– Я наблюдала за ней с тех пор, как приехала, и поверь мне, ее не так-то просто совратить. Нам бы пришлось рассказывать о ней сказки, не содержащие ни слова правды. Эрик мигом бы нас раскусил. – Катриона скрестила на груди руки и с нетерпением топнула ножкой. – Ну и где этот дурак?
– Перед вами, миледи.
Элизабет придвинулась поближе к Катрионе, когда из тени вышел тучный мужчина, явно нуждавшийся в хорошей ванне.
– Мне это не нравится, – прошептала она и вздрогнула, когда Катриона больно сжала ей локоть.
– Мы уже собирались уходить, сэр Уильям, – холодно промолвила Катриона. – Я не люблю, когда меня заставляют ждать.
– Вам нужно научиться терпению – это дает хорошие результаты. Где девушка?
– Осталась одна на рынке, как я и обещала. На ней светло-зеленое платье и темно-зеленый плащ. Она ходит с непокрытой головой.
– Вы помните, что сказать, если о ней спросит муж?
– Скажем, что она захотела остаться и посмотреть кружево. Но вам следует поторопиться. Эта сказочка надолго его не задержит. Он не спускает с нее глаз.
– Не волнуйтесь, мне не понадобится много времени.
Элизабет задрожала, когда Уильям растворился в тени.
– Теперь мне это нравится еще меньше.
– Не думала, что ты такая малодушная, Элизабет.
– Где ты его отыскала?
– Один из моих воинов увидел, как он рыщет у таверны. Мне понадобилось два дня, чтобы узнать, что он разыскивает эту девчонку. До прошлого вечера я не знала, зачем мне это нужно. – Катриона направилась к выходу из аллеи.
Догоняя ее, Элизабет сказала:
– Думаю, он хочет причинить ей вред.
– Надеюсь.
– Я имею в виду, что он хочет убить ее.
– И что?
– Я не уверена, что хочу быть замешана в убийстве.
– Подумай о том, что скоро появится раздавленный горем вдовец, нуждающийся в утешении.
Эрик хмурился, читая оставленную Бетией записку. Ему не понравилось, что она ушла с Катрионой и Элизабет. Эти женщины были не из тех, кто легко забывает нанесенное им оскорбление.
Эрик велел себе не быть таким мнительным. Возможно, Элизабет и Катриона собирались и дальше унижать Бетию рассказами о его былых подвигах. Если бы Бетия не была уверена, что справится с этим, она не пошла бы. Он надеялся только, что они обойдутся без интимных подробностей. Эрику не хотелось, чтобы его жена в деталях узнала, что он вытворял с другими женщинами.
Запретив себе думать о том, что он все равно не может изменить, Эрик прошел в большой зал, чтобы принять участие в трапезе. Он хотел бы, чтобы Бетия присоединилась к нему – у него была для нее хорошая новость. Но у него еще будет на это время, когда она вернется. Однако, войдя в зал, он тотчас забыл о еде, увидев тех, с кем должна была сейчас находиться Бетия.
Пытаясь побороть дурное предчувствие, он подошел к Катрионе и Элизабет, веселившимся с двумя молодыми придворными.
– Миледи, – пробормотал он, кивая их кавалерам. – Разве моя жена не с вами?
– Нет, а должна быть? – спросила леди Катриона.
– Она написала мне, что ушла с вами на рынок.
– Она не вернулась с нами.
– Почему?
– Она никак не могла решить, какое кружево выбрать, не так ли, Элизабет?
Элизабет кивнула и пробормотала:
– Верно, только она выбирала тесьму.
– И вы не подождали, пока она закончит?
– Нет, а что, надо было? – округлила глаза Катриона. – Бетия сказала, что догонит нас. Она, наверное, в комнате.
– Нет, я только что оттуда.
– Тогда не знаю, где она может быть.
Эрик с трудом подавил желание схватить Катриону за ворот и трясти ее до тех пор, пока она не скажет, где Бетия и что с ней. Хотя он чувствовал, что Катриона что-то не договаривает, он понимал, что она, возможно, не понимает, почему ему так важно знать, где его жена, и почему ей опасно находиться одной.
Он извинился и поспешил к выходу из зала. Эрик собирался еще раз заглянуть в спальню, а потом отправиться на поиски. Маловероятно, конечно, но, может быть, Катриона и Элизабет, дурачась, бросили ее одну на рынке, чтобы попугать немного. Если же Бетия сама по глупости отослала их, оставшись на рынке одна и без охраны, Эрик был уверен, что она успеет понять недальновидность этого поступка, прежде чем он найдет ее.
Бетия с опаской покосилась на тенистую аллею, около которой стояла. Дженет торговалась с зеленщиком. Слушать их спор было поначалу забавно, но в конце концов девушка отошла в сторонку, чтобы в ушах перестало звенеть от их криков. Мысль вернуться обратно и снова слушать их перебранку показалась ей лишенной смысла.
Только она подумала о том, что останется стоять здесь, несмотря на желание отойти подальше от аллеи, как чья-то ладонь зажала ей рот и ее затащили поглубже в тень. Бетия укусила чуть не задушившую ее руку и услышала сдавленное проклятие. Грубый голос рядом с ухом заставил ее похолодеть.
– Ах ты, сучка, – прорычал Уильям, схватив ее за шею, – ты за все мне заплатишь.
– Вы сошли с ума, если решили, что сможете убить меня здесь. Все поймут, что это сделали вы, – просипела Бетия.
– Думаешь, меня это волнует? Из-за твоего мужа все считают меня преступником, и я вынужден провести остаток жизни, убегая и скрываясь. Позволить ему узнать, кто убил тебя, и затем посмотреть, как он попытается защитить мальчишку, – вот лучшая месть в моем положении.
Бетия делала все возможное, чтобы остановить Уильяма, тащившего ее прочь от рыночной площади, но ей не хватало сил.
– Так бегите и скрывайтесь. По крайней мере, останетесь в живых.
– Ненадолго, но я хочу увидеть тебя мертвой, прежде чем встречу свою смерть.
– Леди Бетия! – позвала Дженет.
Бетия старалась откликнуться, но из горла вылетали только хриплые звуки.
– Вы даже не сможете выйти из города.
– Кто это кричит?
– Моя служанка.
– Как будто я убоюсь какой-то служанки! Думаю, твоего мужа нет поблизости. Эти женщины заверили меня, что он при дворе и думает, что ты в безопасности. Служанки недостаточно, чтобы спасти тебя.
Бетия была немного удивлена, узнав, что это дело рук Катрионы и Элизабет. Неужели она разозлила дам настолько, что они захотели ее смерти? Подослать убийцу – слишком жестокая месть за дерзкие слова.
– Леди Бетия, вы где?
«Пожалуйста», – мысленно взмолилась Бетия, ослабев и тем самым позволив Уильяму быстрее волочить ее прочь. Даже малышка Дженет могла бы помочь. Мысль о смерти и так была слишком тяжела, но мысли о том, что она заберет с собой неродившегося ребенка, она уже не могла вынести.
