Оказалось, что Бенгт-Оке, или Бекке, работает скульптором, а ржавые металлические конструкции в его саду — материал для нового проекта, скульптуры, которую должны были установить на площади в одном небольшом шведском городке.
Потом она позвала его к себе с ответным визитом, и они начали встречаться регулярно. Она даже мельком познакомилась с его сыном Йокке, длинноволосым зоозащитником, который был плодом мимолетной связи, случившейся двадцать лет назад, и теперь жил в коллективе единомышленников за городом, недалеко от Гетеборга. Бекке обычно говорил о сыне и его образе жизни с легкой иронией, но Майя сразу поняла, что в последнее время он сблизился с сыном, хотя пока тот был маленьким, он не принимал в жизни мальчика большого участия. Теперь у них, кроме друг друга, никого не осталось. Мать Йокке, которая вырастила сына одна, умерла от рака несколько лет назад, а Бекке так и не женился — может быть, конечно, у него и были с кем-нибудь серьезные отношения, но Майе он о них никогда не рассказывал. Они вообще редко говорили о прошлом, впрочем, и о будущем тоже, Майе так было комфортнее.
Однако роман с Бекке развивался совсем не так, как это обычно бывало у Майи. Она в принципе была не готова к отношениям, к тому же ее тревожил тот факт, что он по-настоящему что-то делал с ней, затрагивал самые сокровенные струны, подбирался к ее душевным ранам.
Майя привыкла к несерьезным связям, часто встречалась с несколькими мужчинами одновременно. Она бы не назвала это страхом, скорее чувством защищенности, нежеланием сблизиться всерьез. А детей она никогда не хотела.
Просто для нее большее значение имели другие вещи: ее искусство, работа, которая требовала энергии и самоотдачи.
Когда она приняла решение на время переехать на Уруст, ей и в голову не приходило, что она столкнется с необходимостью решать, что она думает по поводу настоящей любви. И среди всех пробуждающихся теперь чувств присутствовала и некая досада на то, что все складывается именно так. Однако у нее не было никаких оснований полагать, что это надолго. Прошлой весной Майя ощутила непреодолимое желание провести предстоящие теплые месяцы у моря. Через знакомых она узнала об одной женщине, жившей в экопоселении на острове Уруст и мечтавшей на время сменить обстановку, и вот, в начале мая, они взяли и поменялись жильем — Майя предоставила Агнете свой огромный коттедж в Дальсланде, а сама переехала в малюсенький домик на Урусте.
В этом доме она ощущала себя как в маске для плавания. Жилая площадь составляла всего тридцать пять квадратных метров плюс большой чердак-спальня; в доме имелось одно огромное арочное окно, выходившее на долину и море. На окне были установлены электрические жалюзи на пульте управления, благодаря которым меньше чем за полминуты помещение можно было полностью затемнить.
Переезжая на Уруст, Майя сознательно взяла с собой минимум вещей. Она чувствовала потребность отбросить все лишнее и впустить в свою жизнь что-то новое. В итоге от растерянности она начала бегать, хотя раньше никогда этого не делала. Теперь же она совершала пробежку несколько раз в неделю и… ей это нравилось. Кроме того, ей ничего не оставалось, как начать понемножку готовить — за предыдущие годы она привыкла к тому, что ее ассистентка периодически заполняет холодильник полуфабрикатами, которых Майе вполне хватало, даже с лихвой. И все-таки на острове Уруст ей повезло. Она подружилась не только с Бекке, но и с соседкой по имени Лия, которая прекрасно готовила и охотно приглашала Майю на ужин.
В первый же свой летний сезон Майя наблюдала за тем, как народ стягивается из городов, особенно из Гетеборга, на этот скалистый, продуваемый всеми ветрами остров у западного побережья; в результате население в пятнадцать тысяч человек летом почти утраивалось. Море приветственно поблескивало бирюзой, его наполняли купальщики и любители яхт, нагретые гладкие камни так и манили к себе отдыхающих, а перед киосками с мороженым и вафлями выстраивались очереди.
Это было беззаботное время.
Майя ни о чем не думала, надолго отключала мобильный и просто наслаждалась солнцем и соленой водой.
Так шли недели, одна за другой, а к сентябрю Майя должна была вернуться домой. Однако на Урусте началась новая жизнь, которая все больше ее затягивала.
Небо как будто медленно сжималось, накрывая остров плотной крышкой. Скалы казались теперь неприютными, отталкивающими, словно хотели, чтобы их оставили в покое, избавили от множества загорающих тел. Камни как будто вдруг превратились в отвесные утесы, уходящие в темнеющую воду, которая становилась все более загадочной и неизведанной.
Все это пугало, но в то же время и манило к себе самым таинственным образом.
Майю никогда раньше не интересовало море, по крайней мере, как феномен. А теперь она испытывала необъяснимое восхищение. В конце концов, она решила узнать, нельзя ли продлить договор по обмену жильем.
Оказалось, можно. Женщина, которая жила в ее доме, работала переводчицей и писала картины, она прекрасно себя чувствовала в лесу с Майиным котом по кличке Ман Рэй. Поблизости, в Фенгерскуге, находилась школа искусств, а также поселение художников, имелись кафе и ресторан, регулярно проводились выставки и концерты.
А Майя, тем временем, занялась фотопроектом, суть которого заключалась в том, чтобы снимать море, саму воду и косвенно отражающееся в ней небо. Майя заметила, что ей нравится работать с фотографией, образы проходили у нее перед глазами, как меняющаяся погода, запечатлевались в сознании как напоминание о том, что все в жизни меняется, мгновение не удержать, хотя именно это она пыталась сделать — ведь к этому, противоположному, состоянию неподвижности и стремилось всякое фотоискусство.
Остановить неизбежно убегающее время.
* * *
— Мы закончили?
Майя кивнула и отстегнула карабин, а Бекке принялся грести по направлению к острову. Когда до земли оставалось несколько метров, они оба выскочили из лодки и вместе затащили ее на берег и перевернули.
Я не просто познакомилась с мужчиной, иногда думала она, довольная собой. Она познакомилась с мужчиной, у которого есть лодка. Сначала она даже не думала, что это может как-то пригодиться, но бывает, вселенная посылает ответ на наш запрос, прежде чем мы успеваем его сформулировать.
Они заехали к Бекке, Майя забрала свою машину и отправилась домой. Эту ночь они собирались провести каждый у себя. Майя обещала Лие и ее мужу Роберту помочь покрасить стены в гостиной, а Бекке договорился с сыном, что поужинает у него и его друзей.
— Смотри, не надень какую-нибудь кожаную одежду или обувь, — сказала Майя, подмигивая, когда они расставались.
— Обещаю. А мясное рагу, которое я приготовил, положу в берестяной короб, — пошутил он. — Береги себя, моя жемчужинка.
Он все время ее так называл, своей жемчужиной, она даже не знала, как к этому относиться.
— Это потому, что благодаря тебе моя жизнь переливается всеми цветами, — объяснил он как-то, и по необъяснимым причинам прозвучало это вовсе не глупо, но она даже не поняла, почему.
