— На-а-аглая девчонка, — прокряхтела угрожающе фейри, но я уже видела одобрение в ее желтых глазах, и потому не пугалась больше. — Келпи тебя, пигалицу, сожрут и не подавятся, если рискнешь подойти.
— Но другие же купаются в их озере? Эльфы, я имею в виду.
— Так ты человечка, а не фейри. Сожрут тебя, так и знай, и не посмотрят, что гостья.
— Что, совсем никак с ними не договориться? Мне же только искупаться…
Карга хмыкнула и, подняв с земли корзину, побрела по дорожке, даже не попрощавшись.
— Рада была поболтать, — крикнула я ей вслед.
Глава 11
В тот день смелости подойти к озеру келпи у меня так и не хватило. После встречи с каргой я уселась на ближайший пень, достала из сумки, которую всегда брала с собой, блокнот и ручку, и сделала заметку о девах, из которых получаются отменные ведьмы. Хотя по специальности я фейриолог, данные о ведьмовстве точно не будут лишними.
Прогулявшись, я вернулась домой. «Заказав» у стола горячего чаю и бубликов, приготовилась полдничать. Вдруг дверь предупреждающе скрипнула, и в дом вошел хозяин — не усталый, вопреки обыкновению, но возмущенный.
Я сразу поняла, что дело дрянь. Во-первых, явился он раньше обычного, во-вторых, на лице его отнюдь не добрые чувства написаны. Встав напротив стола, Ириан бросил обвинительно, обойдясь без предисловий:
— Ты говорила с Дианн!
— С кем?
— С каргой!
«О нет, — подумала я, и, потеряв аппетит, отложила бублик. — Она ему, небось, все рассказала про грибы. Ириан устроит скандал и выгонит меня, это как пить дать». Вздохнув, я решила не отягощать свою вину и признаться сразу:
— Извини. Я просто хотела проверить, как сидхе реагируют на яд. Это был невинный эксперимент.
Ириан поменялся в лице.
— Яд? Эксперимент?
— Э-э… А что именно тебе сказала Дианн?
— Какой яд, Магари?!
«Кто же тянул меня за язык!»
— В грибах… — вжав голову в плечи, тонким голосом ответила я. — Которые… ты вчера ел.
Глаза Ириана округлились. Полюбовавшись на картину под названием «Сидхе в шоке», я приготовилась к бегству и начала плавно сползать со стула. Рыжий прищурился и тихо, почти ласково, уточнил:
— Значит, эксперимент?
Я медленно соскользнула со стула и, держась противоположной от сидхе стороны стола, чтобы между нами была какая-то преграда, объяснила:
— Ну да… Я в миску с начарованными грибами ядовитые подсунула, чтобы посмотреть, что с тобой станет. Ты грибов наелся, и потом тебе было плохо. Хотя, должна признать, не так уж плохо тебе было… я бы даже сказала, тебе было хорошо, очень хорошо. Так что можешь считать, что я помогла тебе немного расслабиться.
Ириан перемахнул через стол, но и я не так плоха — юркнула шустрой белкой в угол дома, где был начертан символ, поддерживающий бытовую эльфийскую магию.
— Стой! — выкрикнула я, когда рыжий метнулся за мной. — Стой, или я и этот символ испорчу, и тебе опять придется идти к Падрайгу за смесью, чтобы новый символ рисовать!
Сидхе остановился; я мельком восхитилась скорости его реакции. Двигаясь легко, как ветер, и быстро, он может остановиться в одно мгновение, перейти из движения в состояние полного покоя за какие-то доли секунды.
— Ты меня отравила! — прорычал Ириан, и мне послышался треск пламени в его голосе.
— В целях эксперимента, ради науки! Не надо так сердиться, ничего тебе не грозило, ты бессмертный!
Яростные молнии в глазах Ириана сменились на молнии ледяные. Затаив дыхание, я смотрела в его человеческое лицо, черты которого дрожали и расплывались, будто готовясь к превращению в лицо сидхе.
«Своим телом он владеет идеально, но не своей магией, — отметила я машинально. — У человека от стресса, бывает, глаз дергается, а у сидхе — гламур плывет».
Какое-то время мы смотрели друг на друга в молчании. Шумно выдохнув, Ириан указал мне на дверь:
— Уходи.
Этого стоило ожидать. Я поднялась, дошла до кровати, на которой оставила свою сумку, накинула ее ремешок на плечо и пошла к двери. Взгляд Ириан так и жег спину, но не жаром ярости, а ледяным презрением. Злится, строит из себя оскорбленную невинность. А сам, между прочим, пошутил со мной куда жестче, притащив сюда.
Не выдержав, я обернулась и сказала:
— Да, я тебя отравила. Но мне нисколько не стыдно. Так тебе и надо за то, что заманил меня сюда. Не жди уважения от того, кого сам не уважаешь.
— Бесчестный человечишка будет меня учить? — бросил он надменно.
— Бесчестный? — удивилась я.
Недобро сверкнув глазами, сидхе пояснил:
— Как еще тебя назвать? Дианн рассказала, что ты не девушка.
— И что?
— Я привел тебя в холмы, потому что счел чистой и невинной. Но ты только выглядишь таковой… Я думал, ты самому королю в дары сгодишься, чуть не подарил ему плод надкушенный.
Развернувшись, я быстро вышла из его дома.
Хватит с меня выслушивать оскорбления! Да кто он такой, чтобы говорить мне такие слова? Какое ему дело до моей личной жизни? Хам, мужлан, дубина… От обиды перед глазами все расплывалось, в голове шумела кровь, и я не чувствовала ног — брела куда-то, спотыкаясь.
Это отличительная черта неблагих — гостей оскорблять? То я «цветочек поблекший», то «плод надкушенный», то «человечка недоделанная»… Да, я человек! Да, я не идеальная! Но сколько уже можно напоминать мне об этом? Я ведь не камень, я все чувствую, и когда меня оскорбляют, меня это задевает!
«Забудь!» — велел голос рассудка, но моя треклятая ранимость дала о себе знать. Остановившись, я шмыгнула носом и, понимая, что сейчас разревусь, как девчонка, залезла в кусты, чтобы никто не видел моей слабости.
Усевшись прямо на землю, я дала волю слезам. Слез было много, и вскоре я ревела не от обиды, а от стыда, что не могу успокоиться, что прячусь в кустах от всего мира, тогда как должна гордо стряхнуть слезы, забыть о произошедшем, и взять себя в руки.
От плача меня отвлекло шевеление кустов. Подняв голову, я увидела знакомую каргу.
— Ревешь? — деловито поинтересовалась она.
— Нет! — прогундосила я одновременно зло и жалко, и смахнула с лица слезы. — Глаза протекают!
Дианн — так, вроде, назвал ее Ириан — хмыкнула, пролезла ко мне в кусты, вытащила из своей корзины прозрачный флакон и… подставила к моей щеке.
— Давай, еще протекай, — подбодрила она. — Человеческие слезы — ингредиент редкий.
Я махнула рукой и выбила флакон из ее когтистых пальцев. Сочтя миссию выполненной, уткнулась лицом в сумку и продолжила протекать… плакать то есть.
