Харрингтон тяжело сглотнул – его адамово яблоко дважды скользнуло вверх-вниз.
– А что между нами было? – поинтересовался он с настороженностью.
Я прикрыла лицо ладонью, вроде как стыдясь самого воспоминания о случившемся.
– Боюсь, от этого дети родятся, – шепнула я абсолютно шокированному подобным признанием Харрингтону. И добавила: – Вы дважды поцеловали меня в губы... с языком.
Тот шумно выдохнул: то ли с облегчением, то ли еще как иначе, только я не сдержалась и присовокупила: – Но и еще кое-что делали, – и демонстративно отвела глаза от его бежевых бриджей. – Поэтому я принимаю ваше предложение с великой радостью. Уверена, мы будем самой счастливой парой сезона!
Впорхнувшая в комнату матушка расцеловала нас обоих в ярко пылавшие щеки. И новоиспеченный жених, страшась даже глядеть в мою сторону, поспешил откланяться, сославшись на важные дела, связанные с предстоящим событием... Я была этому только рада: снова бросилась искать Хелен – даже на кухню заглянула – и закричала почти в истерике, узрев ее невозмутимое личико на пороге своей спальни:
– Где ты была?
Девушка поспешно прикрыла за собой дверь и опустила на пол сундучок с одеждой.
– Ходила забрать свои вещи. Что за истерики, право слово?
– Право слово?! – взвизгнула я. – Право слово?! Вы должны были явиться на сватовство – и не явились. Что я должна была, по-вашему, подумать?
– Что я занята своими делами? – предположила Хелен, и ее спокойствие разъярило меня еще больше.
– У вас не может быть никаких своих дел, – прошипела я в сердцах. – У нас с вами одно общее дело, и вы не имеете право от него отлынивать.
– Даже и не думал. Успокойтесь, моя дорогая! В вашем положении такое волнение опасно для здоровья.
– Не все ли вам равно, бессовестный вы ходок по борделям?
Хелен понятливо улыбнулась, словно знала обо мне больше меня самой, и произнесла:
– Кстати, об этом. Визит на Гарденс-Плейс не прошел для меня даром...
– Еще бы, – не удержалась я от комментария. Но та сделала вид, что не заметила моего сарказма...
– … там, на Гарденс-Плейс, я кое с кем встретился...
– … могу себе представить!
– … и этот кое-кто фигурирует в одном из писем мисс Синглтон.
– Мужчина?! – невольно ахнула я.
По лицу Хелен по-прежнему блуждала улыбка древнего сфинкса.
– Мистер Кирквуд, воспитывающий внебрачного ребенка, припоминаете такого?
– Лично не знакома, – все еще не могла успокоиться я, – но его письмо помню отлично.
– Так вот они с сэром Вудвортом были там в одной компании.
– Еще одна жертва шантажа?!
– Вот именно, – Хелен упала на стул и вытянула ноги. – Заметив их вместе, я насторожился: вдруг, думаю, они как-то связаны со смертью бедняжки Алисии. И решил действовать: притворился хорошо набравшимся и завел разговор о проблемах, связанных со смертью девушки в нашем собственном доме, наплел о досаждающих нас полисменах, дурных слухах и тому подобном, а потом... – Хелен хитро прищурилась, – намекнул мимоходом на некие темные делишки, таившиеся за ангельским личиком девушки. Мол, она была не так проста, как хотела показаться, и мне кое-что об этом известно...
Я ахнула, не в силах сдержать своего возмущения:
– Совсем с ума сошли, что ли? А вдруг это они убили бедняжку...
– Это я и собираюсь выяснить, – сказала Хелен. – Теперь, если только они хоть как-то связаны с этим делом, меня могут ждать определенные действия с их стороны...
– Укол морфия, например? – съязвила я в сердцах.
– Это тоже вполне возможно, – отозвалась девушка, поднимаясь со стула и нащупывая флакончик с превращайкой, – именно поэтому мне и следует вернуться в тело Харрингтона и засесть, так сказать, в засаде.
– Это неоправданный риск! – возмутилась я. – Алисия даже не входит в сферу нашей деятельности.
– Откуда вам знать? Никаких конкретных инструкций, как вы помните, мы не получили.
Я сжала в бессилии кулаки. Вот ведь непробиваемый болван!
– А как же сватовство, почему Харрингтон пошел на это самовольно?
Девушка улыбнулась.
– Не самовольно, моя дорогая, ох как не самовольно, – выдохнула она. – Родителям пришлось пригрозить лишением наследства – все-таки наше с вами исчезновение на балу наделало огромного шума в обществе – и Харрингтон был вынужден пойти на этот шаг. Мне даже жаль беднягу: мисс Синглтон станет его пожизненным наказанием за грехи бурной молодости.
– Ах бросьте, – парировал я, – он и сам не ангелочек. Бордели и продажных женщин никто не отменял, а то мы этого не знаем.
Хелен снова улыбнулась, поигрывая флаконом между пальцев.
– Мне пора. Харрингтон, должно быть, напивается где-нибудь в клубе... А мне хотелось бы сохранить ясность мысли.
– Я могла бы подстраховать вас в образе Джонни, – несмело предложила я. – Вы ведь взяли его в услужение... Все лучше, чем ничего.
Хелен, казалось, задумалась на мгновение, но потом покачала головой:
– У вас жидкости во флаконе – на одно превращение. Давайте сэкономим его на будущее... Кто знает, что нам еще предстоит!
Это был разумный довод, и я к нему прислушалась... По крайней мере, на ближайшие полчаса прислушалась, а потом тревога начала грызть меня с новой силой, и я начала живописать себе такие устрашающие картины, что маменька, заметив, как я вздыхаю над никак не получавшейся вышивкой, с тревогой осведомилась:
– Тебе плохо, моя дорогая? Может, стоит пригласить доктора Ливси?
Доктора?! Я ужаснулась. Только этого мне не хватало. И стоило той отвернуться, как я вытряхнула на язык последнюю янтарно-желтую каплю...
Похищение
Первым, что я увидела, была маленькая тихая улочка с рядами однотипных домов и... наемный экипаж, притаившийся поодаль, за раскидистыми липами, сама я сидела на каменной ступеньке и пожевывала зубами сухую травинку.
Первым делом я выплюнула ее на мостовую, а потом уже принялась гадать, что я, собственно, здесь делаю... Долго гадать не пришлось: Харрингтон появился на пороге дома в компании светловолосой женщины, обвившей его на прощание руками и запечатлевшей на его губах смачный поцелуй. Я постаралась ничем себя не выдать, хотя удержаться от комментария было непросто, а уж скривиться от омерзения – святое дело. Но и этого я не сделала! Просто плюнула на мостовую. Дважды.
– Вызови экипаж, – обратился ко мне Харрингтон, продолжая наслаждаться объятиями страстной незнакомки. Могу представить, что она себе позволяла за закрытой дверью, если даже посреди улицы вела себя подобно коралловому полипу.
