А потом всплыла в памяти одна недавняя история: мы как-то сидели дома на веранде, качались на качелях, а Игорь все искал свой кошелек и сердился, что тот куда-то запропастился. На следующий день я улетела на гастроли, так он позвонил и пожаловался, что кошелек так и не нашелся, а ему срочно нужны деньги. Сорок тысяч рублей. Я ему посочувствовала и назвала код от сейфа, чтобы он там взял эту сумму, раз ему так сильно нужно. Он мне, конечно, ответил: «Спасибо тебе огромное, ты меня так выручила, скоро верну», — как обычно. Но, вернувшись с гастролей, обнаружила, что он взял из сейфа не сорок тысяч рублей, а вообще все, что там было. Я растерялась, спросила его, где деньги, а он мне ответил, что ему, дескать, нужны были, а мне сейчас не надо, вот он и взял. И, как всегда, пообещал отдать через две недели. А в этом сейфе было 40 тысяч евро. Эти деньги он мне не вернул. А код от сейфа я менять не стала. Вот всю эту историю я следователям и выложила.
Что с Игорем было! Он набросился на меня, затолкал в кабинет, швырнул в кресло и стал свирепствовать: «Ты назвала меня подозреваемым?!» На что я сказала: «Да, я тебя подозреваю в этом всем! Мало того, что ты у меня украл три миллиона, так тебе и этого оказалось мало! Тебе понадобились мои 320 тысяч долларов, мои украшения! Ты даже собственного ребенка не пожалел!» Конечно, он ни в чем не признался, да еще и встал в позу невинно обиженного. Но я все-таки до конца не верила, что Игорь виноват в ограблении. Я не могла такое представить.
Примерно в это же время я участвовала в записи программы про экстрасенсов. Узнав о случившемся, редакторы программы предложили мне помощь. И они прислали мне домой трех самых сильных экстрасенсов. Попросили меня положить перед ними шестнадцать фотографий разных людей — от Коли Баскова (извини, Коля, это было просто ради чистоты эксперимента) до каких-то моих поклонников и тех, кого бы я могла подозревать. Фотографии все лежали изображением вниз. И к моему ужасу — каждый из них (работая по отдельности) выбрал одну и ту же фотографию. Это оказалась фотография Игоря.
Через пару недель произошел еще один ужасающий случай. Игорь, встречающийся с Аришей раз в полгода, прислал к нам в Лианозово своего шофера (самому-то приехать всегда было сложно!). А по телефону просто сказал: «Привезите Аришу к бабушке Римме, у нее праздник». К маме Игоря Ариша всегда приезжала неохотно и в этот раз тоже не захотела. Мы просто передали цветы и подарки на пороге дома водителю Игоря. Водителю это явно не понравилось. Он вышел от нас, хлопнув дверью и с чрезвычайно хмурым выражением лица.
Спустя несколько минут Ариша выбежала в наш внутренний двор покататься на велосипеде. Но не прошло и пяти минут, как она пулей влетела обратно, сказав, что в стекле моей машины какие-то отверстия. Когда мы вышли к машине, оказалось, что переднее стекло, как раз у того сиденья, где езжу обычно я, все изрешечено пулями от пневматического пистолета! Вот так человек выместил свою злобу. А у меня не закралось ни тени сомнения, что это был именно он — ведь территория у нас закрытая и в те пять минут после его ухода во дворе больше никого не было. Я и так была в ужасно разбитом состоянии и так устала от всех следственных дел, связанных с ограблением, что даже не стала обращаться в правоохранительные органы. У меня не было цели кого-то посадить. Я просто хотела, чтобы все это закончилось.
* * *
После ограбления я подняла свои самые высокие связи, и мне помогали в розыске преступников. Я предполагала, что Игорь привел своих следователей, на которых он мог иметь влияние и которых мог попросить не заниматься расследованием. Но воров нашли и посадили. Это было непросто. На территории дома не было никаких мер безопасности: ни камер видеонаблюдения, ни сигнализации, ни тревожных кнопок, ни-че-го!.. И этого я Игорю никогда не прощу! Не позаботиться о безопасности дочери и ее матери!.. Так ему это было и не надо. У него была своя задача.
Так вот, спустя неделю после начала расследования позвонили представители структуры, в которую я обратилась, пригласили на встречу, развернули передо мной большую карту на двух страницах, где была напечатана схема незаконных действий компаний и финансовых махинаций Вдовина! Сотрудники сказали мне: «Просто посмотрите, с кем вы жили, Анастасия, с каким аферистом». А еще: «Вот и ваши три миллиона долларов, данные Вдовину в долг. Только они выведены из ООО „Астрахань“ вот сюда, в этот оффшор…» И показали мне на схеме движение этих денег. Они посоветовали написать заявление на Игоря, считая, что он должен нести ответственность за незаконные действия и вернуть деньги.
Что мне оставалось делать? По справедливости надо было довести дело до конца… Меня охватило чувство негодования за все, что сделал мне Игорь, и за все, что он у меня отнял. И я написала это заявление. Уже после первого вызова Игоря в прокуратуру он примчался ко мне с мольбой отозвать это заявление, сказал, что иначе у него будут большие проблемы. Вдовин обещал со мной рассчитаться. Я пожалела Игоря и вновь поверила ему на слово. Но это было наивной ошибкой. Зачастую я сама поражаюсь своей доверчивости. Но не жалею об этом. Потому что отсутствие в человеке корысти и настоящая искренность — это очень ценные качества. И за это меня любят.
И я всегда считала, что если у меня украли или меня обманули, то это не потому, что я дура, а потому, что я людям доверяла больше, чем они этого заслуживали. А Бог всегда воздает по заслугам.
* * *
Что ж, кто-нибудь скажет, что это был урок и я сама виновата, что поверила такому человеку. Да, я доверяю людям. И предательство Игоря у меня эту веру в людей не убило.
Его я не простила, как стараюсь многих прощать, но мы, люди, не должны судить друг друга и уж тем более не должны наказывать, — не судите, да не судимы будете. Но прощение не означает понимания. Когда Игорь начинал оправдываться, что у него были причины не вернуть мне деньги, я его всегда обрывала: «Ты обокрал не просто женщину, а мать своего ребенка! Ты свою дочь обокрал!» Понять я такое не могу. По справедливости — он должен сидеть в тюрьме. Но не мое дело его туда отправлять.
И еще одно, что я не могу понять. Если Игорь все-таки не лжет, и он никак не связан с грабителями, как же он мог настолько о нас с Аришей не заботиться, что у нас в доме не было ни камер, ни сигнализации, ни охраны? А сам при этом советовал мне хранить деньги дома! Да Бог с ними, с этими деньгами! Гораздо ужаснее, что после этого ограбления я вновь стала жить в страхе, хуже, чем во времена нашего конфликта с Сулейманом! Тем более что теперь боялась не только за себя, но и за дочь. Хоть и говорят, что после драки кулаками не машут, но я вот чем-то таким и занялась — наняла охрану, установила сигнализацию, тревожную кнопку и почти не выпускала ее из рук. До смешного доходило: только слышала шелест листьев за окном, сразу на нее нажимала от страха, и через три минуты приезжала охрана. Только футболку успевала натянуть, выскакивала к ним и извинялась: «Ребята, извините, пожалуйста, ложная тревога». Давала им открытки с автографами. Скоро они мне уже стали говорить: «Анастасия, у нас теперь байка ходит в нашем отделе. Каждое утро, когда мы сдаем смену, рапортуем: „Волочкова не звонила!“».
