— А, того бедного мальчугана? Трудно поверить, что есть такие нелюди, которые могли оставить ребенка умирать в лесу. Всякий раз, когда я об этом вспоминаю, я начинаю плакать. Бог пожалел малыша, послав ему Элспет, чтобы она о нем заботилась.
— И ты помнишь, что он смуглый и черноволосый?
— Да. У него темные волосы, черные глаза, смуглая кожа… — Внезапно Джиллиана замолчала, и глаза ее изумленно распахнулись. — О нет… — пролепетала она.
— И у Алана есть маленькая родинка необычной формы, ведь так?
Джиллиана задумчиво кивнула головой.
— Маленькая звездочка чуть ниже пупка.
— Черт побери! — Эвери удовлетворенно откинулась на подушки. — По-моему, я нашла отца Алана!
— Камерон? — потрясение прошептала Джиллиана и, когда Эвери кивнула, ахнула: — Ты уверена?
Видя недоверие кузины, Эвери объяснила ей, как именно она сделала это потрясающее открытие.
— Ну что ж, — помолчав, заговорила кузина. — Если ты права, то это действительно отец Алана. Хочешь, я взгляну на живот Камерона?
— Я не знаю, чего хочу, — буркнула Эвери.
— Но ему нужно сказать, Эвери. Нельзя от него такое скрывать.
— А как же Элспет, Кормак и юный Кристофер? Ведь они любят малыша. Сейчас Алан уже к ним привязался и считает их своей семьей.
— И в то же время, как это ни грустно, они наверняка предполагают, что у него где-то есть родители. — Вздохнув, Джиллиана покачала головой. — Я не сомневаюсь, они согласятся с тем, что Камерон имеет право узнать о своем сыне, хотя это и причинит им боль. Я в этом уверена и, думаю, ты тоже.
Эвери ничего не оставалось, кроме как согласиться.
— Иди посмотри, в лагере ли еще Камерон, и если да, то приведи его сюда, иначе потом у меня не хватит духу ему сказать.
— Как ты думаешь, Камерон захочет забрать мальчика?
— Да, он захочет забрать своего сына. Но меня больше всего беспокоит то, что придется рассказать ему о лжи и предательстве, о которых он, судя по всему, и понятия не имеет.
— О Господи…
— Мой рассказ вновь заставит его испытать горечь и недоверие. Единственное, что я могу сделать, — это молиться, чтобы после всего услышанного он не слишком ожесточился.
Когда Джиллиана вышла, Эвери налила себе вина, надеясь с его помощью обрести необходимое мужество. Ей даже захотелось, чтобы Джиллиана не нашла Камерона. Правда, она ничуть не удивилась, когда несколько минут спустя они оба вошли в палатку. «Вот и хорошо, лучше поскорее покончить с этим делом», — мрачно подумала Эвери.
— Давай, Джилл, — кивнула она, налив Камерону вина, а Джиллиана начала проворно вытаскивать из штанов Камерона рубашку.
— Эй, ты что делаешь? — Оторопев от неожиданности, Камерон попытался вновь засунуть ее в штаны.
Щеки его залились краской, лицо исказилось от ужаса, а Эвери улыбнулась.
— Какой ты у нас скромник, — язвительно протянула Джиллиана. — Я всего лишь хочу, чтобы Эвери взглянула на твое родимое пятно.
— Но девицам не пристало смотреть на животы мужчин!
— Боже правый, — простонала Джиллиана, пытаясь вырвать полы рубашки у Камерона из рук. — Я ведь путешествую с твоим отрядом. И хотя твои солдаты удивительно скромны, я видела животы почти у всех воинов. А еще у меня больше кузенов и братьев, чем у всех девиц, вместе взятых. Так что я много всего перевидала. Не бойся, я не упаду в обморок при виде твоего живота. Дай мне взглянуть.
— Камерон, — взмолилась Эвери, — прошу тебя, сделай, как она просит. Это очень важно. — И она протянула ему кубок.
Вздохнув, Камерон выпустил рубашку из рук.
— Тебе вовсе нечего стыдиться, — насмешливо проговорила Джиллиана. — Такой красивый животик.
— Чертова девчонка, — пробурчал Камерон, потом улыбнулся и сделал глоток вина.
Джиллиана молча уставилась на его живот, и Эвери, допив вино, наконец не выдержала:
— Ну что — такое же?
— Точно такое, — ответила Джиллиана после продолжительного молчания. — На том же самом месте и такого же странного голубоватого оттенка.
Девушки переглянулись, а потом молча уставились на Камерона. Он засовывал рубашку в штаны, чувствуя себя неловко под их пристальными взглядами. Он уже понял, что они собираются что-то ему рассказать. Допив вино, он протянул кубок, чтобы ему налили еще. Эвери вновь наполнила его вином и налила себе тоже. Камерон сделал несколько глотков, надеясь, что это поможет ему выдержать любое признание. Вероятно, новость, которую приготовила для него Эвери, очень плохая, решил он, если ей потребовалось столько вина для храбрости. Обычно она пила очень мало, а сейчас уже допивала второй кубок.
— То, что вы собираетесь мне сказать, меня вряд ли обрадует, верно? — спросил Камерон и, когда кузины, соглашаясь с ним, качнули головами, вздохнул: — Что ж, в таком случае говорите поскорее, не тяните.
— Я должна задать тебе несколько вопросов, — начала Эвери и сделала еще глоток вина: внезапно в горле пересохло. — Нужно кое-что выяснить, чтобы убедиться в нашей правоте. До отъезда из Шотландии ты был знаком с некоей Энни Ситон?
Ответом ей была злость, исказившая лицо Камерона.
— Да. До моего приезда во Францию она некоторое время была моей любовницей.
— Задолго до твоего отъезда или нет?
Эвери надеялась, что Камерон скажет — задолго. Ей очень нравился Алан, красивый, милый мальчик, и она знала, что Камерон будет ему хорошим отцом, однако ей не хотелось ему говорить, что его опять предала женщина. Если бы эта женщина лишила ребенка отца, это было бы лишь полбеды. История была гораздо непригляднее, и Эвери понимала, что, услышав ее, Камерон еще сильнее возненавидит женщин и окончательно перестанет им доверять. И его ненависть коснется и Эвери, хотя она считала, что не должна страдать из-за преступления, совершенного Энни Ситон.
— Незадолго, — ответил Камерон. — Я бросил ее, когда застал в постели с другим мужчиной, и через месяц уехал во Францию.
— И эта Энни Ситон жила в небольшой деревушке у дороги, ведущей в тот город, где король часто устраивал приемы?
— Да. Я купил этой суке маленький домик на краю деревни. Но что все это значит, Эвери?
— Прошу тебя, Камерон, потерпи еще немного. — Эвери глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Ей не хотелось услышать ответ на свой следующий вопрос, но она должна была его задать. — Ты сказал, что пришел к ней и застал с другим мужчиной. Значит, ты с ней не спал?
— Я спал с ней в то же самое утро, а потом поехал ко двору. По дороге я вспомнил, что кое-что забыл у нее дома, и вернулся. Должно быть, этот кретин, с которым она лежала в постели, дожидался, когда я уеду.
— А она предохранялась, когда спала с тобой? — спросила Джиллиана.
