В десять я поехал в спортзал выпустить стресс и заняться собой – скоро начинались предварительные тренировки. Мне хотелось позвонить брату, но на Западном побережье еще раннее утро, не исключено, что Макс спит. Не желая будить племянника, я написал сообщение Стиви – она у нас ранняя пташка – с вопросом, можно ли с ней поговорить. Сестра сейчас в Лос-Анджелесе учится в магистратуре. Пусть Стиви младше меня, но она все-таки женщина, сумеет что-то подсказать. К счастью, сестра уже не спала, и я связался с ней в видеочате.
– Привет, большой брат! – улыбка Стиви превратилась в гримасу, когда она разглядела меня в телефоне. – Вид у тебя неважный.
– Вечер выдался не самый лучший, – признался я. Я не имел в виду знакомство с сыном, а только конец вечера, когда из-за меня залился слезами Коди и плакала Лейни.
– Выглядишь как черт знает что, а это признак чего-то особенного, потому что ты можешь целый месяц пить, гулять и не ходить в душ, но выглядеть при этом как огурчик. А сейчас ты будто отбивался от толпы чокнутых поклонниц и, типа, не победил.
– Что только творится у тебя в голове, Стиви…
– У-у, ты и половины не знаешь! – Сестра поставила телефон вертикально и уселась поудобнее. – Так что вчера случилось? Стоп, ты же должен был встретиться с Лейни! Дай догадаюсь: что-то пошло не так?
Я уже рассказывал Стиви, как встретил Лейни в океанариуме, о том, что на Аляске я ей солгал, и о ее реакции на некоторые подробности моей биографии двухгодичной давности.
– Она согласилась со мной поговорить, но настояла на встрече в кафе. Набежали болельщики, ну и…
Стиви застонала:
– Как же можно тебе ходить по кафе перед началом нового сезона!
– У меня не было выбора. Да я и не думал, что такое начнется. Просто уже идет массированная реклама, в Чикаго все взбудоражены. Короче, в конце концов мы оттуда ушли, но ситуация оказалась сложнее, чем я думал.
Я налил себе стакан воды и выпил, потому что во рту пересохло. Я здорово устал и эмоционально был на взводе.
– В каком смысле? Чего ты какой-то дерганый? У нее бойфренд, что ли?
– Нет. Она встречается с каким-то парнем, но, по-моему, там ничего серьезного, мне он не соперник.
– Ну да, ты затмил его своей неземной красотой. Да не тяни, Эр Джей! Трясешься, будто энергетика перепил!
– У Лейни есть ребенок.
Стиви так и подскочила, отчего телефон упал на стол экраном вверх, и мне предоставилась возможность полюбоваться потолочным вентилятором. Неожиданно в трех дюймах от камеры появилось, расплываясь в фокусе, лицо сестры.
– Чего?! – заорала она.
– Четырехмесячный сынишка. От меня.
Стиви с шокированной миной хлопнулась обратно на стул. Я подумал, не так ли и я вчера выглядел, когда Лейни открыла мне свой секрет.
– Елки-моталки… Точно от тебя?
– Точно. Я вчера его видел, он на меня похож.
– Слушай, а вдруг это очередная чокнутая девка, как та, что притворилась беременной и трепала твое имя в соцсетях?
Я открыл рот, желая возразить, но Стиви тараторила, вытаращив глаза:
– Может, эта Лейни на тебе зациклилась и пытается выдать чужого ребенка за твоего, потому что у тебя есть деньги? господи, это какая-то бесконечная мыльная опера!.. Нет, больше похоже на реалити-шоу по заданному сценарию!
Я бесстрастно смотрел на сестру, ожидая, пока она выдохнется.
– Ты понимаешь, что я позвонил не это выслушивать?
– Все-все, извини, – Стиви выставила ладони. – Твоя новость меня малость оглушила. Ты уверен, что ребенок от тебя?
– На сто процентов. У него мой рот и фамильная ямочка Боуменов.
– Стоп, значит, я уже дважды тетка?.. И что, теперь вы с Лейни сойдетесь?
– С этим загвоздка. Понимаешь, вчера вечером она вспылила и велела мне уйти.
Лейни прищурилась.
– Признавайся, что ты выкинул?
– Почему сразу я выкинул?
– Потому что ты мужчина и не ходил беременным девять месяцев.
– Ты тоже не ходила.
– Да, но возможность-то у меня есть, в отличие от тебя, с твоей висюлькой! Короче, почему Лейни на тебя рассердилась?
– Я не знаю. Она показала мне Коди…
– Его зовут Коди?
– Да.
– Прикольно! Продолжай, – поторопила меня сестрица, положив ногу на ногу.
Я уже жалел, что не позвонил Кайлу, но нехотя договорил.
– Она разрешила мне подняться в свою квартиру и познакомиться с Коди, а когда я понял, что он действительно мой, то сказал – я оборудую детскую в моем доме и буду заботиться о них обоих…
Стиви перебила:
– Как-как ты сказал?
– Что отныне я позабочусь о них обоих! Ребенок не только ее, но и мой. Я уже пропустил четыре месяца жизни Коди и не хочу терять больше ни дня…
– Ты ей и это ляпнул?
– А что такого? У меня есть полное право участвовать в жизни сына, я в состоянии дать ему все… вернее, им обоим.
Стиви смотрела на меня как на круглого дурака.
– Что ты на меня так смотришь?
Сестра со вздохом покачала головой. Ну что за манера тянуть с объяснением!
– Ты сам себя послушай. Эта женщина всю беременность проходила одна и сама, без помощи, четыре месяца растит ребенка. Ты неожиданно сваливаешься ей на голову, она узнает, что ты наплел о себе с три короба и что у тебя хренова туча денег. А ты, обнаружив, что заделал ей дите, сразу полез распоряжаться ее жизнью!
– Ничего я не полез! Я знаю, что накосячил, но отчего вдруг такая реакция на мое естественное желание участвовать в их жизни?
– Эр Джей, то, что ты говоришь, и то, что слышит Лейни, – это две большие разницы.
– Не понял.
Стиви кивнула, будто не удивившись.
– Помнишь, когда родился Макс, Джой никому не давала его подержать, сразу забирала?
– Да, что-то такое было, но при чем тут…
– Материнский инстинкт – мощная штука, братец. Первую неделю Джой Макса с рук не спускала, даже Кайлу удалось подержать сына максимум минут пять. Я, конечно, не специалист, но, по-моему, Лейни испугалась, что ты отберешь у нее ребенка.
– Как ей такое в голову взбрело?!
– Потому что у тебя немыслимые бабки и ты планируешь устроить у себя в доме детскую.
– Но я же о них обоих хочу заботиться!
Стиви подперла щеку кулаком:
– А Лейни это знает?
– Да, наверное… – я провел рукой по волосам. – И что теперь делать? Вчера я попытался вернуться в ее жизнь, и вот я папаша без прав на собственного ребенка! Как мне поступить?
