– Слышу-слышу…
Подошли. Обнялись. Кишкис с некоторым удивлением посмотрел на Мунтялиса, но ничего спрашивать не стал.
– Ты не досматривал? – Римлянин первым из пришедших уселся за стол. Заметил интерес Зайца к своему сотруднику, но сам прояснять ситуацию не стал. Что тут прояснять? Вскоре после ролика с Внуком, Мунтялис позвонил, а потом и возник на пороге квартиры Роматиса. Поучаствовал в создании ролика про себя, покурил с Римлянином на балконе и заявил, что у него есть какие-никакие деньги, нет занятия и ему нравится чувствовать себя героем. Римлянин его понял: ему самому нравилось быть героем, а для проекта, который увековечит их героизм деньги, хоть какие, были нужны. Заяц, покачивая в руке, наполовину пустой бокал, мотнул головой.
– Ушёл, когда Каукенасу
67 пятый фол дали. Он единственный, кто мог спасти. Сколько?
– Семьдесят четыре – восемьдесят три, – ответил Римлянин, глядя на идущих к ним с двумя охапками бокалов Кокса и AWP. Помолчали. Чокнулись.
– Спасибо за билеты, кстати.
– А это всё Лиздейка организовал, – ответил Саулюс. Кишкис вопросительно поднял брови, Роматис кивнул.
– Ага, он же, на самом деле, реально переживает, что так всё сложилось, я, если честно, зря его приложил. Тем более, получилось больнее чем хотел – не рассчитал волшебную силу интернета. Когда выяснилось, что им с Россией на вылет играть…
– Нам… – поправил Римлянина Саулюс. Роматис шумно отхлебнул пиво и продолжил.
– Когда стало известно, что в четвертьфинале они с Россией встретятся, Каролис загорелся идеей всех наших на матч затащить. Не знаю, чего он этим хотел добиться. Такое закрытие гештальта наверное: раз самим сыграть не довелось, хотя, по логике, должны были, то хотя бы посмотрим, как вместо нас с ними играют.
– Закрыли гештальт, конечно, – горько усмехнулся Кишкис. Саулюс спросил:
– Заяц, ты вообще как?
Собираясь с ответом, Андрей прикончил свой бокал и придвинул к себе один из новых.
– Не знаю, пацаны. Не очень, наверное. Напрашивается идея своё Эйч-Ар агентство открыть: и понаехавших я знаю, и специфику работы на фабриках понимаю, и, как минимум, про один из пакхаузов знаю достаточно, чтобы, если правильно с ними говорить, они бы моих людей к себе приняли. И, наверное, я бы мог организовать так, чтобы моё агентство действительно о людях заботилось, ну, мне хочется так думать… Только не то это…. Не стоит вся эта возня того, чтобы вспоминать, как в кабинетах говорить правильно… За приключение! – Заяц поднял бокал и отхлебнул из него. – Пусть оно мне и не на пользу пошло.
Участники проекта «Нереальный реальный баскетбол» переглянулись.
– Хочешь к нам в команду? – спросил Артур и, видя как скривился от подачки Кишкис, поспешил пояснить. – Нет, серьёзно, послушай. Мы же не летсплэи для ютуба снимаем, у нас серьёзная компания и большие планы. У нас канал, на котором три регулярных программы, у меня постоянная рубрика в «Krepšinis»
68, идея интернет-трансляций, надо только с какой-нибудь из мелких лиг договориться… И это всё, не считая предложений с телика, а телик теперь тоже хочет за нашу волну зацепиться. Я работаю лицом и голосом, Саулюс и Ромас очень хорошо справляются с технической частью, но ещё один человек – продюсер, организатор – очень нужен. И тут ты не можешь сказать, что «того не стоит», это – наша история, это…. – Римлянин был готов набрать обороты привычного пафоса, но не получилось, налетел на риф взгляда Зайца.
– Скажешь, «история баскетбола» я тебе пивом в рожу плесну, – предупредил Кишкис. Беззлобно рассмеялся, но только убедившись, что Артур действительно замолчал. – Спасибо, пацаны! Вы, конечно, молодцы и пусть у вас с вашим проектом всё получится! И, наверное, мы все – молодцы: спасли баскетбол для Литвы, Литву – для баскетбола, всё это… Но, что касается истории… Сейчас четвертьфинал прошёл, ещё два тура – и вся эта история уйдёт в архивы и останется там бесславно пылиться. А истории из архивов нужны только историкам, они никого ничему не учат. Разве что, может быть, их участников, но даже если так – я не знаю, чему эта история должна была научить меня, если честно. Не прогуливать работу и не гоняться за особым положением?
– Детка, ты и есть на особенном положении! Ты единственный за всю историю игры, кто совершил «пять по десять» в официальном признаваемой Мировой Федерацией матче. И даже если когда-нибудь перестанешь быть единственным, останешься первым. Это навсегда. Не комплексуй, да? – Толстый грузно упал за стол, садясь лицом к дороге, и потянулся к пиву. – Да, мужики, хорошо, что я не Кензура
69…
Все, молча соглашаясь, выпили. Толстый прищурился.
– А вот с нашим священником я бы, наоборот, охотно местами поменялся. Я так понимаю – конец целибату? И всё благодаря этой детке?
Компания повернулась вслед за словами Довидаса. По направлению к пабу дорогу переходили Жильвинас и Вика. В обнимку. Влюблённые. Счастливые. Воплотившиеся.
– Да неужели? – Кокс и Римлянин одновременно повернулись к Андрею. Тот лишь развёл руками и призывно помахал, привлекая внимание парочки. Подошедшая Вика обнялась с одноклассниками и поздоровалась с Довидасом и Ромасом. Жильвинас обнялся со всеми.
– Что, пал последний мой соблюдавший спортивный режим игрок? Так, Жильвинас?
Уж покраснел. Вика рассмеялась.
– А ты – Толстый, да? Наслышана.
– А я о тебе, представь себе, нет… – Довидас развёл руками. – А хорошего человека должно быть много.
– Кстати о много – надо ещё пива взять. – Уж справился со смущением. – Сейчас Потёмкинас с Огневым подойдут, мы их встретили. Вика, а ты что будешь?
– Я с тобой! – Вика, только усевшаяся, вспорхнула.
– Дожили, Андрюкенас нам за пивом бегает. Совсем священник в разнос пошёл, – под общий смех, прокомментировал их уход Довидас.
Демон и Кость столкнулись на лестнице. Сначала просто кивнули, но прибытые друг к другу толпой и осознанием, что идут в один бар, где проведут вечер в общей компании, не сговариваясь остановились, как только достигли крыльца. Кивнули друг другу снова и неловко встретились глазами.
– Ну и как твои… – Демон прикусил губу. – Мальчики кровавые? Живёшь?..
– Я за них грамоту получил. Мигель расстарался. Венесуэла прислала официальный бумагу о том, что во время моего прибывания там я оказал неоценимую помощь в организации и проведении операции по ликвидации особо опасной преступной группировки. Меня поздравили, на общем совещании поставили всем в пример, вручили бумагу и премию. Как у них всё просто… – Кястас, вспоминая, затряс головой в бессильном недоумении. И тихо, на выдохе, добавил. – А я спать не могу… Как твои?.. Мальчики?..
