Мурнук заволновался при воспоминании о боли.
— Убери парализатор, — сказала я Джуди, правильно расшифровав страхи мурнука. — Спрячь, так, чтобы мурнук его не видел. Когда ты подходишь к нему, он видит парализатор и начинает бояться. Из-за этого бодается.
Девушка сунула тонкий стержень парализатора в карман без возражений, за что я была ей благодарна.
А я медленно подошла к животному — не со спины, не с боку, а спереди. На мурнуке был намордник — предосторожность для того, чтобы животное не покусало волонтеров. Когда их загоняют в загоны, намордники снимают. Максимум вреда, который он может мне сейчас принять — это сбить с ног или боднуть. Затаптывать не станет, побоится. Ведь люди ужасно «кусачие»…
Я улыбнулась, до того забавным было расшифровывать его мыслеобразы. Мы, люди, и впрямь для них всего лишь паразиты, кусачие мелкие паразиты… Я протянула руку и коснулась морды животного. Мурнук замер… кажется, и он меня чувствует?
Я уже гораздо увереннее коснулась его, начала поглаживать медленными движениями.
— Джуди, выйди, — тихо, чтобы не прерывать нашу неожиданную связь с мурнуком, сказала я. — Я сама займусь им. Оставь средство от паразитов и щетки.
— Какого черта? — удивилась она. — Ты сильный психокинетик? Можешь управлять животными?
— Нет. Выйди, я успокою мурнука.
Козловски вышла, а я продолжила оглаживать мурнука, абсолютно уверенная в том, что он больше не будет волноваться и капризничать. Меня он не воспринимал, как кусачего паразита. Я его не пугала и не раздражала, я ощущалась им, как нечто теплое, ему нравились мои прикосновения, приносящие тепло.
Я знаю, что это такое.
Это эмпатическая связь — связь на уровне эмоций и ощущений. Я чувствую другое живое существо, а это значит, я не эо-ущербна!
Обрабатывая мурнука средством от паразитов, я вспоминала, были ли в моей жизни еще намеки на эмпатические способности. Хакан никогда не разрешал мне заводить питомцев и, тем более, компаньонов. Он утверждал, что я слабая, и животные будут управлять мной, что я не смогу ни о ком позаботиться, потому что не умею заботиться даже о самой себе. В детстве я эти слова принимала как истину. А потом у меня просто не было возможностей понять, в чем мои сильные стороны. Меня проверили, выяснили, какой у меня уровень эо, и сделали вывод: без перспектив.
Оказывается, есть перспективы! И недавний случай с … Я нахмурилась — снова от меня ускользнуло воспоминание, мысль сбилась. А ведь было что-то там, у военных… что-то, связанное с собаками. И вновь заболела голова.
— Эй, помощница, — Джуди заглянула в сарай. — Ты все?
— Да, практически, — задумчиво ответила я.
— Ты что, сняла с него намордник? Ты с ума сошла!
— Он не укусит. Ему кусаться незачем.
Землянка переводила взгляд с меня на мурнука, с мурнука на меня; я практически слышала, о чем она думает. А мне не нужно, чтобы эта пустозвонка всей станции рассказала, что у меня есть способности к работе с животными. Поэтому я начала рассказывать:
— Весь секрет в том, чтобы оставаться спокойной. Животные устроены проще, чем мы. Ты трясешь перед мурнуками парализаторами, и они беспокоятся, ждут от тебя «укуса». А еще ты их боишься, поэтому они бодают тебя.
— А без парализатора они не слушаются вообще. Поверь, я здесь не первый день работаю. Не погрозишь им — не пойдут. А есть такие уникумы хитрющие, с которыми не сладить никак.
Я шепнула мурнуку:
— Какие глупости говорит эта пузатая девочка, да? Какие же вы хитрющие? Вы спокойные и очень-очень ласковые. Просто к вам нужно иметь правильный подход, правда, малыш?
«Малыш» согласно протянул «У-у».
— Ладно, — сдалась Козловски, — меня, в общем-то, не волнует, как ты с этим справляешься. Главное — справляешься. У нас следующий мурнук на подходе, а этого нужно увести к остальным.
Я кивнула.
Заодно проверим, со всеми ли животными я могу устанавливать связь, или только с определенным. Как оказалось, эмпатия — штука тонкая, даже при воздействии на животных. Я была так же осторожна и аккуратна, как и с первым мурнуком, но волшебного единения не наступало. Хотя, животные при мне вели себя гораздо спокойнее — это факт. Козловски сначала удивлялась, а потом начала довольно улыбаться: я действительно здорово помогла ей.
Так, ближе к обеду мы проверили пять животных.
Стоит ли говорить, как я была воодушевлена? У меня даже руки чесались — так хотелось скорее добраться до источника Сети и узнать все про эмпатию и животных! Тем более товарищ Козловски милостиво дал мне расширенный допуск!
Глава 8
Я весь день ждала момента, когда можно будет залезть в Сеть, но работа — превыше всего. К тому же мне нужны были доказательства, что я действительно эмпат. Я пыталась даже Джуди «прощупать», но быстро оставила попытки. Нет, с людьми у меня определенно не получается. Скорее всего, мой «приемник» настроен на энергии низкие, животные.
До окончания рабочего дня осталось меньше часа; мы с Джуди вели очередного мурнука в загон. Навстречу нам вышел старший по участку, тот самый, который с утра переполошился из-за поломки робота.
— Унсури, — сказал он, — твой робот настроен. Завтра продолжишь уборку.
— Мне понравилось работать с мурнуками. Могу я перейти на эту работу? — спросила я. — Козловски подтвердит, что я справляюсь неплохо.
Старший посмотрел на меня снисходительно, как на малое дитя, говорящее неразумные вещи. Такого же взгляда удостоилась Джуди. Но все же смилостивился:
— Ладно, тогда меняйтесь.
— Мне убирать экскременты? — возмутилась землянка.
— Кто-то должен этим заниматься. Решайте.
— Джуди, ты все равно плохо ладишь с животными, — сказала я, обращаясь к девушке. Однако та надулась обиженно — ее самолюбие оказалось не менее внушительным, чем мое.
— Ты хочешь спихнуть на меня дурацкую работу!
— Мурнуки тебя бодают, а так — никто не будет.
— Нет уж, я лучше с ними поработаю, чем буду возиться с какахами.
Старший пожал плечами:
— Значит, ты, Унсури, остаешься работать в загонах. Кстати, вот и техники. Забери управляющий чип. А ты, Козловски, уводи мурнука.
Я подавила протест, развернулась и пошла к техникам.
Ну, что за люди? Ведь это логично — направить каждого на такую работу, какая ему по силам. Вот же Козловски! С какахами она возиться не желает! А ведь согласилась меня во всем слушаться, да и я обещала за ней присматривать. Но как у нас сложится общение, если она будет так себя вести? И что будет с мурнуками? Они же все, как один, напуганные, нервные… Сердитая, я подошла к техникам.
