- ... Тоже здесь, как и другие, - подхватил ее вопрос Рон. - Сидит у фонтана, всмотритесь, беседует со своим отражением, а после пойдет поливать грядки с... тигридиями. Там, у самого края, можете рассмотреть?
Полина увидела зубцы вилок, торчащие из земли, подумала, что ей показалось, но Рон покачал головой, подтверждая верность увиденного.
- Принцесса всегда любила цветы, но теперь садит только столовые приборы и шпильки, вынутые из волос.
Он произнес это с такой тоской в голосе, что Полина решилась спросить:
- Ты любил ее, я права?
- И сейчас люблю, - не стал обманывать Рон. - Она тоже... любила... пока разум не оставил ее. - И замолчав ненадолго, продолжил: - Я видел, как ей становилось хуже день ото дня. Как разум в ней угасал. Хотел увезти ее прочь... Сбежать. Но Брунгильда не соглашалась... Боялась отца. Ни разу не виделась с ним от рождения, но боялась... Не за себя даже, а за меня. Такое уж у нее доброе сердце... А Мракас, если верить молве, человек жестокий и злой. Непослушания он не прощает... - И поглядел Полине в глаза, твердо и смело, спросил: - Не боитесь, что он раскроет обман? На ваших плечах судьба целого королевства.
32 глава. О любви, о любви и еще раз о любви
- Как потеряла? - искренне удивился Демиан. - Где?
- Не знаю, - развела Вика руками, - может, в источнике, а может... в реке... - И поглядела на воду.
Демиан тоже на нее поглядел и стал печальнее прежнего.
- То есть мы потеряли не только коня... - тоскливо заметил он.
Похоже, коняга был по-настоящему ему дорог!
- Выходит, что так...
И вдруг в воде мелькнул русалочий хвост... Ярко блеснув на солнце перламутровыми чешуйками, он мгновенно привлек к себе взгляд.
- Не в службу, а в дружбу, - произнес Тариус, протягивая на раскрытой ладони дом-брошь, о потери которой только что сокрушалась Виктория. - Мея нашла ее на дне и прицепила на свои волосы. Хорошо, что я разобрал что к чему...
- Спасибо, друг.
Демиан взял брошь и пожал Тариусу руку. Тот, казалось, смутился...
- Ерунда. Свой дом я нашел, а этот вам пригодится... - произнес он, обнимая прильнувшую к его боку голубоглазую Мею.
И вскоре они снова простились, теперь уже, наверное, навсегда.
- Кажется, он действительно счастлив, - сказал Демиан, отдавая Виктории брошь. - А ведь они так мало знакомы...
- Как и мы, - возразила Виктория.
- Это другое.
- Считаешь?
Сама она в это время колдовала над своим домом, именно над «своим», и удивилась, что мысленно так его называет. Секунда - и он стоял перед ними, маня сытным ужином и удобной постелью.
Демиан сел на ступеньку и стянул сапоги... Они в самом деле были знакомы очень недолго - едва ли с неделю, а казалось, - целую жизнь - и расстаться хотя бы на миг казалось физически невозможным. И дело даже не в магической связи - это второстепенно - а в самом чувстве единства... любви... Он впервые испытывал нечто подобное.
- Хочешь пойдем искупаться? - предложил он, стягивая колет и рубашку. - Надо освежить голову.
Хочу.
Ответ вырвался сам собой, независимо от голоса разума. В конце концов, это ее, Викина сказка, а взрослым сказки нужны даже больше, чем детям...
Она потянула застежку на платье. Скинула лиф и спустила его по ногам... Осталась в одной тонкой сорочке на голое тело. И знала, что запалила фитиль...
- Пойдем! - позвала онемевшего, молча взиравшего на нее Демиана. - Я готова. - И побежала к воде...
Плюхнулась в нее, загребая руками, и поплыла. Демиан оказался рядом через минуту... Перехватил ее руку, потянул на себя - тела их сплелись, дополняя друга, так же как губы, дыхание и языки.
- Я люблю тебя, Вика, - признался молодой человек.
- И я тебя, - отозвалась она. - И я тебя, Демиан.
Они целовались до полного изнеможения, а когда вышли на берег, долго лежали, не смея пошевелиться. Демиан джентльменствовал, Вика не смела решиться на первый шаг...
- Мне надо переодеться.
- И мне.
Они вскочили с травы и бросились в разные комнаты.
- Боже мой! - От желания сладко ухало сердце, и Вика, стянув вымокшую сорочку, в сердцах запустила ей о стену. - Я не ребенок, в конце концов... - отругала самое себя, глядя в зеркало. - И не старуха. - Она провела по изгибам ее нового красивого тела и вдруг... увидела Демиана.
- Виктория?! - Он стоял обнаженным в своей собственной комнате с шикарной кроватью под балдахином. И девушка поняла, что дом-сводник опять устраивает сюрпризы...
- Плевать, - вслух отозвалась она на свои тайные мысли, сделала быстрый шаг... Не успела сделать второй, как Демиан сгреб ее буквально в охапку, впился в губы еще одним поцелуем... Так, вцепившись друг в друга, словно последние утопающие, они и рухнули на постель, подминая под себя простыни и штофное покрывало под вензелями.
Вика раскрылась навстречу всем его ласкам, брала-отдавала также обильно и страстно, как он, руки скользили по упругим плечам и спине, впивались ногтями в нежную кожу на пике острого наслаждения. Она кричала, как никогда в жизни, и ощущала, как что-то волшебное проникает не только ей в тело, но - в душу, и это было много важнее и глубже.
И позже, когда опустошенные и пресытившиеся, они лежали, как были, поперек широкой кровати, и Демиан рисовал пальцем узоры на ее коже, она услышала:
- Это было так хорошо, что кажется нереальным. - Он провел пальцем по ее скуле и спустился к груди. - Если виной всему съеденный фамильяр, то я готов съесть еще с десяток таких же... - Завиток скользнул вдоль соска и закончился... поцелуем.
- Думаешь, это магия? - спросила Виктория.
- Любовь всегда чуточку магия, разве нет?
Здесь, в сказочном мире, наполненном настоящими чудесами, Вика не была стопроцентно в этом уверена. Вдруг виной всему эта самая связь... Вдруг без нее Демиан так и остался бы для нее только временным спутником и не больше? Отчего-то хотелось верить в другое, более светлое. И без магии! Вообще.
- Так.
Она тоже скользнула ладонью по крепкой груди, поцеловала любовника в губы и отбросила всякие мысли. Не сегодня... Не этой ночью она станет думать об этом. Этой ночью она любима и любит...
- Ты мой принц на белом коне, - улыбнулась она.
Демиан как-то напрягся, но понял, что это какая-то шутка.
- Почему сразу на белом?
- Так говорят в нашем мире. А Тариус был почти... белым.
- Каурым.
- Мне все равно, главное, ты мой принц.
