— Этого скучного заучку? — Нери даже не постаралась скрыть разочарования.
— Вот что, девочки, — встряла Ксана. — Для начала давайте покинем эту невыносимо скучную комнату и пройдем в сад. Я давно уже облюбовала там одну беседку. Заодно закажем туда обед; повара здесь прекрасные.
Я всегда поддерживала сестер, и в этот раз спорить не стала.
Отец, желая успокоить, сделал мне отличный подарок. Я ничего бы больше не хотела, чем иметь возможность провести с сестрами время. Одно только их присутствие лечило, изгоняло дурные мысли. Весело болтая, мы долго сидели в беседке, обсуждая, что у кого важного произошло.
Нам всегда было легко и хорошо вместе, несмотря на то, как сильно мы друг от друга отличаемся. Другие наши сестры не понимали «вопиющей» яркости и поведения Нери, ее резких суждений, ее манеры решать дела и дразнить тех, кого дразнить нельзя. Ксана, самая умная среди нас, была жертвой зависти и интриг. Ее слишком уж выделял Глава Рода, и это не нравилось другим сестрам. Я же — вторая кровь, со мной все понятно. Хоть мы и из одного поколения, сестры старше меня, поэтому они меня опекали и продолжают опекать.
Ксана мой строгий критик и воспитатель, благодаря ей то, что я вторая кровь, не бросается в глаза. Нери, наоборот, призывает меня расслабляться и давать себе волю. Сестры для меня — отец и мать, ласка и строгость, защита и покровительство, лучшие друзья. Ближе их у меня никого нет.
Как же устроить свою жизнь, чтобы не лишиться их? Горькая правда в том, что, как ни крути, я продолжаю ощущать себя несчастной, и все так же кажется, что я опутана невидимыми прочными путами… Род и отец всегда страшно давили на меня, а иначе и быть не может, потому что я не совершенна, не создана для борьбы и бесконечного соперничества. Все чаще в моей голове появляются мысли о том, чтобы покинуть Род. Но, покинув Род, я потеряю и сестер, потому что они никогда не поймут моего поступка и сочтут это предательством.
К тому же, мое положение слишком уязвимо. Я студентка, и место в университете мне обеспечил Род. Если я уйду из Рода, то многого лишусь. Да, мне хватит на первое время денег на то, чтобы снять квартиру, купить еды, проездной на месяц… А что дальше? Мне придется бросить университет, потому что на моем направлении нет бюджетных мест, а год обучения стоит очень дорого. Без высшего образования я не смогу найти высокооплачиваемую работу. Но, самое главное, я стану безродной. Это клеймо.
Ни Нери, ни Ксана никогда не снизойдут до общения с безродным. Они борцы по жизни, и любая неприятность для них — это вызов и способ доказать самим себе, что они все могут преодолеть. Я же другая, я слабее, и морально, и физически… То, что я вообще обо всем этом думаю и сомневаюсь, иллюстрирует мою слабость.
Так как поступить? Покину Род — и сестры навсегда потеряют ко мне уважение, потому что не смогут уважать слабую сестру. Выйду замуж по расчету — и смогу упрочить свое положение, докажу отцу и Роду, что не являюсь второй кровью.
Очень простой выбор. Очень простой. Поступать нужно так, как велит рациональный ум, а не смутные желания. Это аксиома, усвоенная мною с раннего детства. Но, раз выбор так прост, почему я никак не могу его сделать?
— …Ты медитируешь, Котенок? — спросила Нери. — Или тебе так скучно с нами, что ты засыпаешь?
Я моргнула и только тогда поняла, что прямо во время оживленного разговора впала в глубокую задумчивость. Обе девушки смотрели на меня вопросительно. Они не могли не заметить, как я рассеянна…
— Каркано не выходит у меня из головы, — выкрутилась я. — Все думаю: тот ли он, кто мне нужен?
— У тебя на выбор еще двое, так что не спеши, — успокоила Ксана. — Хакан обязательно устроит тебе встречу с претендентами прежде, чем Глава Рода даст разрешение провести помолвку.
