– Кто-то однажды сказал мне, что это первый признак безумия, – сказала Кэти.
Он бросил на нее косой взгляд.
– Что тебе нужно?
– Хочу прояснить ситуацию. Я не работаю с Бартоном, не хожу к нему за автографом или чем-то еще, из-за чего ты так расстроился. Считаю, что он подонок.
Макс остановился.
– Тогда зачем ты к нему приходила?
– Ты ведь знаешь, что я разговаривала с призраком по имени Вайолет? В конце выступления она вроде как вошла в Бартона.
– Ты про танец толстяка? – уточнил Макс. – Я-то подумал, что там другое. Хорошим актером его не назовешь, и с глазами у меня порядок. В общем, я решил, что дело в освещении.
– Освещение ни при чем.
– Ты серьезно? – Макс посмотрел так пристально, что ей стало не по себе. Потом сказал: – Я посмотрел тот фильм. Харви.
– Только не говори, если тебе это не понравилось. Упадешь в моих глазах.
– Понравилось. И навело на кое-какие мысли.
– Осторожнее. Это может быть опасно.
– Тот парень, Дауд, он придумал это, чтобы не бояться смотреть в лицо миру. Что-то вроде одеяла, под которое можно спрятаться. Любимая игрушка. Но вместо того чтобы вырасти и забыть, он хранит выдумку, ставшую для него чертой личности, как нечто реальное.
– Не уверена, что…
– Я к тому, что необязательно видеть привидения, чтобы стать интересным. Ты и без этого интересна. Мне.
– Спасибо, – сказала Кэти. – Но ты промахнулся, и дальше тебе будет трудно.
– Я серьезно. – Макс сделал шаг вперед. – Ты веселая, умная, красивая и не такая, как все.
– Спасибо. – Слегка растерявшись, Кэти потянулась к ожерелью и провела большим пальцем по шармам.
Макс взял ее за руку.
– Ты всегда тянешься к ним, когда нервничаешь.
Кэти почувствовала, как потеплело лицо.
– Я не нервничаю. – Она смутилась из-за того, что так легко выдала себя, и разволновалась – оказывается, Макс наблюдал за ней достаточно внимательно, чтобы заметить эту ее привычку. К тому же он касался кончиками пальцев ее ключицы, и из-за этого мысли у нее путались.
Он улыбнулся, игнорируя очевидную ложь.
– Кстати, мне нравится. – Он разжал пальцы и посмотрел на ее ожерелье. – Когда увидел это на тебе в первый раз, подумал, может быть, ты тоже играешь.
Кэти нахмурилась. Она сделала ожерелье много лет назад, воспользовавшись запасами Гвен, и сама не знала, почему выбрала игральную кость, серебряное перо или крошечный револьвер. Так или иначе, ей всегда нравилось его носить.
– А знаешь, револьвер и кости – это же настоящий Вегас.
– Смерть, шанс и надежда, – фыркнула Кэти. Вот уж точно, Треклятый Вегас.
Улыбка Макса растянулась едва ли не от уха до уха.
– Вот видишь. Ты всегда говоришь то, чего я не ожидаю. Ты саркастична и немного грубовата, но у тебя доброе сердце. – Он подошел ближе. – По-настоящему доброе сердце.
– Ты меня почти не знаешь. – Кэти изо всех сил старалась не поддаваться на лесть. Макс – мошенник. Профессиональный лжец. Умелый соблазнитель, и она будет дурой, если попадется на этот крючок. Скорее всего, он разговаривает с ней только потому, что хочет вернуть часы.
– Знаю достаточно. И тебе не нужно прикрываться загадочностью.
Кэти скрестила руки.
– Думаешь, я притворяюсь, что вижу призраков, чтобы понравиться тебе?
– Не только мне. Всем. Но, повторяю, тебе не нужно прятаться за этим.
– Я ни за что не прячусь. – Кэти развела руками. – Я здесь. На виду.
– Думаю, ты используешь это как защитный механизм. Чтобы держать людей на расстоянии. Чтобы никто не подошел слишком близко.
– Неправда, – не согласилась Кэти. – Но я живу в другой реальности. Это факт. Ты не можешь этого понять. Никто не может.
– Как удобно, да? – Макс положил руки ей на талию. – Почему бы тебе не признать, что ты боишься подпускать к себе людей?
– У меня был парень. У меня есть друзья. – Кэти заставила себя отступить. – Тебе не приходило в голову, что я, возможно, не хочу сближаться с тобой? Что, может быть, у меня хватает здравомыслия не связываться…
– По-моему, ты поцеловала меня недавно, – напомнил Макс. – Или будешь утверждать, что где-то здесь крутится твоя сестра-близняшка? Кстати, было бы забавно.
– Обычное вожделение, – сказала Кэти и тут же мысленно отвесила себе оплеуху.
– Вожделение? – Макс поднял бровь. – С этим можно поработать.
– Я так не думаю, – сказала Кэти. – Ты мошенник. Вор. Лжец.
– Но я был честен насчет своей нечестности. Разве мне не полагаются за это баллы?
– Один балл, – согласилась Кэти. – Но это тебе не поможет. Ты все еще в минусе.
– Но ты же веришь в искупление.
– Вот и искупи свои грехи. Тебе это нужно.
– А потом ты пойдешь со мной поужинать?
– Нет. – Может быть. Да.
Макс наклонился, его губы коснулись ее щеки.
– Думаю, нам было бы хорошо вместе.
Ей стало вдруг нечем дышать.
Макс был слишком близко. Она видела пробивающуюся сквозь кожу щетину, ощущала запах пота на его футболке. Стоило только подвинуться на долю дюйма, и она поцелует его. Они поцелуются.
– Кэти?
Она отстранилась. То, что аморален он, еще не значит, что она не может поступить правильно. Ей не хотелось, чтобы он ушел, но и затягивать это не имело смысла. Она расскажет о часах, он исчезнет из Пендлфорда, и все вернется на свои места.
– Я знаю, где твои часы.
– Отлично. – Макс вытащил из кармана ключи от машины. – Поехали.
Кэти заколебалась. Может, стоит дать ему шанс.
– Если скажу, ты не сможешь их украсть.
Макс нахмурился.
– Я не могу украсть их, потому что они принадлежат мне. В лучшем случае я могу вернуть законную собственность.
– Ты сказал, что хочешь искупить свою вину. Ты все время твердишь, что открываешь новую страницу. Докажи.
– Хорошо, – сказал Макс. – Обещаю, что не украду. Где они?
– Миссис Коул пожертвовала их на благотворительность. Она упомянула Красный Крест, и я предполагаю, что они в магазине в Чиппенхэме, но ты не можете украсть их, потому что это было бы воровством у благотворительной организации. Неважно, как они туда попали. Их подарила миссис Коул.
– Я обещал, – сказал Макс. – Я их выкуплю. Довольна?
Кэти с облегчением кивнула.
– Должно быть, они имеют для тебя сентиментальную ценность?
