— Поговорим? — предложил Гетен. — Я верну тебе дар речи.
Эльки, получив способность говорить, не стала кричать. Повиснув в руках лирианца, она заговорила путано и бессвязно:
— Вранье… нет жизни… он так говорил… куда нам… кто я? Тварь без чешуи… зачем это? Пусти … не хочу так жить…
— Будешь жить по-другому, хорошо.
— Не хочу! Не смогу!
— Ты боец. Сможешь.
— Я убийца…
— Ты никого не убила, — мягко возразил Гетен, завораживая ее глубоким сиянием глаз. Я впервые видела его таким сочувствующим, уверенным, излучающим свет; я и сама была несколько заворожена. — Эль, я твой друг, помнишь? Верь мне.
Волнения явно не желали оставлять Эльки. Но то ли присутствие лирианца ее успокоило, то ли вспышка отчаяния прошла: она, наконец, вздохнула:
— Верю.
— Знаю. Отдохни, — ласково сказал Гетен и приложил ладонь к ее лбу.
Эльки сразу же провалилась в сон. Думаю, дело не в том, что он усыпил ее силой, а в том, что она безоговорочно ему доверяла. Убрав руку со лба гибрида, Гетен повернулся ко мне. Тонкий, с гладким лицом, с растрепавшимися светлыми кудрями — воплощение безмятежной юности. Только глаза темные, внимательные, умные — совсем не юношеские глаза.
— Иди ко мне, подлечу.
Я подошла, потому что мне тоже требовалось тепло и исцеление. Гетен возложил ладонь на мой лоб и начал приводить меня в порядок. Я молчала, отдаваясь теплу, но тревожные мысли не давали покоя.
— Не психуй, — строго проговорил лирианец. — Ничего страшного не произошло. Так, маленькая неприятность.
— Хоть бы вас рептилоиды сожрали, — пожелала я.
Гетен рассмеялся.
Пару дней спустя я узнала, кто еще участвует в авантюре Гетена. Помимо незнакомых мне работников, врача и медсестры, с которой встречается Арве Локен, среди них были и сам Арве Локен, знакомый веснушчатый зам начальника безопасности станции, отец Джуди Козловски и доверенный практикант Гетена — Матео Крус. Все эти люди прямо или косвенно были связаны с обеспечением безопасности, транспортом и пропусками, поэтому нет ничего удивительного, что им удалось без проблем разместить бежавшую Эльки на станции.
Новость о том, что я тоже в деле, они приняли по-разному. Матео Крус, которого я считала человеком, хорошо ко мне относящимся, первым выразил здравые опасения:
— Унсури? Нет, нет, ей немедленно нужно стереть память!
— Почему? — спросил рыжий зам начальника безопасности.
— Потому что она обедала с Нигаем.
— Лишь обедала, — уточнила я. На меня все смотрели с таким подозрением, что я и сама была почти согласна, чтобы мне стерли память и я не участвовала в их безумной затее.
— А почему капитан пригласил вас на обед, Унсури? — задал вопрос рыжий, глядя на меня пристально.
— Я ему понравилась.
Ответом мне был тихий смех.
— А что вы думаете о капитане, гражданка? — поинтересовался бородатый и здоровый мужчина-орионец. Рядом с ним сидел Локен; его лицо было скрыто в тени, он не показывал желания участвовать в разговоре.
Они все ждали, что я начну критиковать капитана, поэтому им не понравилось, когда я самоуверенно и с легкой улыбкой ответила:
— Нигай — очень интересный мужчина. С ним приятно общаться.
— Видите? — тут же взвился Крус.
— Помолчи, — оборвал его Гетен. Его единственного мои ответы радовали. Почему-то… — Товарищи, правильно ли я понял: вы считаете, что гражданке Унсури доверять нельзя?
На лицах собравшихся четко проступили сомнения и скептицизм.
— А я вам скажу, что она, наоборот, надежна, — обведя взглядом сообщников, выдал Гетен. — Унсури молоденькая, у нее в голове одни мысли: как бы получше устроиться в жизни. Она думает сейчас только о себе и своем собственном благополучии. Она очень хорошо понимает, что, если на ее имя падет тень сомнения, ее жизнь будет испорчена. Поэтому не допустит ни одной ошибки.
— Да? — не желал успокаиваться Матео. — А я считаю, она сразу же выдаст нас капитану.
Я подарила землянину неприязненный взгляд. Чем больше я его узнавала, тем меньше он нравился мне. Оказывается, он обо мне плохого мнения, но выяснилось это только сейчас. В столовой же или в спортзале он был со мной сама милость, сама учтивость.
— А в этом и есть плюс, — задумчиво проговорил рыжий. — Раз Унсури нравится капитану, она сможет отвлечь его, если понадобится.
— К тому же, она редкого вида эмпат — работает с низкими вибрациями. Ну, товарищи, что теперь скажете?
— Унсури, — обратился ко мне бородач. — Вы вообще понимаете, что мы сейчас обсуждаем?
— Вы хотите вывезти с Гебумы гибридов.
— А понимаешь, почему?
— Нет, — я не собиралась скрывать свое отношение к их затее. — Не понимаю. Ни ваших мотивов, ни ваших планов… Даже если вывезете гибридов, вас будут искать войска Союза. Всех, кто полетит в резервацию, начнут проверять и допрашивать с помощью психокинеза. Ваши планы обречены на провал.
— Вот! — обрадовался невесть чему Гетен. — Именно так думают наши враги, товарищи. Они ждут от нас действий, которые они сами бы против нас вели. Поэтому мы должны действовать нагло. К тому же, не всех гибридов будут искать, — многозначительно добавил он.
— Почему?
— А потому что! Диль Нигай известен тем, что участвовал в нападениях на базы спящих. Выяснилось, что он далеко не всех пленных слуг сдавал властям. Он сам вел допросы и изучал поведение гибридов, ставил и снимал чипы управления, пытался сам управлять чужим сознанием. Это противозаконно и опасно. Когда об этом узнали, его судили, лишили части привилегий, званий, Род от него отказался. Нигай был отправлен в ссылку на планету с жестким режимом. Спустя какое-то время его дело пересмотрели и отправили на Гебуму в звании капитана. А скоро на Совете было предложено начать новые исследования гибридов, воспользовавшись потенциалом планеты Гебума и станции «Найрив».
— Спящие совершенствуют способы воздействия на людей, — добавил Козловски. — Они не отягощены моральными вопросами и проводят опыты без сомнений. Поэтому и результаты их лучше. А Союз… тормозит. Сейчас «Найрив» станция всесоюзная, но в скором времени она перейдет во владение ЦФ. Официально — якобы из-за проблем с финансированием и малым «выхлопом» мало полезных исследований. Планируется полностью изменить политику станции и планеты в целом — начать серьезные исследования психики тех, кто был чипирован или подвержен воздействию. И цель поставлена: найти способ подчинения гибридов. Научиться ставить такие же сильные установки на сознание, какие ставят спящие.
— Но не такой должна быть цель! — разгорячился Гетен. — Мы не должны повторять за спящими, мы должны найти способ восстанавливать сознание и превращать жертв спящих в полноценных граждан! Многие из слуг — жертвы, а Союз не желает мириться с этим фактом!
