– Хорошо. – Кэти даже думать не хотелось о Греге Бартоне и его нелепом представлении. Она никак не могла представить, что Патрик Аллен заказал для своего любимого заведения нечто столь вульгарное.
– Лучше бы я договорился с вашей тетей, – продолжал Патрик. – Наверняка обошлось бы намного дешевле.
Кэти не ответила. Мысль о том, что Гвен устроит в ресторане psychicstage, была столь смехотворна, что не заслуживала ответа.
Патрик закрыл ноутбук и собрал лежащие рядом бумаги.
– Вообще-то пойду-ка я и поговорю с Джо. – Он снова посмотрел на Кэти. – У вас не перерыв?
– Вроде бы нет. – Кэти показалось, что на руку ей села муха.
Патрик продолжал критически смотреть на нее.
– Отдохните минут пять. Не хочу, чтобы люди думали, будто я заставляю своих служащих перерабатывать.
Кэти опустила глаза. Волоски у нее на руке стояли дыбом, но и все.
Продолжая бормотать что-то о меню ланча, Патрик вышел из комнаты. Косые лучи света, проходившие через небольшие стеклянные панели внизу окна, казались жесткими и холодными, что никак не вязалось с изнуряющей жарой снаружи. Голова все еще болела после вчерашнего обморока, и чувствовала себя Кэти как-то странно.
Она хотела быть женщиной умелой и мудрой, как тетя Гвен. Целительницей. Составительницей заклинаний. Устроительницей. Не жертвой. И уж определенно не нежным викторианским цветком, которому при виде трупа требуется поднести ароматическую соль и ослабить корсет.
Кэти посмотрела на дубовые панели; интересно, сколько обмороков, корсетов и тому подобного видели они? Может быть, и нисколько. Она скользнула взглядом по высоким книжным шкафам. Возможно, в прежние дни присутствие женщин в библиотеке не поощрялось. В те времена считалось, что учение вредно для женщин и что романы разлагают неокрепшие женские мозги. Интересно, подумала Кэти, что сказали бы дубовые панели о ее по́лках, заставленных громадными томами по гербализму и местной истории, но потом спохватилась, что отвлекается, и решила, что, наверно, действительно ударилась головой, когда упала.
Может быть, Патрик был прав и ей на самом деле требуется небольшой перерыв. Она откинулась на спинку кресла, широкие крылья которой обеспечивали дополнительный комфорт, и уже через несколько секунд глаза ее закрылись. Погрузившись в восхитительное ощущение уюта, Кэти перенеслась в состояние дремоты, промежуточное между сном и явью, из которого ее вырвал внезапный порыв прохладного ветерка.
Впечатление было такое, словно в зимний день где-то открылась и закрылась внутренняя дверь. Холодный воздух быстро рассеялся в тепле комнаты. Кэти огляделась, но дверь и окна были закрыты. К тому же на улице было так сыро и тепло, что создать холодный сквозняк без кондиционера было просто невозможно. Она ощутила запах трубочного дыма и снова огляделась. Никого, но у нее создалось полное впечатление, что кто-то только что закурил трубку. Трубку курил ее дед, и Кэти хорошо помнила густой и ароматный, почти сладкий табачный запах, совершенно отличный от сигаретного.
Так или иначе, Зофия будет рвать и метать. Она терпеть не могла не столько курильщиков, сколько гостей, которые не подчинялись правилам отеля. Кэти подумала, что стоило бы, наверно, пойти и отыскать нарушителя, но потом снова опустилась на мягкие подушки. Как же она устала. Холодно. У нее даже руки покрылись гусиной кожей. Запах дыма усилился, но его сладость уже воспринималась не как приятная, а как тошнотворная. Ощущение было такое, словно кто-то намеренно выдувал трубочный дым ей в лицо. Она затаила дыхание и огляделась по сторонам, щуря глаза, словно это могло помочь увидеть невидимое.
Ничего. Ничего и никого. Наверно, просто усталость. Дверь вдруг распахнулась, и в комнату, громко споря, вошли мальчик-подросток и его отец. Увидев Кэти, мужчина осекся и замолчал.
Налепив рабочую улыбку, она прошла мимо гостей в теплый холл рецепции, где ощутила странное облегчение, словно спаслась от чего-то темного, выступив из тени на солнечный свет. Здесь Кэти сделала несколько глубоких вдохов, вытесняя запах трубочного дыма ароматом свежесрезанной травы.
С тех пор как ей исполнилось четырнадцать, Кэти каждый вторник навещала свою тетю Гвен в Эндхаузе. Пропуски, конечно, случались – дни рождения, праздники, болезни, но за семь лет эти визиты стали в ее жизни константой. Открыть калитку, услышать знакомый скрип, вдохнуть густой аромат лаванды, пройти по тропинке – все это так успокаивало нервы. Да, пусть не все идеально, но ведь все и не так уж ужасно. Кэти решила, что не станет рассказывать тете о том, как упала в обморок. Наверно, дело в жаре и шоке от увиденного в номере мистера Коула, но теперь-то все в порядке. Не надо волновать Гвен, с нее хватит.
А вот о кошмаре поведать можно – избавиться от странных чувств, поделиться проблемой и поставить точку. А если нет, то, может быть, Гвен даст заклинание, чтобы ей не снился больше мистер Коул.
Кот, увидев гостью, соскочил с садовой стены и закружил у нее под ногами. Кэти наклонилась погладить любимца и услышала доносящиеся из дома голоса. Гвен и Кэм разговаривали в кухне, а дверь открыли, наверно, чтобы проветрить в комнате.
– Я не виноват, – говорил Кэм. – Хочешь сказать, это я?
Кэти выпрямилась. Подслушивать нехорошо, тем более частный разговор. Она хотела как-то заявить о своем присутствии, но подать голос не смогла, потому что вдруг почувствовала себя виноватой, хотя и не сделала ничего плохого. Кот побежал вперед, протиснулся в щель, и дверь распахнулась.
– Я хочу этого точно так же… – Кэм не договорил и повернулся к двери.
– Привет! – бодрым голосом возвестила о себе Кэти. – А я мороженое принесла.
Гвен стояла спиной к раковине с вытянутым несчастным лицом.
Кэм улыбнулся из другого конца кухни, но улыбка получилась вымученная.
– Мятное?
– Да. И с вареной сгущенкой. – Не глядя на Гвен и Кэма, Кэти выгрузила на стол содержимое сумки. Посыпав мороженое шоколадной крошкой, Кэм поцеловал Кэти в макушку.
– Оставляю вас с вашим котелком.
– Смешно, – сказала Кэти.
Кэм поднялся наверх, Кэти и Гвен засели за мороженое, атмосфера понемножку смягчилась, и Кэти расслабилась.
– Что хочешь на этой неделе? – На столе перед Гвен уже лежал открытый блокнот. – Ты уже практиковалась с анютиными глазками?
Кэти наморщила нос. Как она ни старалась, приготовить лекарство не получалось. Похоже, ей просто было не суждено стать целительницей, как Гвен, и пусть бы так, да вот только она до сих пор не знала, в чем ее призвание.
– Нужно практиковаться, – продолжала Гвен. – Такое нельзя делать наполовину. Все или ничего.
– Знаю. – Она села к столу и приготовилась следовать инструкциям по приготовлению крема для ног мистеру Байрсу. Окончательный продукт имел правильный цвет, но вместо того, чтобы быть вязким, получился жидким.
