Н.Г. Чернышевский
Югославия. Белград. Посольство СССР. Кабинет руководителя военной разведки полковника Григория Петровича Кобзева. Хозяин любил комнатные цветы. На подоконниках, этажерках, полках, всевозможных карнизах и выступах стояли причудливых форм горшочки, увенчанные сочной листвой и яркими соцветьями. Здесь нашлось место для фикуса и кактуса, азалии и драцены, араукарии, столетника и еще каких-то цветов и растений, приобретенных любознательным натуралистом по жизни и подаренных коллегами — подчиненными. Большинство это делали искренне, уважая слабость начальника к его, казалось бы, неестественному для суровой профессии разведчика хобби.
Однако были и такие «дарильщики», которые надеялись после этого на снисхождение в службе. Для такой породы блюдолизов разочарование наступало достаточно быстро. Служба у Григория Петровича была на первом месте — он ею жил! Он был настоящим бойцом невидимого фронта.
На столе лежали свежие газеты и журналы, которые он постоянно, пусть по диагонали и быстро, прочитывал все. Нужные сведения находил в публикациях по заголовкам и ни разу не ошибся. Кобзев умел вычислить и вычленить главное из потока газетно-журнальной информации, оценивал ее с позиций профессионала и смело некоторые обработанные материалы отправлял в Центр. Его обобщенные справки и шифротелеграммы, сделанные на основе открытых источников, в Москве читали с интересом. Это был специалист, которому периодика приносила информационные плоды, — он мог отличить правду от дезинформации. Однако сейчас его мысли были заняты другим делом — более важным, чем чтение прессы. Предстояло организовать и провести ответственную операцию по связи в одном из городов на побережье Адриатического моря. Готовилась встреча с ценным агентом, который прибывал туда на короткое время по коммерческим делам. Встал вопрос: кого послать? Кандидатов и много, и мало. Подумав, выбор остановил на майоре Ветрове. Он уже второй раз в командировке в Югославии. Опытный работник, часто бывал в том городе.
Именно в это время позвонил посол и пригласил к себе в кабинет. Своему заместителю полковнику Терехову Кобзев дал команду:
— Найдите Ветрова. Он мне будет нужен после беседы с «дедом».
Так вся советская колония величала ласково посла, умудренного опытом профессионала-дипломата, не в пример других — проштрафившихся или не приглянувшихся Москве секретарей обкомов партии или чиновников разных уровней и профессий. Посол знал о своей кличке и никогда не обижался — по всей видимости, опытному дипломату нравился этот почетный титул — «дед»!
* * *
Майор Ветров Николай Иванович ждал очередного звания, работая под «крышей» Торгового представительства. Дело свое и «чужое» по линии Министерства внешней торговли знал великолепно. К нему, как к опытному сотруднику, обращались и чистые — торгпредовцы, и те, кому по роду служебной деятельности предстояло сражаться на невидимом фронте под флагом этой организации.
Активной работы против Югославии в то время как ГРУ ГШ, так и ПГУ КГБ не вели. Однако, с учетом того что эта балканская страна представляла собой один из стратегических перекрестов Европы, где почти все разведки мира чувствовали себя раскованней, чем в других государствах, наши резидентуры держали руку на пульсе событий.
Советское руководство прекрасно понимало, что Балканы были и будут объектом раздоров и источником локальных межнациональных конфликтов, местных войн, переходящих в мировые. Именно здесь находилась всемирная бродильня гражданских сшибок, готовых в любой момент выплеснуться из федеративной «бочки», еле сдерживаемой государственными обручами. Чего стоило Косово.
Нагло, с нахрапом работали американцы, умело и тонко плели вербовочную паутину англичане, осторожно, но целеустремленно действовали немецкие спецслужбы.
Югославия 70-80-х годов прошлого столетия чем-то напоминала по оперативной обстановке Швейцарию предвоенного и военного времени, кишащую резидентурами, конспиративными и явочными квартирами, почтовыми «ящиками», связниками и агентурой соперничающих между собой разведок мира. Все это старо как мир. Так было, так есть и так будет, пока будут существовать границы, делящие планету Земля на державы, империи, республики, федерации и конфедерации.
У посла Кобзев задержался ненадолго, но характер беседы был не из приятных. Оказывается, его подчиненный подполковник Иваненко попал в автомобильную аварию. В этой истории была одна странность: советский военный дипломат якобы пытался незаметно до приезда стражей автодвижения скрыться с места происшествия.
— Что-то не похоже на Валентина, — ответил послу полковник. — Мужик смелый, решительный, никогда не боялся говорить правду, даже горькую. Ладно, разберемся.
Выйдя от посла, Кобзев увидел майора Ветрова у двери своего «зеленого» кабинета. Обменялись приветствиями. Кобзев открыл дверь, пропустил вперед Ветрова и предложил стул за приставным столом. Затем он потянулся к радиоприемнику «Филипс» и включил его. Сквозь густую черную сеточку динамика полилась веселая музыкальная мелодия, не мешающая разговору, но создающая защитный фон от подслушивания. Именно многолетний опыт заставил его сделать этот шаг.
— Ты извини, я позвоню.
Он набрал телефон полковника Терехова и дал команду разобраться в дорожно-транспортном происшествии Иваненко.
— Он у меня, — ответила трубка так громко, что Ветров успел расслышать эту фразу.
— Разберешься — доложи. Я буду в течение часа занят, так что не тревожь.
Хозяин кабинета повернулся к майору и сразу же начал почти официально, перейдя на «вы», с конкретного вопроса:
— Николай Иванович, Вы, кажется, бывали в Дубровнике?
— Да, был там во время первой командировки.
— Хорошо знаете город?
— Мне пришлось там поработать почти месяц. Многие улицы знакомы. В окрестностях тоже бывал.
— Я хочу вас туда направить.
После этих слов он начал четко ставить задачу: обрисовал ситуацию и его конкретные действия, дал приметы иностранца, пароль и отзыв, время и место встречи.
— Думаю, надо поехать туда с семьей, — продолжал полковник. — Двойная выгода: оперативная и культурная. Покажите Ларисе и детишкам город, о котором Бернард Шоу когда-то сказал: «Те, кто ищет рая на земле, должен приехать в Дубровник». Тем более у вас там есть, как я знаю, и торг-предовские дела.
* * *
На следующий день майор Ветров с женой Ларисой, сыном Костей и дочуркой Катей выехали на автомашине в Дубровник. Белоснежный «Опель», выбравшийся из городской машинной сутолоки и многочисленных пробок, поспешил навстречу ветру. При нарастании скорости он буквально прилипал к гладкому дорожному полотну автострады. Для семьи это был подарок судьбы: когда бы пришлось выбраться?!
Проплывали села и поселки, холмы и горы, шустрые речки и говорливые ручьи, несущие талую воду с вершин гор в низовье. Они наслаждались лоскутными, заботливо ухоженными полями, одинокими чистенькими, словно игрушечными, хуторами, заселенными спокойными, неторопливыми людьми.
