У меня сразу же возник вопрос, почему это важное предложение делается через меня, а не по нормальным дипломатическим каналам — через наше посольство в Вашингтоне или американское в Москве. Филдс вразумительного ответа дать не смог, сказав, что лишь выполняет полученное поручение…
Тем временем в середине апреля в Женеву прибыл Буш. Его выступление на Конференции по разоружению было намечено на 18 апреля, а накануне мне на квартиру позвонил Садрудин Ага Хан (советник Генерального Секретаря ООН, директор ряда «международных» центров, член масонского клуба «Магистериум») (Москва, 1993 г. — А.Т.) и таинственно сообщил, что 17-го вечером со мной хотел бы встретиться «наш общий друг».
Беседу мы начали втроем. Буш кратко коснулся главной цели своего визита в Женеву. Когда Ага Хан покинул нас и мы с Бушем остались вдвоем, он сразу же перевел разговор на возможность проведения неофициальной советско-американской встречи. В качестве своего собеседника как будущего советского лидера он назвал только одну фамилию. «Вашим следующим лидером будет Горбачев», — уверенно заявил он. Эти слова врезались мне в память.
Через неделю в Москве, при первой же встрече с министром, доложил ему о предложении Буша. Громыко внимательно выслушал, не прерывал и не задал ни одного вопроса. Когда я закончил доклад, наступило тягостное молчание. Министр смотрел куда-то в сторону от меня и о чем-то напряженно думал. Затем, повернувшись ко мне, сказал: «Ну, как там у вас дела на Конференции по разоружению?» Я понял, что разговор закончен».
(Израэлян В.Несостоявшаяся встреча // Аргументы и факты. № 25. 1991).
Горбачев часто беседовал с видными деятелями Запада с глазу на глаз, стремился уединяться, разговаривать на улице и без своих переводчиков. Такие беседы были у него с папой римским, Бушем, Колем и их представителями. 24 января 1991 г. на встречу с Горбачевым напросился посол США Мэтлок. Разговор состоялся без переводчика. Таким образом, несанкционированные контакты или беседы без свидетелей со стороны главного «перестройщика» стали чуть ли не нормой.
По этому поводу генерал-лейтенант госбезопасности Н.С. Леонов, депутат 4-го созыва Госдумы, говорил:
«Во всем мире принято составлять подробную запись беседы, если ты вел ее в качестве официального лица или госчиновника. Какие аргументы приводили обе стороны, какие обязательства мы на себя взяли — это ведь не частности. Первыми, кто нарушил эту практику, были Горбачев и Шеварднадзе. Они начали вести переговоры, содержание которых не фиксировалось в записях.
Они часто прибегали к услугам не своих, а чужих переводчиков. О чем шла речь на подобных переговорах, у нас в стране никто не знал. В ходе таких переговоров они свободно могли брать со стороны нашего государства обязательства, никого не ставя об этом в известность».
(Морозов М.Кремлевские секреты хорошо идут под водочку // Комсомольская правда. № 20. 4 февраля 1997 г.)
* * *
Но вернемся к чекистскому ремеслу.
Работа любой контрразведки — это прежде всего коллективный труд, хотя он конспиративно детализован и индивидуален. Это мозаика, где каждый фрагмент укладывается в определенное место, совокупность которых и создает законченный узор — результат творческого труда коллектива и личности. А еще деятельность контрразведки сравнима со звучанием оркестра, в котором трудно выделить отдельный инструмент. В коллективе 2-го отделения каждый играл, причем профессионально, на своем инструменте в общем слаженном оркестре.
Поэтому эта книга не о Стороженко, а о процессе становления большинства честных и чистых чекистов — военных контрразведчиков, прошедших через горнило испытаний своего времени. Их работа канула в Лету, оставив заметный след в патриотическом деле защиты Родины — в борьбе не с мнимыми врагами страны, а с глубоко законспирированными агентами иностранных разведок, вставших в основном на путь предательства, как правило, из-за корыстных соображений.
О том, какие наработки по раскрытию оборотней в погонах были в багаже 2-го отделения 1-го отдела военной контрразведки КГБ СССР, и пойдет дальше речь.
Глава 5
Иуда разоблачен
Нельзя быть злодеем другим, не будучи и для себя негодяем.
Подлость универсальна.
Б. Пастернак
Первым учебным материалом при работе Стороженко в центральном аппарате военной контрразведки, вызывающим желание «трудиться по-серьезному» в поиске крота, была аналитическая справка по делу оперативной разработки (ДОР) «Бумеранг», по которому проходил фигурант под псевдонимом Иуда, разоблаченный американский шпион, сотрудник Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба ВС СССР подполковник П.С. Попов.
Дело в том, что на занятиях по чекистской подготовке молодым оперативникам, прибывшим недавно в отдел, его руководитель полковник Иван Авраамович Ермолаев настоятельно рекомендовал глубоко «проутюжить» эти материалы. «Нужно много учиться, чтобы немного знать, но знать глубоко, — часто говорил начальник подразделения. — Не ленитесь читать с лупой то, о чем потом будете писать. Он, конечно же, имел в виду планирование операций по вычислению предателей в погонах».
Но начнем по порядку.
Петр Семенович Попов родился в крестьянской семье на Тверской земле. Являлся участником Великой Отечественной войны, которую закончил в должности порученца при энкавэдэшном генерале И.Н. Серове. Именно по рекомендации этой одиозной личности он и попал на службу в ГРУ.
В 1951 году П.С. Попова направляют на работу в Центральную группу войск (ЦГВ), находившуюся в Австрии, и назначают стажером в легальную резидентуру ГРУ, с задачей подбора кандидатов на вербовку среди иностранцев.
Через год в стране пребывания у него завязывается любовный узел с австрийкой Эмилией Коханек, по всей видимости, подставой ЦРУ. Жена П.С. Попова с двумя детьми в это время проживала у родителей в городе Калинине (Тверь).
Австрийская пассия требовала к себе не только внимания, но и приличных денежных трат. Зарплаты не хватало на утехи, а поэтому шел поиск дополнительного финансового источника. Проблема, где достать деньги для расходов на любовницу, как тень преследовала офицера. И однажды он решился.
Сразу же после бурно проведенного новогоднего праздника в обществе любимой дамы, 1 января 1953 года, он выходит на вице-консула США в Вене, с настоятельной просьбой познакомить его с кем-либо из сотрудников американской разведки. Такая просьба советского офицера, естественно, не могла долго находиться под замком у американцев.
Вскоре на П.С. Попова вышел кадровый сотрудник ЦРУ США Джорж Кайзвальтер. Выслушав россиянина, янки сразу же «взял быка за рога», а бык оказался молочной коровой, которую можно и нужно было доить. Предателю дали кличку Грэлспайс. Оборотень сразу начал активно действовать.
За период свой работы на американцев в Австрии Попов выдал сначала четырех офицеров советской военной разведки. Потом у новоиспеченного крота пошло-поехало, как по накатанной дорожке. На тайных встречах он сдает адреса конспиративных и явочных квартир, на которых принимает свою агентуру. Вычислить ее теперь никакого труда для американцев не составляет. Но он продолжает усердствовать, сообщая фамилии своих помощников из числа иностранцев.
