Но проблема была не только в этих бытовых странностях, Игорь вообще очень сильно изменился. Он снимал офис на Старой площади, где-то рядом с Администрацией Президента, практически в том же здании. И когда он стал ходить на работу в сланцах, в каких-то босяцких йоговских штанах, в бандане, в майке с ковриком для йоги и с рюкзаком за спиной, я просто пугалась. Как и его сотрудники и коллеги — они звонили мне и просили что-нибудь предпринять, потому что бизнес его после увлечения этой «йогой» тоже пошел вниз. Даже не пошел. Полетел.
Что ж, с его гуру я встретилась и очень жестко поговорила. В конце концов, я тоже не лыком шита, у меня имя, связи, я известная персона, и мне есть чем напугать таких сектантов. Звали этого гуру Женя, это был откровенный гей, и тягаться со мной у него характера не хватило. Я его предупредила, что если он не оставит Игоря в покое, я на них натравлю телевидение, а там, может, и полиция заинтересуется. В общем, мало не покажется. И он отстал. Причем не то чтобы я Игоря все еще любила, нет, я уже в нем сильно разочаровалась, но я обязана была защитить отца своего ребенка.
* * *
Игорь стал жить с другой женщиной. Она поначалу не давала ему возможности передавать нам деньги на жизнь. Я пыталась донести до Игоря, что пусть эта женщина даст ему три миллиона долларов, он вернет мне долг, а потом она может запрещать выделять на нас отнятые у меня же деньги и обещанные проценты.
Но вскоре она сама была обманута Игорем. Хотя оказалась не такой наивной, как я, и они разошлись. Когда они официально поженились, их брака хватило на год. Впрочем, схема махинаций, как она рассказала позже, была похожей, но в гораздо меньшем объеме. В телефонном разговоре она попросила меня простить Игоря и многое поведала. Например, о том, как Игорь продал две ее машины, а взамен «подарил» ее дочери какой-то драндулет. Видимо, ему понравилось продавать чужие машины и на эти деньги покупать в подарок другие. И о том, что у ее папы он тоже просил один миллион долларов под тем же предлогом, что и у меня — типа проблемы с прокуратурой. Но папа оказался осторожнее. Как ни смешно, я теперь общаюсь с бывшей женой моего бывшего мужа…
* * *
Личные отношения у нас с Игорем окончательно разладились. Я у него поинтересовалась, почему у нас больше нет близости — прежде, даже когда я была беременна, у нас секс был каждый день, а тут раз — и все, как отрезало. На что он мне ответил: «Настенька, у некоторых йогов секс бывает два раза в год». Я была в недоумении и ответила, что это у него два раза в год, а у меня будет регулярный со своим любимым человеком. А он мне спокойно ответил: «Окей!» Собственно, на этом все и было кончено. О чем мы могли дальше говорить?
А что касается денег, то когда я попробовала их у него потребовать, показала ему расписку, он, несмотря на всю свою йогу, только посмеялся. Сказал: «Настя, я тебе вообще ничего не должен. Ты что? Эта расписка юридически не подтверждена. Это просто бумажка, мое сочинение в эпистолярном жанре, и все». Так эта «расписка» была еще тогда показателем очередного обмана Вдовина с целью потянуть время, чтобы я надеялась на обещанное в ней и не требовала спешно денег, взятых в долг у меня обратно. Как ловко он написал в расписке и утверждал впоследствии, что я стала инвестором в ООО «Астрахань». Это был его хитрый ход, чтобы снять с себя ответственность за взятые в долг деньги. Вдовин брал у меня 3 миллиона долларов в долг на год и обещал вернуть с 30 % годовых, умоляя поверить ему, потому что он отец дочери и не посмеет обмануть. В тот момент мне было абсолютно все равно, на что он эти деньги потратит.
