— У вас все в порядке? Датчик системы не работает.
Я ничего не ответила.
— Разрешите посмотреть, что с датчиком, — настаивал управляющий.
Тишина.
Как я и думала, управляющий пошел за Ли – не у Роуан же консультироваться по таким вопросам?
Я стянула с альбиноса рубашку, да и сама попыталась раздеться до нижнего белья. Обтягивающее платье сползать не желало. Тогда я улеглась рядом с альбиносом и возложила его руку на свое плечо.
Вскоре, подчиняясь команде управляющего, система впустила мужчин в комнату.
— Прошу прощения, — пискнул управляющий и вышел.
Ли не произнес ни слова, но я даже спиной ощутила, как он смотрит. Вот бы и мне на него посмотреть! Какое у него сейчас лицо? А глаза? Да неважно, он все еще не вышел, а это значит, что контакт есть!
Только я возрадовалась, как он вышел.
Вышел, цвин рогатый! Не сказав ни единого слова!
Как он смеет не расстраиваться?
Пораженная, я сползла с кровати.
Ему все равно? А мне нет! Мне настолько не все равно, что я его щас прикончу!
Я вышла из комнаты и целеустремленно за ним направилась. Куда он пошел? В своей комнате его не оказалось, в гостиной тоже. Зато на глаза мне попался управляющий, и, отчаянно стараясь не обращать внимания на мой вид, спросил: «Не угодно ли вам чего?»
— Хочу его голову! Куда он сбежал?
Судя по растерянному лицу управляющего, ответа он не знал. Зато знала я.
Он в тренажерке. Ведь на досках и тренажерах так удобно вымещать эмоции, чтобы потом вести себя безупречно вежливо.
Я вошла донельзя эффектно, с туфлей в руке.
— Вот ты где.
Он рубанул по доске ребром ладони.
Я бросила туфлю. Проклятая не долетела.
Ли ударил по следующей доске. Та с жалобным треском сломалась.
— Знаешь, кто ты? Лицемер чертов, обманщик! Что только не плел, чтобы затащить меня в постель! А как затащил, так сразу и неинтересно стало, да?
— Что ты несешь?
Малейв одним ударом сбил подставку, к которой крепились доски, и они посыпались на пол. Перешагнув через них, он пошел на меня, отчетливо выделяя каждое слово:
— Лицемер? Я?!
— Да, ты!
Вид у него стал какой-то совсем уж жуткий.
— А ты? У тебя всегда есть запасной выход, да? Всегда есть вариант получше? Зачем тебе курсант, когда есть банкир, который готов планету подарить за ребенка!
Я шумно глотнула воздуха. Так вот он что обо мне думает! Решил, что он для меня запасной вариант…
— Ох, ну и дурак же ты, Малейв! — Я бросила в него другой туфлей. Увернулся.
— Что, кончились туфли? Ничего, Гоин еще купит.
— А-а-а, — обрадовалась я. — Ревнуешь?
Нельзя было этого говорить. Я ловко спряталась за один из тренажеров; при этом платье треснуло сбоку – образовался симпатичный разрез, открывающий ногу до нижнего белья. Ли ухватил тренажер за ножку и опрокинул – тренажер с грохотом упал на бок. Хорошо, что к тому времени я уже была у досок. Взяв парочку, швырнула прицельно в Ли. Обе он отбил.
— Убегаешь? Страшно стало?
— Конечно. Вы, старшие – через одного психопаты!
Малейв развел руками – ну что ж, раз назвала психопатом, значит, надо соответствовать. И свалил еще один тренажер. При этом ему пришлось так напрячься, что мускулы взбугрись на руках. Я испугалась, когда натягивающая груз штуковина лопнула, и тот едва не свалился на Ли.
— Ну и что ты сделал?
— А мне так больше нравится.
Он шагнул вперед, и я быстро добавила, схватив доску:
— Еще один шаг – и я брошу доску. Поверь, я достаточно меткая, а голова у тебя самое слабое место.
— Бросай.
Я бросила – на пол, к своим ногам. Покричали, пошумели, и хватит. Нужно поговорить нормально.
— Знаешь, что меня раздражаетв тебе? Невозможно понять, о чем ты думаешь.
Просверлив меня пару мгновений взглядом, Ли с упреком спросил:
— И это ты мне говоришь? Ты, которая обещала Гоину ребенка?
— Вообще-то я ему ничего не обещала. Мы поспорили.
— На ребенка? Ветрова, у тебя с головой все в порядке?
— А у тебя? Ты знаешь, как себя вел? Как отмороженный.
— Я видел запись. Вы условились на одного ребенка.
— Значит, ты видел обрезанную запись.
— О чем вы спорили? — спросил Ли.
— Гоин сказал, что у нас не чувства, а имитация. Ну, и… я просто не могла не возразить. Я тоже попалась на удочку.
— Спорить с Гоином может только… — Малейв покачал головой. — Впрочем, да. Только не умеющие думать и такие, как ты, и могут с ним спорить. Ты нарочно устроила этот цирк на постели?
— Да.
— А что ты с ним сделала, что он лежал спокойно?
— Дала по шее, — проговорила я с вызовом.
— Молодец. Это довольно сложный прием.
Мы помолчали, и я спросила тихо:
— Ли… Почему ты держался со мной, как чужой?
— Я повелся на запись, как наивный идиот.
Ли Малейв называет себя идиотом? Вот это да. Событие планетарного масштаба.
— Ты? Повелся?
— Я пришел в себя: память дырявая, слабость, галлюцинации. Только мне стало лучше, как приехала ты… а эо-связи нет, и чувств как будто тоже. Еще и Гоин начал тебя выгораживать, позаботился о гражданстве Артема. Мне это не понравилось. Я взломал защиту личного планшета Гоина и нашел ту запись. Обрезанную, судя по всему. И… почти возненавидел тебя. Наверное, я хотел обманываться. Это было какое-то помутнение…
— Это помутнение – ревность. Обыкновенная ревность.
— Не знал, что могу ревновать.
— Ха! Еще как. Только вы, старшие, ревнуете молча. Страдаете и холодеете, как истуканы, — проворчала я и тоже повинилась: — Не ты один виноват. Я повелась на спор с Гоином.
— Оба хороши, — подвел итог Ли.
Я медленно к нему подошла. Обнялись мы не как страстные возлюбленные, а немного неуклюже, виновато. Так понги ластятся к хозяину, после того как раздерут его любимые тапки.
Ли коснулся моего подбородка пальцами, чтобы я подняла к нему лицо. Он еще ничего не произнес, а я уже знала, что он хочет сказать. Мы давно уже знали, кем являемся друг для друга. Но слушали остальных, поддавались предрассудкам, сомневались, искали разумные причины быть вместе… Иногда мудрее просто довериться сердцу. Оно знает, кто твой человек.
