Я выключила воду, посмотрела в отражающуюся в зеркале бабушку и тихо ответила:
— В Бездну мечты. Моя реальность — мир людей.
— Твоя ли это реальность, Мага?
На этот вопрос я отвечать не стала — все равно не знаю ответа.
Дядя приехал на следующий день, вечером. Увидев меня, он поменялся в лице.
— Магари…
— Дядя, — прохладно сказала я, и поприветствовала его скупым кивком.
— Ты здесь?! Как? Почему?
— Это долгая история.
Моя холодность поразила дядю, он глазам своим не поверил, ведь я с детства его обожала и открыто считала лучшим мужчиной в мире.
— Мага, — растерянно проговорил он, — почему ты так враждебно смотришь на меня?
— Надо поговорить. Идем.
Ба ушла гулять с Шапкой, так что мы могли выяснить все наедине. Я налила нам чаю, поставила чашечки на поднос, не забыла захватить сахарницу и вазочку с печеньем. Разговор предстоял серьезный, и горячий душистый чай с сахаром будет как нельзя кстати. Тем более что только крепкий чай спасал меня от тошноты. Такие недомогания считаются обычным делом для тех, кто возвращается из волшебной страны.
Отнеся поднос в гостиную и опустив его на стол, я села на диван. Дядя Эдгар присел в кресло и, наклонившись вперед, сложил руки в замок.
— Пейте чай, — сказала я.
— Спасибо, позже.
— Остынет.
— Пусть. Мага, что случилось?
— Это я должна спросить, что случилось. Что за защиту вы на меня наложили?
— Это древние чары.
— И запрещенные, так? Иначе бы я знала их.
— Да, это запрещенная магия. Магия Хаоса, — признался дядя. — Защита, которую я тебе поставил, не имеет своего резерва силы, она перенаправляет ее. Любая зловредная магия, которую попытаются направить против тебя, обернется против нападающего.
Я вспомнила про случайность с Элидиром. Защита сработала, но не сразу, а только после того, как Сапфир куснул меня и отвлек.
— Перенаправление чар? Очень интересно. Почему же тогда те, кто пытались меня коснуться против воли, летали?
— Летали?
— Их от меня отбрасывало.
— Не знаю, Мага. Такую физическую защиту я тебе не ставил. Ты пострадала?
— Я нет. А вот Неблагой двор…
— Что случилось? — промолвил дядя, но даже в этот момент я не увидела на его лице и намека не страх. Лицо Эдгара Кинберга, как всегда, было спокойно и серьезно. Это меня задело.
— Вы вообще за меня беспокоились? — спросила я обиженно. — Вы меня… любите?
— Конечно, люблю, девочка. Ты мне как дочь.
— Тогда зачем вы меня пустили в холмы? — возмутилась я. — Какой отец отпустил бы дочь к неблагим?
Друид разжал пальцы и выпрямился. Взгляд его похолодел.
— Это было твое решение, Мага. Ты хотела попасть в холмы, и ты там побывала. Не перекладывай ответственность за свое решение на меня.
— Мы заговорили про ответственность? Тогда ответьте, почему вы не рассказали, что являетесь последователем Хаоса?
— Что ты хочешь услышать от меня, Мага? Извинения за то, что я хаосник?
— Вы должны были предупредить меня…
— Никто, кроме моего наставника — покой ему! — не знал, что я хаосник. Тебе опасно было знать о том, кто я. Ты зря подозреваешь меня в дурном.
— Если бы с вами случилось то же, что и со мной, вы бы тоже преисполнились подозрениями…
Любой другой человек бы непременно стал выяснять, что именно произошло, но только не Эдгар.
— Я понимаю, что в холмах случилось что-то экстраординарное, — произнес он мягко. — Поверь, я не имею к этому отношения, и все, что я хотел, ставя тебе защиту — оградить от неприятностей.
Я вздохнула. В глубине души я всегда знала, что дядя не может быть злодеем, что он не настолько ретивый служитель Равновесия, чтобы подставлять собственную племянницу — почти дочь. Но все равно это пугает — знать, что твой названный отец на самом деле хаосник. Я и сама хаосница, но случайная и необученная, а он — профессионал. Это другое. Это осознанный выбор. Но почему он сделал этот выбор?
Без чашки чая не разобраться!
— Давайте выпьем чаю, дядя, — предложила я миролюбиво.
Эдгар пересел ко мне на диван, взял аккуратную чашечку за ручку и сделал несколько глотков бодрящего напитка. Я же от волнения выдула сразу всю чашечку и съела влет три конфеты. Дядя же захрустел печеньем.
Минут пять мы сидели молча и пили чай. Я раз покосилась на дядю, другой. Крошечная розовая чашечка очень забавно смотрелась в его большой руке… Я посмотрела выше, в лицо друида. Разве он изменился? Разве стал другим человеком? Плевать, что он хаосник, главное, что он мой дядя, Эдгар Кинберг, самый добрый мужчина Вегрии!
Не выдержав, я проговорила:
— Дядь Эдгар, я так скучала…
— Я тоже, милая…
Ледяная стена между нами разрушилась; чай поспособствовал. Мы обнялись, наконец, как родные люди.
— Как так вышло, что ты хаосник? — спросила я.
— Когда меня ребенком привели в Общину друидов, я и представить не мог, что мои силы дарованы Хаосом. Хаосников запечатывают и ставят на пожизненный контроль — и мне грозила такая участь. Но друид, ответственный за мое обучение, считал, что хаосников запечатывать нельзя, что для Равновесия важны и Порядок, и Хаос. Он решил, что безопаснее будет обучить меня, научить владеть запрещенной магией, чтобы я мог ее контролировать. Большую часть времени я занимался вместе с остальными неофитами, учился законам магии Порядка, а в свободное время выполнял указания наставника и овладевал премудростями магии Хаоса.
— Разве хаосник может овладеть магией Порядка?
— Нет, не может. Я учился магии Порядка, чтобы знать о ней все, чтобы маскировать под нее свою силу. Меня всегда прикрывал наставник, я никогда не соглашался проводить ритуалы, которые могли бы меня выдать. Если я допускал промашку, меня спасала невидимость магии Хаоса — я мог устроить любую случайность и списать ее на промашку другого. Обучение было очень тяжелым, но я справился. Ныне меня считают мягким и недостаточно амбициозным, и Община друидов не слишком-то ко мне приглядывается — я удобен им, и не вызываю проблем. Вряд ли меня можно на чем-то подловить. Ты знаешь специфику моей работы, я планирую ритуалы, но проводят их другие другие. В этом прелесть быть распорядителем, — улыбнулся дядя.
— Как можно жить в самом центре Кэнтона под боком у Общины друидов и оставаться нераскрытым?
— В Кэнтоне легко скрыться, здесь много друидов, да и демонологии фон нарушают. В провинции или в отдаленном селенье я бы был заметной персоной, на меня было бы обращено куда больше внимания, и любую магическую странность приписывали бы мне. Здесь же я один из многих. На виду прятаться надежнее всего.
