Обошла стол, увеличивая дистанцию между нами.
— Где Рив? — Мой голос дрожал от едва сдерживаемого гнева. Сволочь! Скотина!
— О, моя женушка любит втроем? Прости, детка, но первый раз буду любоваться тобой только я… Да и потом никаких посторонних мужчин — я узнаю…
Твою ма-а-ать! Отпрыгнула в сторону.
— Я врежу! — предупредила, замахиваясь сковородой, но женишку, похоже, было плевать — он пер как таран, одним движением руки, вдруг ставшей когтистой, отшвырнув стол в сторону. Упс! А я надеялась, что тот крепкий. Вот теперь мне стало страшно по-настоящему. Что он творит? А как же бракосочетание и все такое? Неужели нельзя подождать несколько дней до него?.. Нет, я, конечно, все равно сбегу, но что за ерунда вообще тут происходит?
— Ты моя, Амалия… только моя! — Ой-ой. Это были рычащие нотки дракона? Все! Мне хана! Уже ни о чем не думая от страха, я все-таки приложила Натана сковородкой по голове, внимательно наблюдая, как дракон оседает на пол. Перепрыгнула через бессознательное тело и ломанулась вон из кухни. У драконов голова бронированная — ничего ему не станется, а вот мне, кажется, пора бежать отсюда куда подальше!
Глава 7. О приставучести и нахальности слуг
Коридор, коридор и снова точно такой же коридор… Я взвыла! Да издевательство какое-то! Где моя комната? Как они тут ориентируются?! Я была готова уже постучаться об стенку головой, когда откуда-то выпрыгнул бодрый Ривьер, уже переодевшийся в другую одежду.
— Заблудилась? А где Натан? — Его рокочущий голос заставил меня задрожать от эмоций. Сцепив зубы, подавила в себе этот порыв и встала ровнее. Я даже от стеночки отошла, словно не я тут собиралась лбом потаранить камушки.
— Уснул, — невинно хлопнула глазками, поднимая в воздух маленький смерч от своих стараний.
— На кухне? — Кажется или он улыбается? Да нет, точно кажется — вон какое у него каменное лицо.
— Ага. А ты сейчас куда? — спросила. Выведет меня кто-то из этого лабиринта или нет?!
— К отцу.
Кто бы сомневался. Наверняка ему-то позволяют влезать в ювелирное дело, помогать и привносить что-то свое… сын же. Не то что я — драконица, которая должна только мужу в рот глядеть и своего мнения вовсе не иметь! В груди снова поднялась волна протеста.
— А с тобой можно? — сама не поняла, как я это выдала, но посмотреть, чем отличается ювелирное дело от фарфорового, было интересно.
Дракон удивленно меня оглядел, словно в первый раз увидел.
— Зачем? — склонил он голову набок.
Я буквально зубами скрипнула. Неужели все считают женщин настолько безмозглыми? Гады эти мужчины! Совершеннейшие.
— Интересно. — Не говорить же, что хочу посмотреть, как создается во-он то колечко или во-он то ожерелье? До украшений мне никогда никакого дела не было, хотя на каждый день рождения Касгонты присылали невесте младшего сына подарок. Пока была мелкой — это были кулончики и браслетики, подросла — уже колечки и сережки с ожерельями. Только я все равно ни разу их не надевала. Ну красиво, ну блестит ярко… а толку-то?
— Тебе? — На меня смотрели как на дурочку. Хотя... должно быть, я ему таковой и казалась. Впрочем, не мои заботы!
— Да, мне. Мне интересно! — кивнула, только сейчас вспоминая, что стараниями этого же типа я сейчас мокрая и с вороньим гнездом на голове. Дежавю какое-то. Нет, на эмоциях мне это особенно не мешало… пока я не вспомнила об этом. Черт!
Ривьер смотрел на меня испытующе, словно что-то решал для себя прямо сейчас. И наконец выдал:
— Мой брат унаследует дело твоего отца, а не ювелирное. Может, тебе лучше смотреть на фарфор?
Едва не сплюнула себе под ноги, но леди же, чтоб их всех в вулкан засосало!
— На фарфор я насмотрелась, — ответила резко. — Так можно или нельзя с тобой? — К чему все эти реверансы? Сказал бы «нет», да и дело с концом! Я бы потом все равно нашла способ хоть одним глазком, но глянуть.
— Можно. — Вот ведь паразит! И чего тогда изводил?! Тем не менее промолчала, пока он не передумал. — Но ты должна переодеться в сухое.
Кивнула, облегченно выдыхая.
— Проводишь до комнаты? — спросила с надеждой. Иначе я до скончания времен не выберусь из этих коридоров.
— Пошли… — Мужчина развернулся и спокойно потопал куда-то влево. Припустила за ним. — Кстати, почему ты сбежала от своей служанки? Она искала тебя утром.
Дрыхнет потому что, вместо того чтобы делом заняться, но, само собой, я этого не сказала.
— Да? Не знала, — снова невинно похлопала глазами, ну чисто ангел.
— Твой отец не зря ее к тебе приставил. Ты обязана сохранить невинность до свадьбы с моим братом.
Да чтоб вас всех! Издеваетесь?! Привычная волна злости поднялась к горлу, но я не дала ей прорваться, лишь тихо угукнула. Сейчас, когда он брал меня в ювелирную мастерскую, я готова была и не то выслушать. Мне в самом деле было очень интересно посмотреть.
— Слышал, твоя мать золотая…
Ой, вот только этого не хватало… Золотые — лучшие хозяйки на свете, как считается. Да еще умные, добрые, ласковые жены. Верные до самого погребения. В свое время я уже наслушалась, какой должна быть, только вот кротости и покорности, как в матери, во мне совершенно нет.
Решила, что лучше промолчать, чем ляпнуть, что я действительно об этом думаю. Так что до моей комнаты мы добрались в гробовой тишине. Ривьер явно больше не хотел со мной разговаривать, а я просто не хотела спугнуть удачу.
— У тебя десять минут. — Дракон демонстративно опустил взгляд на часы на своем запястье.
Я кивнула, тут же метнувшись в комнату.
— Амалия! — Горта, будь она неладна. — Где вы были?! — Ее голос был пропитан досадой и ядом.
Фыркнула.
— Где была, меня там больше нет. Быстро дай сюда сухое платье! — приказала ей резко.
Но эта курица, похоже, решила вовсе меня не слушать, начала причитать, что так нельзя, я же леди дракон, и вообще… Я слушала, вываливая содержимое все же разобранного чемодана из шкафа. Вот! Это платье даже шнуровать на спине не надо! Ну эту девку!
Быстро скинула мокрые тряпки, натянула сухие, отчаянно боясь не успеть.
— Ваши волосы! Вы не можете так пойти! — заверещала девица, едва я собралась уже переступить порог комнаты.
Тихо выругалась, посмотрев на девицу с азартом.
— А кто меня остановит? — хмыкнула, но тут же об этом пожалела.
— Я сообщу вашему отцу, что вы меня не слушаетесь, сбегаете, и вообще…
Что «вообще», я так и не узнала — в комнату бесцеремонно ворвался Ривьер.
— Десять минут прошли! — Он это специально, что ли?
Глаза девицы округлились. Я фыркнула.
