В интервью газете «Известия» от 6 марта 1992 года этот дилетант разведки — по существу, фотограф рассуждает о разведке: «Это очень грязное и немножечко тонкое дело. Основной ее принцип: человеку добровольно предлагают сделаться подлецом».
Выходит, он подлец в квадрате! Бывший «политзэк» — так он себя велел величать после освобождения, сидел, развалившись в кресле, с трубкой во рту, как описывал его корреспондент Николай Бурбыга, на глазах — черные очки. Очевидно, он прятал глаза от стыда. Услышав фамилию Полякова, оживился: «О, Поляков — это звезда. А Пеньковский — так себе. Полякова я знал хорошо: вместе работали в Нью-Йорке. Он был заместителем резидента. Более 20 лет работал на американцев. Много наших нелегалов заложил. Знал, кто и куда едет. Отправлял и тут же звонил. Их встречали — и под белые ручки: или работай на нас, или садись пожизненно. Да, нелегкая у этих ребят работа. А те, кто имеет на руках дипломатический паспорт, умеют только водку пить. В этом вся их разведработа.
Говоря о переданных американцам таблетках для тайнописи, Чернов нагло уточняет, ерничая и обеляя себя: «Они не представляют никакой ценности. Вообще у нас в стране все засекречено, а в ГРУ, в отличие от нас, даже туалетная бумага. Технику, что у них есть, можно использовать против зэков, но против американских спецслужб — извините».
На вопрос, на чем обычно «проваливаются» наши разведчики, последовал издевательский ответ: «Наши — кустари, а не профессионалы. Россияне берут не умением, а числом. Все пили под одеялом. Благо, по дипломатической скидке бутылка водки стоила всего 90 центов. Выписывали ящиками и везли домой.»
В конце беседы с журналистами «Известий» относительно переданных трех тысяч фотодокументов на пленках, он замечает: «Ничего ценного там не было. Документы были отсняты в обычной библиотеке. И вообще если бы я захотел, то развалил бы ГРУ, но я этого не сделал.»
Чего тут больше — саморекламы, цинизма или издевательства над светлой памятью сданных им противнику профессионалов, окончивших военные училища и по две-три академии, рискующих постоянно не только своим здоровьем, но иногда и жизнями?!
Тот, кто хорошо осведомлен о специфике работы разведки, в этих ответах усмотрит сплошную ложь и ничтожество их автора, расхрабрившегося после того, как обрел статус помилованного Ельциным.
«Любую гуманность надо приветствовать, — рассуждал Стороженко, — но от правды не уйдешь. Помилование не означает, что его простили сослуживцы. Нет прощения хотя бы раз предавшему. Его должна жечь, мучить совесть всю оставшуюся жизнь. А тут ничего подобного — лезет в герои, в страдальцы за идею, подбадриваемый фактически Президентом России. Жалость убаюкивает рассудок, деформирует процесс мышления. Человек и Родина — это лист и дерево! Как много между ними общего!
Сплошные ассоциации по сходству. Пока лист на ветке дерева — он зелен. Стоит прекратить связь со стволом и корнями, и он, пожелтевший и сморщенный, оторвется от ветки и полетит вниз. Так и человек: оторвется от корней, от Родины и полетит прочь. Возвратиться на ветку здоровым листком, прирасти к ней он уже не сможет никогда.
Потерянная совесть не восстанавливается — идут необратимые процессы».
Вот и вся история про узника потерянной совести.
Глава 18
Барон на связь не вышел
Люди, считающие деньги способными все сделать, сами способны все сделать за деньги.
П. Буаст
Полковник ГРУ Генштаба ВС СССР Вячеслав Максимович Баранов был последним разоблаченным агентом ЦРУ США подразделения, в котором служил Стороженко.
Первичные данные на Баранова оперативные работники получили еще в 1989 году. Но это были «сырые» предварительные материалы, находящиеся на уровне сигнала, но требующие глубокой проверки.
Конец же ниточки оперативного интереса потянулся от факта непрофессионально, даже грубо и бездарно сработавшего американскими разведчиками в ходе поиска места для постановки метки при операции по связи в звене «агент — разведчик». Советскому гражданину, оказавшемуся впоследствии полковником ГРУ Генштаба ВС СССР, нужно было поставить сигнал в месте, которое подобрали янки.
Однако начнем все по порядку.
В.М. Баранов родился в 1949 году в Белоруссии. Прошел все ступеньки воинской лестницы: суворовское училище, Черниговское высшее училище ВВС СССР. По окончании военного училища служил летчиком в боевых частях Советской армии. Надо сказать, это был широко образованный офицер, думающий о перспективах военной карьеры. В свободное от службы время расширял общекультурный кругозор — читал произведения классиков русской, советской и иностранной художественной литературы, полагая, что чтение для ума то же самое, что физические упражнения для тела. Самостоятельно выучил английский язык, что говорило не столько о хорошей памяти, сколько о целеустремленности и настойчивости человека в достижении поставленной перед собой цели.
В одной из бесед с сослуживцем, когда последний поинтересовался, ради чего он «сушит» мозги, Баранов философски закрутил: «Пойми, дорогой, сколько ты знаешь языков, столько ты человек. Знание — это то, что наиболее существенным образом возвышает одного человека над другим. Эта ноша не давит лямками на плечи — в жизни она много раз пригодится».
Командование заметило продвинутого «интеллектуала» и вскоре рекомендовало его секретарем первичной партийной организации эскадрильи, что для многих офицеров того времени создавало некий личностный ореол, способный смелее двигаться по служебной лестнице. Такие «скороспелые умники» выделялись в армейском строю. К сожалению, из подобных людей появлялось больше всего перевертышей в жизни — они любили прислуживаться власти, а не служить Отчизне. А как известно, даже самая незначительная доля власти легко кружит неразвитые для таких экспериментов головы.
* * *
Однажды после полетов дежурный по части передал офицеру Баранову приказ командира полка, чтобы тот зашел к нему в кабинет. Когда военный летчик явился к командиру, то обнаружил в кабинете незнакомца — им оказался офицер управления кадров ГРУ. Командование не возражало против направления Баранова на учебу в Военно-дипломатическую академию.
Так офицер — военный летчик оказался в системе ГРУ Генштаба. Успешно сдав вступительные экзамены, он стал слушателем элитного военного вуза, поступление в который связано с глубокой проверкой личностных характеристик. Это была и есть кузница высокообразованных офицеров, владеющих не одним иностранным языком, глубокой психологической закалкой и высокими профессиональными знаниями. Таких положительных офицеров было большинство, но случалось и наоборот. А где, в каком коллективе такое может не произойти?
Учеба шла успешно — офицер переходил с курса на курс, как говорится, без сучка, без задоринки. Но на последнем рубеже, как раз перед выпускными экзаменами, произошло ЧП: офицер грубо нарушил правила обращения с секретными документами. Некоторое время, как нашкодивший мальчонка, надо прямо сказать, из-за трусости скрывал этот факт, оправдывался неловко, что является для любого военного безобразным поступком, тем более для будущего разведчика. Эту черту характера офицера-выпускника в полной мере не учла комиссия и предложила его взять на объект так называемой «отсидки» — для постоянных и временно невыездных в одно из информационных подразделений центрального аппарата ГРУ. В лице кандидата на выезд в загранкомандировку ему пришлось проходить более пяти лет.
