Перед самым отъездом в СССР его «послужной список» предательства существенно пополнился. Американцы уже располагали сведениями, полученными от своего агента, более чем на 80 офицеров советских спецслужб. Кроме того, оборотень передал цэрэушникам данные о структурных изменениях в центральном аппарате ГРУ, о системе обучения офицеров военной разведки, а также обобщенные данные секретного характера по другим военно-политическим вопросам.
* * *
В 1954 году П.С. Попова отзывают в Москву для направления в другое место службы — в ГДР, где он пробыл до 1958 года.
За годы службы в Германии у Попова появилась шпионская матерость. Он считал себя агентом со стажем, который знал, где, что и как искать и как уйти из-под чекистского колпака. Основными технологическими приемами по добыванию секретной информации в Группе советских войск в Германии были: опросы военнослужащих, ознакомление с режимными материалами и присутствие на крупных совещаниях с участием командования группы войск и представителей Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. На таких совещаниях он максимально сосредоточивался, включаясь в процесс запоминания. Слуховой памятью Бог его не обидел, как не обделил и зрительной. Дома он воспроизводил все, что слышал и видел и что нужно было американцам, тщательно фиксируя на бумаге полученные сведения.
Следует заметить, что П.С. Попов в совершенстве владел навыками стенографии. Их он активно использовал в преступных целях, на чем и попался. Дело в том, что советская разведка получила копию одного шпионского донесения, в котором оборотень сообщил в ЦРУ о содержании оперативного совещания. Естественно, военные контрразведчики стали искать крота в первую очередь среди присутствовавших на этом совещании офицеров и генералов. Всего сквозь сито оперативного разбирательства надо было «просеять» более тысячи человек — участников совещания. Но, как говорится, в постоянном и кропотливом труде — надежда! А потом, за что возьмешься с трудолюбием — все заблестит. И заблестело.
Анализ шпионской «шпаргалки» показал, что, по всей вероятности, она была записана не с магнитофонной ленты, а со стенографического текста. Специалисты-эксперты тоже склонялись к этой версии. Теперь возникла задача найти лиц, присутствовавших на совещании и знающих стенографию. Через неделю военные контрразведчики обладали списком на дюжину таких офицеров. Потом уже методом исключения вышли на П.С. Попова, продавшего товар американцам.
* * *
В качестве агента под псевдонимом Грэлспайса Попов шел, не боясь быть изобличенным, на личные встречи с представителями американских спецслужб — в данном случае ЦРУ. Именно на таких встречах он передавал собранную секретную информацию, получая за нее предательские сребреники. Все это продолжалось вплоть до его откомандирования в Москву в 1958 году.
Интересно заметить, что в это же время в советскую столицу прибывает в качестве атташе административно-хозяйственного отдела посольства США Рассел Аугуст Лэнжелли. В аэропорту вместе с «чистыми» дипломатами его встречал установленный разведчик ЦРУ господин Римстэд, работающий под крышей первого секретаря посольства. Насторожило оперативников то, что он первым подошел и поприветствовал прибывшего соотечественника. Этот, казалось бы, маловажный на первый взгляд штрих о возможной принадлежности нового сотрудника посольства к спецслужбам США был взят оперативниками на заметку.
Стали внимательно присматриваться к образу жизни и деятельности американца. Но он своим поведением не выдавал связи с разведкой. Вечерами после работы новый сотрудник совершал прогулки по городу, изучая достопримечательности столицы. Посещал театры, музеи, выставки. Нередко с семьей выезжал в Подмосковье, любуясь его красотами. Создавалось впечатление, что другие проблемы, выходящие за рамки его компетенции как хозяйственника, не интересуют, что он «чистый» дипломат, заботящийся только о работе, семье, своем здоровье и культурном отдыхе.
Однако через некоторое время Лэнжелли ломает рамки дипломатичной благопристойности и вместе с посольским коллегой — атташе по экономическим вопросам Уинтерсом, стал бродить по местам, далеким от культурных очагов и других достопримечательностей столицы.
Служба наружного наблюдения не раз фиксировала их вместе в глухих уголках парков и скверов, на стройках, на детских площадках и в проходных дворах. Подозрительно крутились они у ресторанов и баров, не заходя туда, где можно было бы перекусить или выпить по чарочке столичной водки.
Как говорится в нашей пословице — «Их сам черт лычком связал» — «С кем поведешься от того и наберешься». Все это, пока косвенно, говорило о том, что Лэнжелли не тот, за кого себя выдает, что, по всей вероятности, он связан со спецслужбой и приехал в Москву для проведения агентурной работы. Подозрения усилились, когда чекисты получили объективные данные на партнера Лэнжелли по совместным прогулкам Уинтерса.
Он оказался кадровым разведчиком, с узкой специализацией — работа против граждан Советского Союза. В послужном списке у него были интересные этапы: служил в военноморской разведке США, изучал русский язык в разведцентре в Колорадо, а затем прошел курс обучения в Русском институте Колумбийского университета. Сразу же после окончания учебы поступил на службу в ЦРУ.
* * *
Дальнейшее наблюдение за Лэнжелли показало, что он тоже «рыцарь плаща и кинжала». Его связь с разведкой доказывалась конкретными действиями. Он стал активно проверяться, пытаясь обнаружить за собою «хвост» наружного наблюдения и при необходимости благополучно оторваться от него.
Так, утром 21 января 1959 года он покинул посольство на автомашине. Покатался по Москве, заехал в магазин, купил модную тогда среди москвичей цигейковую шапку, а вечером вместе с женой, которая села за «баранку», направился из посольства домой, в сторону проспекта Мира, где они проживали.
На маршруте он снова тщательно проверялся: голова крутилась, как волчок. Цель — вскрыть за собой возможную слежку. Для этого он использовал разные ухищрения: приказывал жене резко менять скоростной режим на шоссе, начинать движение в последний момент при переключении светофора на красный цвет, перестраиваться и т. д. Когда машина оказалась в правом крайнем ряду на проспекте Мира и попала в пробку, он вышел из автомобиля в московской шапке и, смешавшись в толпе с возвращающимися с работы москвичами, направился в сторону метро. Жена в одиночестве поехала дальше.
Лэнжелли вошел в метро и доехал до станции «Проспект Мира». Создавалось впечатление, что он не собирается выходить. Но, когда двери вагона стали закрываться, он придержал правой ногой одну из створок и выскочил на платформу. Походил по станции, все время озираясь и поглядывая на часы. Примерно в 19:45 американец покинул метро и вполне спокойно направился к автобусной остановке, при этом тоже старательно проверяясь.
Ровно в 20:00 возле остановки появился офицер в звании подполковника. Лэнжелли и незнакомец как будто бы пошли в одном направлении, затем поравнялись и сразу же разошлись. На первый взгляд могло показаться, что это совершенно случайная встреча, но «на то и щука, чтобы карась не дремал» — бдительность и профессионализм сотрудников наружного наблюдения позволили зафиксировать кратковременный контакт. Американец и офицер обменялись какими-то небольшими предметами.