— О Каркано ли ты думаешь, Кэя? — протянула Нери, внимательно на меня глядя. — Или хочешь рассказать о чем-то еще, но осторожничаешь? Твой рассказ о станции очень скучен. Не верю, что с тобой совершенно ничего не произошло.
— Что поделать? Мне действительно было скучно, ведь станция оказалась полна младших. Естественно, в таком окружении я не могла ничему радоваться. Безалаберность этих младших, их хамство, ненадежность, леность и дурные манеры испортили мне все впечатление о Гебуме. Я жалею, что полетела.
Ксана рассмеялась — она не слишком лестного мнения о младших, как и Нери. Но я не могла не заметить, как сестры переглянулись. Они тоже ждут моего выбора. Только они не знают, какой именно выбор передо мной стоит.
Глава 22
Отец долго молча на меня смотрел. Ему было, что оценить. Мою само-стрижку стилисты довели до совершенства, исправили все огрехи; это визуально сделало шею длиннее, и стала видна гордая посадка головы. Кожу выбелили, от неравномерного «грязного» загара и следа не осталось. Питающие маски ликвидировали круги под глазами, увлажняющие сыворотки вернули губам цвет и соблазнительную мягкость. В остальном стилисты недостатков не нашли, разве что дали рекомендации, какие акценты делать в макияже, какие цвета носить, чтобы выгоднее подчеркнуть мою внешность.
Я прислушалась к профессионалам и предстала перед отцом обновленной. Он молчал…
Нери подала голос, чтобы меня поддержать:
— Кэя выросла в замечательную красавицу.
Я посмотрела на сестру с благодарностью, и неожиданно подметила в ее глазах тень недовольства. Это обычное проявление неприязни к Хакану, или что-то иное? Неужели она недовольна мной?
Отец, наконец, произнес тихо, отнюдь не радостно:
— Выросла. Но повзрослела ли?
Комплимента от Хакана я так и не услышала; хорошо, что я и не ждала похвал от него. Убедившись, что выгляжу я достойно, отец взял меня под руку и повел знакомить с женихом номер один, которого подобрал мне самолично Глава Рода. Нери и Ксана остались в саду, в местечке, откуда можно было прекрасно рассмотреть жениха.
Жених явился в сопровождении матери, изысканной центаврианки. Выказав почтение старшим, мы с ее сыном впервые встретились глазами. В тот же момент я поняла, что жених этот смешон. У него не хватило самообладания, чтобы выдержать мой удивленный, несколько оскорбленный взгляд.
Ниже меня ростом, неуклюжий, тощий, он выглядел, как бледная карикатура на центаврианина, и, к тому же, явно был младше. Увидев меня, юноша сразу понял, что ему грозит безоговорочный отказ, и смиренно опустил голову, пока Хакан и его мать обменивались любезностями.
«Вот он — точно вторая кровь, — подумала я, продолжая рассматривать молодого человека. — С этой своей длинной шеей и круглыми глазами он похож на птичку чивхинг4».
Хакан и мать этого птенчика оставили нас, давая возможность познакомиться и пообщаться без свидетелей. В то же время, они оставались неподалеку, чтобы удостовериться в том, что мы не нарушаем приличия.
Мы неторопливо пошли по саду, старательно глядя на кусты, цветы, дорожку, потому что друг на друга смотреть не хотелось совершенно. И он, и я понимали, что это мучительное свидание станет единственным и ни к чему не приведет. Юноша осмелился завести со мной разговор, и я поддержала его, но это далось мне нелегко. Мы обсудили, какая стоит прекрасная погода, какие-то неважные новости, касающиеся Ланмара. Позже нас ждал столик в беседке, красиво сервированный к обеду. За столом, к счастью, мы сидели вчетвером — Хакан, я, птенчик-чивхинг и его мать. Когда с обедом было покончено, мы снова прогулялись, и отец самолично проводил гостей.
