый Влад посмеялся бы и тут же перевел разговор на другую тему. Откуда все это мог бы узнать Матвей?
Калина успокоилась. Уткнулась в грудь Матвея. Вытерла слезы, прижимаясь к его плечу сначала одним, а потом другим глазом.
Какое счастье!
– Я Ольге сначала сказал правду, но она не поверила. Тогда я сказал, что генеральный директор вчера сделал мне предложение перейти в отдел продаж и я согласился. Так что можешь на вопросы Ольги ничего не отвечать.
– Так ты будешь работать в этой компании? Это очень хорошо.
– Конечно, мы сможем видеться хоть каждый день.
– А обратно нельзя отыграть ситуацию?
– Не понял. Зачем?
– Извини меня.
– Да ладно. Все в норме. Пробьемся. Миллион не десять.
– Это я виновата во всем.
– Да о чем ты говоришь! Я же сказал, я давно хотел поменять свою жизнь. Что я тут заработаю? Если и куплю автомобиль, то самый убогий и в кредит. Ты ведь не захочешь встречаться с молодым человеком в дешевом автомобиле? – Матвей хотел хитрым способом узнать, можно ли рассчитывать на свидания. Все-таки там Влад со своим стартапом.
– Ты не будешь сердиться на меня? – Калина коснулась лица Матвея.
– Нет, конечно. Я даже благодарен тебе, – Матвею было тяжело говорить, у него путались мысли и слова. Ему казалось, что сейчас удобный момент, чтобы впервые поцеловать Калину. Ее милое лицо и заплаканные голубые глаза были так близко.
– Я знала, на каком листке написано «да», и специально взяла его.
– Что… Что ты сделала! – Матвею казалось, что земля уходит у него из-под ног. Он отпустил, нет, пожалуй все-таки оттолкнул Калину. Сильно оттолкнул. Калина сделал несколько шагов прежде, чем смогла остановиться. Она видела ярость на лице Матвея. Никто не смотрел на нее с такой яростью. Калина испугалась. Испугалась и пожалела. Все кончено. Прощения ей нет. Ну и правильно. Если бы она вчера вместо того, чтобы смотреть в окно всю ночь и вспоминать снова и снова события произошедшей вечеринки, взяла и позвонила Матвею, если бы она сказала ему о своем жульничестве, то все могло бы быть по-другому. Матвей имел бы полное право отказаться исполнять жребий, не потеряв своего лица. Но ей так хотелось узнать, как он поступит! Он поступил правильно, и она не могла жить, обманывая его. Все молодцы, все поступили правильно. Только вот теперь все испорчено. Разом и навсегда.
– Что ты наделала?! Зачем? Уходи, – Матвей не мог прийти в себя от такой новости. Хороши же правила в ее кругу, если можно так людей разыгрывать! Что же это за человек, когда она такие опыты ставит над людьми? Матвей не мог даже смотреть в сторону Калины. Теперь ее лицо казалось ему холодным, расчетливым. Он – лабораторная лягушка, над ним был поставлен опыт. – Пять баллов тебе за эксперимент!
Калина не могла найти слов для того, чтобы объяснить свое поведение. Она не видела, как можно продолжить этот разговор. Она быстро развернулась, зашла в кабинет. И вскоре вышла из него, забрав все свои личные вещи. Она написала заявление и положила его на стол в пустом кабинете начальника отдела. А своим коллегам не стала ничего объяснять. И что она могла бы им сказать? Что была влюблена ровно сутки. Вчера в это время она пришла в отдел, увидела Матвея и влюбилась как дура, потеряв голову. А сегодня, почти в тот же час, они простились навсегда. Она надеялась, что теперь, когда ее обман вскрылся, Матвей вернется в свой отдел и его жизнь продолжится привычным образом.
* * *
В половине девятого Матвей был на работе. Он пришел первым. Кабинет, в котором ему предстояло работать, был закрыт. Матвей, облокотившись о стену, ждал.
Да, несмотря на обман и предательство Калины, Матвей решил, что он пройдет этот путь. Не для нее. Не для кого-то другого. Он пройдет этот путь для себя. Через десять минут, в восемь часов сорок минут, пришел сотрудник, открыл дверь кабинета и жестом пригласил Матвея войти.