Про строительство он говорил. Но инвестировать я ни во что не собиралась. У меня не было такой необходимости, учитывая тот факт, что мои деньги уже были размещены в инвестиционной компании. Просто связала менеджера банка с Игорем, и они официально провели перевод моих денег туда, куда указал Вдовин. В эту «Астрахань». Я попросила через год вернуть деньги в тот же банк. Уже тогда мечтала о своем собственном доме, и если бы захотела куда-то еще инвестировать, то только в свой дом. Но точно не в непонятное строительство квартир в Астрахани. Или купила бы нам с Аришей дом на море в Греции. Но никак не на квартиры на берегу Волги. Просто верила словам и обману Игоря в расписках, что он купит для нас дом. Или, как он писал, даст нам 2 миллиона долларов на его приобретение.
* * *
Уже после нашего расставания, когда я вынуждена была обнародовать правду обо всем происходящем между нами с Игорем и о его лжи и обмане, он решил отомстить мне, совершая попытки очернить мою репутацию. Один из наипростейших для Игоря способов это сделать — это через пиар-директора. И меня стало смущать, что стоило мне с кем-либо пойти в ресторан, как на выходе нас обязательно перехватывали журналисты. Словно их кто-то предупреждал, что мы там будем. А еще то и дело вспыхивали какие-то странные скандалы вокруг моего имени, хотя я никакого повода не давала.
В то время PR-директором у меня работала некая Наташа Никитина, и я, такая наивная, делилась с ней своими мыслями и предположениями, что все это может значить. А потом оказалось, что Игорь с ней спал, да еще и платил ей за то, чтобы она сообщала журналистам о моих планах и раздувала вокруг меня скандалы. Ему было мало того пиара, который создала ему я, мало того, что благодаря мне он из мыльного пузыря превратился в известного бизнесмена. Ему хотелось отомстить мне за мою правду, которую он сам вынудил меня раскрыть, довести ситуацию до абсурда. Он хотел еще больше известности. А когда мое терпение кончилось и я стала рассказывать правду о нем — он оскорбился и назвал это грязью. «Правда глаза колет» — это как раз о нем.
Может показаться, что я слишком сильно негодую на эти мелкие гадости, особенно после всего того, что пережила раньше, после расставания с Сулейманом. Но это очень разные вещи! Одно дело Сулейман, который у меня, пока мы с ним были вместе, ничего не отнимал, а только давал и вообще сделал очень много хорошего. А другое дело — Вдовин, который ничего не дал, а только пытался делать мне гадости в ответ на финансовую поддержку, которую я ему оказывала. Ведь мы с ним не нажили ничего совместного. Игорь всегда пользовался тем, что принадлежало мне: ездил на моих машинах, жил в моих квартирах, заставлял меня ходить и договариваться о скидках с хозяевами домов, которые он арендовал для нас с Аришей, — это было очень унизительно, но я вынуждена была это делать. Он очень удобно устроился! Попользовался всем, что есть, забрал все деньги, а потом бросил нас с Аришей. И в ответ на мое возмущение сказал мне: «А ты знаешь, как расстаются мужчины с женщиной? Они посылают их куда подальше и ничего не оставляют».
Но простите, на мой взгляд, так поступают только непорядочные люди, а приличные мужчины уходят от своих женщин, оставляя им дома, квартиры, средства для существования. И к тому же меня-то он не на помойке встретил, я же в его жизнь, как и в жизнь Сулеймана и всех моих мужчин, приходила известнейшей балериной, самодостаточной и самостоятельной личностью.
И я все же мать его ребенка. Я пыталась ему объяснить, что здесь другая ситуация. Это он пришел в мою жизнь пользоваться всем, что есть у меня, а потом почему-то решил, что ничего не должен, и даже наоборот, посчитал, что имеет право лишить средств к существованию меня, Анастасию Волочкову, которая столько для него сделала и столько денег давала ему в долг! Мне кажется, это низко! Но для Игоря это была по жизни очень удобная позиция.
