— Садитесь, гражданка, — приказал лейтенант, указывая на кресло.
Я села, испытывая жгучую досаду на саму себя. Только моя спина коснулась спинки кресла, мой живот, запястья и лодыжки обхватили плотные повязки, фиксируя в кресле.
— Капитан приказал начать без него. Посмотри гражданку Унсури, — велел женщине лейтенант.
Она кивнула и подошла ко мне, протянула руку, расположила ладонь на моем лбу. От ее ладони пошло тепло, и я немного успокоилась. Она, судя по всему, сильный психокинетик. Пусть, пусть проверит меня и поймет, что не было никакого воздействия с моей стороны!
— Да, был всплеск эо, — констатировала психокинетик после непродолжительной проверки.
— Я так и думал. Ставьте блокатор.
Что?!
Женщина ушла готовить укол, а я ошарашенно замерла, хотя итак оставалась почти недвижимой из-за фиксации. Всплеск эо? У меня? Как такое возможно? Удивление быстро сменилось возмущением, когда я поняла, что мне поставят блокатор эо. Да что они о себе возомнили, да какое у них есть право вот так сразу, без следствия, ставить укол, который ставят буйным эо-одаренным?!
— Товарищ лейтенант, — сказала я голосом, выдающим страх, удивление, возмущение, и много чего еще, — повторяю: мой уровень эо — два. Я практически эо-ущербна и не могу ни на кого никаким образом повлиять.
— Проверим, — ответил мужчина, не приняв мои слова всерьез — я лишь дала им понять, что испугалась.
Это скверно. Но, поглоти меня Черная дыра, я никогда еще не бывала в такой ситуации — меня всегда оберегали от подобного, и я не знаю, как себя вести, когда такое случается! И все же, мне удалось задушить панику и добавить:
— Если вы это сделаете, то нарушите закон ЦФ и нормы морали Союза людей.
И вновь мои слова ушли в пустоту. Эти люди моралью не отягощены…
Укол был не болезненным — унизительным. С меня сняли ТПТ-передатчик (переговорное устройство, используемое также для защиты от внушения и чтения мыслей) и подождали, пока не подействует блокатор. Женщина заговорила со мной, пристально глядя в глаза, и, как я ни старалась не слушать, не смотреть, мои органы чувств предавали, подчиняясь повелительной силе ее голоса и взгляда.
Лейтенанта интересовало, имела ли я злой умысел, прилетая на базу. Женщина, следуя его указкам и вопросам, копалась в мыслях и воспоминаниях, связанных с Ларио Гетеном и его практикантами. Я, конечно, пыталась защищать свои мысли, но психокинетик легко обходила мою оборону. До смешного легко… Как уязвимо человеческое сознание без ТПТ-блока!
«Допрос» длился минут двадцать, но мне показалось — долгие часы. Естественно, я оказалась чиста, как младенец, и они не нашли ничего, что искали.
— Х-м-м, — под конец протянул лейтенант. — Я был уверен, что с гражданкой Унсури нечисто. Ты заметила какие-то следы манипуляций с ее сознанием? Ее память подчищена?
— Не могу сказать точно. Ее мысли, касающиеся последних дней, забиты сугубо романтическими переживаниями. Может, эти мысли — обманка, щит, чтобы не пробиться к правде. А может, и нет.
— Стерва, — проговорила я с отвращением. Меня мутило снова — но уже от того, как подло и цинично копаются в моих сокровенных мыслях.
Все было плохо, но стало еще хуже, когда в комнату для допросов вошел капитан Диль Нигай. Тот самый вежливый, первоклассный представитель первой крови, который совсем недавно казался мне очень интересным человеком. Да и я вела себя с ним как уверенная в своей привлекательности кошечка, еще и гордилась, что он мной интересуется.
И вот — униженная, с беззащитным сознанием, зафиксированная на кресле, как преступница, я вновь перед ним… Глупая, глупая девчонка…
Когда он вошел, я даже головы не повернула — мне не хотелось его видеть, разговаривать с ним. Я хотела на базу, в кровать, закрыть глаза и уши, чтобы забыть на время обо всем мире и пережить нанесенное мне оскорбление.
Лейтенант ввел капитана в курс дела и озвучил свои опасения.
Нигай подошел к креслу и склонился, разглядывая мое лицо. Подняв руку, он ухватил меня за подбородок и заставил смотреть на себя. Я отметила, насколько безупречна его кожа — даже вблизи, насколько красивы глаза, включая разрез, размер и бархатисто-черную, идеальную радужку. Даже в такой момент я, большой эстет, отмечаю красивое.
Или дело в том, что и он читает меня? Проникает в разум? Пока я озадачивалась этим вопросом, он уже подчинил меня себе.
— Вы же не враг мне, Кэя? — спросил капитан, начиная новый допрос. — Вы не можете быть моим врагом, вам это не нужно. Так почему же вы в моем присутствии так странно себя ведете? Что за обмороки, что за тошнота? Откат после использования эо? Ваш уровень владения силой выше, чем вы назвали?
Я ничего не отвечала, но мужчина в этом и не нуждался. Я сейчас открытый источник информации.
— Вы сами не знаете, что с вами, — прочитав мои мысли, проговорил Нигай. В его голосе отчетливо послышалось разочарование. Видимо, он ожидал, что я кем-то подослана, чтобы ему навредить. Считал, что я нечто более интересное, чем просто самоуверенная глупая красотка.
— Ваши люди нарушили закон и вы тоже сейчас нарушаете.
— Здесь закон — я, — спокойно ответил мужчина и продолжил свое дело. —
Единственное, что в вас подозрительно — это увлечение Каркано. Он повсюду в ваших мыслях… Как вы могли увлечься таким, как он?
— Не ваше дело.
— Вы правы. Неприятная ситуация вышла. Поэтому, — его ладонь легла на мой лоб, — вы забудете об этом инциденте. Не было чтения мыслей и внушения. Когда я досчитаю до десяти, вы не будете помнить ничего лишнего. Один. У вас выдался прекрасный день, вы отобедали в компании интересного человека. Два. Правда, вы устали и у вас разболелась голова. Три. Ничего не будет вас беспокоить. Четыре… Пять…
Мои глаза закрылись еще до того, как он дошел до десяти.
…Я украдкой вышла из туалета и прошмыгнула наружу мимо дежурного курсанта; у меня кружилась голова, пустой желудок бурчал от голодных спазмов. После обеда с капитаном осталось двойственное ощущение, но определенно выразить это ощущение я не могла. Единственное четкое чувство — это жалость по поводу того, что изысканный обед не пошел мне на пользу.
Определенно, во всем виновата та заправка к салату!
Позже, уже «дома», на станции, ко мне подошли практиканты — Крус и Каркано. Я улыбнулась ребятам, хотя у меня болела голова, а тело налилось усталостью, словно я ворочала тяжелые мешки.
— Кэя, ты встречалась с Нигаем? — не стал церемониться Матео. У него было такое возмущенное лицо, как будто я совершила тяжкое преступление.
— А что? — я намеренно приняла легкомысленный и недоумевающий вид.
— Да ничего, просто он ублюдок! — выпалил землянин.
Ничего себе!
