Магнолия повернулась и увидела, что за ногу ее схватили лианы, извилисто уходившие вверх на тот самый этаж, с которого она только что спрыгнула. Ее внимание привлек проблеск какого-то движения меж двух разбитых столбов. Странная растительность поймала не только ее. Одноглазая тварь билась в отростках, опутавших все три ее конечности. Они тащили ее в разные стороны, будто стараясь разорвать на куски.
Магнолия выгнулась в воздухе и схватилась за стебли, чтобы посмотреть вверх. Затем рубанула ножом – в тот самый момент, когда их собратья порвали одноглазую тварь на части. Стебли отодрали от тела две ноги и единственную руку, из ран хлынула карминного цвета кровь. Другие отростки оттащили от края торс.
Сердце девушки забилось еще быстрее. Она полоснула по схватившей ее за левый ботинок лиане, из которой потек красный сок. Раненый отросток тут же отпустил ее и, извиваясь, уполз на верхний этаж.
Она одной рукой схватила оставшийся стебель, а другой надрезала его ножом. Если отрубить его сейчас, ей не избежать удара о землю. Единственный шанс заключался в том, чтобы подождать, пока дом, с которого она спрыгнула, не окажется достаточно близко для того, чтобы за что-нибудь ухватиться.
Наверху, на краю перекрытия ее готовились встретить еще несколько дюжин стеблей, их змееподобные головки колыхались взад-вперед в поисках жертвы.
Магнолия дождалась подходящего момента, схватилась за лиану чуть выше надреза, и ударила ножом в то же место.
Щупальце подтащило ее к перекрытию, с которого она спрыгнула. Шлем и плечи девушки теперь возвышались над его краем, и в адском красном сиянии она увидела нечто такое, от чего у нее перехватило дух.
Вокруг возвышавшегося в центре дерева извивались сотни лиан. Посередине в нем зияло жуткое отверстие, напоминавшее пасть, из которой торчало туловище одноглазой твари. Зубы размером с ладонь Магнолии крошили ее на мелкие куски.
Когда к ней метнулась дюжина лиан, девушка отпустила ту, которую перед этим отрезала. Она опять падала, но уже не на землю, а на следующий этаж. Обитавшие там отростки запульсировали от ее появления, но Магнолия сорвалась с места и побежала, не дожидаясь, когда они к ней поползут.
Ничто не помешает ей добраться до океана – и уж тем более огромное, уродливое, зубастое дерево.
__________
В тот самый момент, когда разошлись в стороны двери пускового тоннеля, Уивер отпустил все мысли и тревоги.
Затем повел двух других дайверов сквозь облака, постоянно сверяясь со вспомогательным экраном в правом верхнем углу ДО. Из-за потоков электричества вокруг, данные представляли собой мешанину бессмысленных символов. На его теле дыбом встали волосы. Сегодня он, как всегда, бросил буре вызов.
Когда-нибудь шторм возьмет над ним верх, но не сегодня.
Уивер падал со скоростью в сто пятьдесят миль в час. За свою карьеру хеллдайвера этого предела он достигал уже в восемьдесят девятый раз. Ему удалось побить все рекорды, поставленные Ксавьером Родригесом, – кроме одного. И каким-то образом он после каждого дайва возвращался домой. Отчасти благодаря так называемым безопасным дайвам, которые определил им Джордан. Капитан отдавал предпочтение прыжкам в зеленую зону, где наибольшую угрозу представляли только молнии. Сегодняшний прыжок в красную зону был первым более чем за год, и теперь Рик уже не был так уверен, что сможет побить рекорд Икса.
Грянул гром, на этот раз дальше в стороне. Буря теряла силу, но на маршруте полета по-прежнему виднелись отдельные грозовые разряды. Он закусил загубник. Этот кусок пластика надо было давным-давно выбросить с «Улья» вместе с остальным мусором. Но он хранил его из сентиментальных соображений после своего последнего прыжка с «Ареса», его родного корабля, когда потерял все, что имел, кроме того снаряжения, которое с ним было.
Он вглядывался в облака, пытаясь мельком бросить взгляд на город, в котором кто-то мог выжить. Джанга сказала, что к обетованной земле их поведет мужчина, однако сообщение с Бастиона Хиллтоп читал женский голос. Уивер не говорил другим дайверам, что бывал у Джанги. Они не поймут. А то и поднимут на смех, чего доброго. Черт, сейчас ее пророчество даже ему самому казалось глупостью.
Медленно повернувшись, чтобы посмотреть на Роджера и Эндрю, он ощутил давление воздушной подушки. Оба дайвера летели к востоку от него, среди туч мелькало холодное, голубое сияние их батарейных блоков. Уивер радовался, что Джордан послал Роджера, но опасался, что одного дополнительного члена команды окажется недостаточно. Он понятия не имел, что они обнаружат на поверхности. Может, бункер, битком набитый припасами. Может, их будет ждать Магнолия и спросит, почему им, черт бы их побрал, понадобилось так много времени, чтобы за ней явиться. Может, Роджер подарит ей специально сделанную для нее игрушку, и они будут жить счастливо в обетованной земле до гробовой доски. Но пока Уиверу требовалось только одно – безопасно приземлиться на поверхность вместе с отрядом.
Когда шторм поутих, данные на его ДО сами собой выстроились в нужном порядке. Он ткнул подбородком в консоль.
– Вызываю Аполлона Один и Хищника Два! Вы в порядке, ребята?
– Я в норме, – ответил Эндрю.
Роджер рыгнул.
– Я не очень, коммандер. Думаю, меня сейчас…
– Стисни зубы. Это приказ.
Разве не подумал он секунду назад, что рад присутствию Роджера? Парень проявлял себя блестяще, но не всегда понимал, когда нужно собраться.
Когда раскат грома затих, Уивер подумал о другой поджидавшей их опасности. Приземление могло убить точно так же, как и молния. Он так наклонил голову, что заболела шея. Когда тебе за пятьдесят, у тебя везде болит, особенно если большую часть этих лет ты упорно пытался себя укокошить.
ДО показал высоту в четыре тысячи футов. Требовалось спуститься ниже.
В поле зрения неожиданно ворвался город – силуэтами, выкрашенными в зеленый цвет прибором ночного видения. Рик развел руки в стороны и подогнул колени, чтобы выйти из пике и затормозить падение.
Если верить координатам, Бастион Хиллтоп располагался в двух милях к востоку. Две мили по неизведанной территории посреди красной зоны – маршрут, не вселявший в него уверенность.
На высоте двух тысяч футов он дернул за кольцо парашюта. Купол набрал воздуха и замедлил падение, тут же натянулись стропы.
Рик облизал нижнюю кромку усов – нервная, выработавшаяся за долгие годы привычка. Затем отключил прибор ночного видения, чтобы посмотреть на город невооруженным глазом. И сразу же увидел то, что проглядел в оптику.
Из коммуникатора донесся голос Эндрю.
– Ангел Один, вы наблюдаете то же, что и я?
Уивер моргнул, желая убедиться, что глаза его не обманывают.
– Ангел Один?
– Слышу тебя, Бочка, – прошептал Уивер.
И снова дважды моргнул. На востоке на каменистое побережье шлепались волны. Только вот Уивер глазел отнюдь не на океан. Недалеко от воды высилась башня. Небоскреб пульсировал внутри красным светом, будто использовал в качестве сердца исполинский батарейный блок.
