— Как интересно. Желания разговаривать нет, а смотреть — есть. Вы так внимательно меня рассматривали из-за угла. Разве нет?
— Поверьте, товарищ Локен, мне неинтересны такие типы, как вы.
— Разумеется, — кивнул он, начиная бесить меня той же насмешливостью, что светилась в его хищных глазах при разговоре с медсестрой. — Но на всякий случай предупреждаю: я категорически не воспринимаю стерв, закомплексованных и злобных. Ничего личного, просто вы попадаете сразу под три категории.
Арве Локен удалился, оставив меня в состоянии недоуменного остолбенения. Мне попадались люди, которые сыпали оскорблениями, тщательно маскируя их под любезности. Но я никогда еще не встречала человека, который оскорблял открыто и безо всякого обоснования.
Может, этот Арве психически не здоров? Но тогда какого цвина меня так задело?
Глава 6
Пару дней спустя я была как новенькая. Как я и думала, «маленький инцидент» в оранжерее сослужил мне плохую службу: меня перевели в питомник мурнуков. В жару, в вонь, к животным, которые чаще испражняются, чем думают. Потрясенная, я стояла у огромного робота-уборщика и думала: неужели я летела сюда, чтобы убирать экскременты? Я, Кэя Унсури, родовитая центаврианка, чей Род вот-вот получит статус «высокого»?
Раздался громкий неприличный звук. Это мурнук, поворачиваясь, выпустил газы.
— Это неправда, — прошептала я, даже и не думая зажать нос — запах все равно уже пропитал не только мой комбез, но и волосы. — Это все неправда.
— Эй, Унсури, долго ты еще стоять будешь? — прикрикнул на меня один из волонтеров, которого поставили старшим по участку. — Робот сам не активируется! И мешок аккуратнее засовывай.
С непередаваемым выражением брезгливости на лице я коснулась заляпанного мешка, на котором осталось полусухое содержимое кишечника мурнуков, и начала запихивать мешок в специальное углубление. Перчатки были прочными, но такими тонкими, что складывалось впечатление, будто я работаю голыми руками. Закончив с мешком, я активировала робота и заняла свое место на нем. Робот поехал к тем загонам, откуда недавно вывели мурнуков. Помимо меня, уборкой занимались еще несколько человек.
Робот собирал огромными «руками»-ковшами жидкие и не очень кучки, но многие пропускал — пачкался глазок камеры. Так, одно и то же место приходилось проезжать несколько раз, а иногда робот еще и сам отключался, и тогда приходилось слезать, вручную запускать его, и снова залезать на нагретое сиденье. А еще мешки! Эти ужасные мешки слишком быстро наполнялись, мне приходилось постоянно их менять.
«Зато работа на свежем воздухе» — попыталась я себя утешить и тут же чуть не взвыла. Мича! Это он виноват, что я вылетела с прекрасной работы в оранжерее, где поливала цветочки и мило общалась с Каркано! Благодари Звезды, подлец, что тебя спрятали от моего гнева и гнева Гетена!
Я фыркала, переживая короткие вспышки гнева, поддавалась унынию, потом смирялась — и все по новой. Эмоциональная по натуре, я просто не могла спокойно воспринимать свои новые обязанности.
Да еще и время ползло убийственно медленно. Я часто смотрела на браслет, но коварное время не желало ускоряться, наоборот — оно ползло еле-еле, как и «слепой» уборочный робот. Когда он в очередной раз споткнулся о большую кучку «радости», я не выдержала: спустившись, пнула по корпусу ногой.
— Работай, железяка!
Железяка осталась равнодушна к моему призыву. Я проверила чип управления и пришла к выводу, что проблемы с начинкой робота. А это не мои заботы, а техников.
— Унсури! — заорал старший из-за ограждения. Он принадлежал к тому противному типу людей, которых власть — даже такая малая — портит и превращает в брюзжащих тиранов. — Что ты там делаешь?
— Робот сломался! Нужен техник!
— Ничего он не сломался! Просто заново активируй, и все! Нечего простаивать: скоро мурнуков заведут, а тут все в дерьме!
Я повернулась к роботу, тщетно стараясь успокоиться. Это не со мной происходит, не со мной! Я вынуждена слушаться какого-то сопляка и выполнять унизительную работу… это сон, верно? Нет, сны имеют обыкновение быстро заканчиваться, а мой кошмар плохо пах и длился слишком долго…
Перед тем, как сходить в столовую, я зашла на секундочку в уборную рядом с загонами, и взглянула в зеркало. Мое лицо… моя белая холеная кожа! Она вся покрылась пятнами — лучше не думать, какими! Волосы, как правило, послушно лежащие в прическе, от влажности и духоты выбились из косы, налипли на щеки, шею, лоб.
Это не я!
Из кабинки вышла Козловски:
— Ты здесь? Я не знала, что тебя перевели к нам!
Я ничего не ответила, продолжая себя рассматривать. Выглядели моя одежда и физиономия хуже, чем у Джуди.
— Ничего, привыкнешь, — вышеупомянутая подошла к раковине и начала мыть руки. — Умойся хорошенько и комбинезон сними — а то вся запачкалась. У тебя под ним есть что?
— Только футболка и нижнее белье.
— Под комбез надо обязательно еще что-то надевать, чтобы потом его можно было снять и не разгуливать по станции в грязном, — поучительно сказала Джуди.
— И в одном комбинезоне жарко, а что будет, если еще надеть что-то?
— Нормально будет, поверь мне, я калач тертый, — землянка осклабилась довольно: лицезреть меня запачканной и уставшей доставляло ей немалое удовольствие. Засмотревшись на ее мордашку, я отметила, что ее лицо уже покрылось загаром. А ей идет: сразу и глаза ярче стали, и получился интересный контраст с пронзительно-белокурыми волосами.
Мне же загар противопоказан: чуть я темнею, как цвет моих глаз меняется с изысканного изумрудного оттенка до мерзкого зелено-желтоватого.
— Я не пойду в столовую в таком виде, — севшим голосом сказала я.
— Я тоже, когда сильно заляпаюсь, не хожу. Давай тогда здесь перекусим, в питомнике? — предложила Козловски. — У моих приятелей бутерброды всегда есть, и пиво. Это такой напиток, похожий на апранскую болтушку — тоже мягкий, но в голову, бывает, бьет.
— У меня нет выбора…
Глупо было бы ожидать, что Джуди приведет меня к старшим. И все же я надеялась, что хотя бы один из ее приятелей окажется центаврианином. Но нет. Четверо потных, усталых младших расположились у ограды в тени высокого дерева с мохнатыми ветвями. Как они могут круглосуточно находиться на жаре? Неужели им не хочется прохлады и тишины?
— Благочки! — выступила вперед Джуди. — Знакомьтесь: моя подруга Кэя.
«Подруга?»
Быстро перечислив имена мужчин, девушка уселась рядом с одним из них и похлопала по подстилке, выполняющей роль стула и стола. Выговорив невнятно «Блага», я присела, куда она указала, и подумала, что ниже пасть просто не могла. Сижу с младшими … Знал бы отец, да что отец! Если бы сестры узнали что я, Унсури, нахожусь в обществе неотесанных простаков, они бы вмиг увели меня, а потом долго вещали о том, что общаться с неудачниками опасно не только для репутации, но и для душевного здоровья!
