Угомониться? Нет, это не тот случай. Цент мнил себя лучшим среди нас. Его выводило из себя то, что капитаном стала орионка, и то, что остальные не спешат соглашаться с тем, что он – главный. В общем, в нашей команде появился бунтарь.
— Ты мне будешь указывать?
— Тебя что-то не устраивает? Ты чего хочешь? — сменила тон Вальдола: голос ее стал елейным.
— Я хочу нормальную команду.
Нам оставалось только поражаться величине его самомнения. Ладно бы он так выеживался на абитуре, когда еще нас не знал, но после первого курса относиться к однокурсникам так пренебрежительно – это непростительная ошибка.
— Не нравится команда? Тогда ты исключен, — проговорила Линда без тени сожаления.
— Лучше одному, чем под началом такого капитана, как ты, — не остался в долгу бывший друг Вальдолы. — А тебе, Ветрова, вообще нельзя учиться со старшими. Может, мозгами ты и подходишь, но не телом. Тебя одолеть может даже подросток. — Вилейн усмехнулся и медленно пошел по направлению к отелю.
Не нужно было принимать его слова близко к сердцу, но я приняла. У всех у нас были проблемы с самоконтролем сейчас; у каждого второго налицо признаки эмоционального напряжения, а если к этому прибавить избыток секс-энергии у каждого пятого, то получается взрывоопасная смесь.
В столовой нас ждала еще одна новость. Вечером всех практикантов приглашали на праздник в главный корпус. Танцы, песни, представление, богатый стол – звучало очень соблазнительно. Воодушевленная и надеявшаяся на то, что вечер исправит настроение, испорченное выходкой Вилейна, я поднялась в номер.
Рэй расчесывала волосы у окна. Заходя в номер, я задержала взгляд на ее гладких черных волосах, на худощавом теле. Безупречная дочь своего Рода. Ее никто никогда не посмеет оскорбить, ведь она идеальный образец женщины в Федерации. Она на своем месте, заслуженно в академии, в лучшей группе.
Я коснулась шеи, которая побаливала после стычки с Вилейном. И поняла, чем меня так задели слова цента. Как и каждому человеку, мне хотелось уважения, а вместо этого я без конца получала напоминания о том, что всего лишь беженка, чудом затесавшаяся в академию. И никогда эти придирки и взгляды свысока не прекратятся… Даже если я закончу учебу, и начну работать, мне не избавиться от пренебрежения центавриан.
Особенно таких, как Рэй.
Ощутив на себе мой взгляд, девушка медленно повернулась.
«Что с тобой, землянка?»
«Ничего, принцесса».
Я взяла чистое белье и зашла в душ. С озлобленностью стянула одежду, купальник. Теплая вода, упруго бьющая сверху, не принесла облегчения, хотя и притупила слегка боль в руке, шее, да в ногах. «Слишком резко побежала», – подумала я, вспомнив задание с кодами, и всхлипнула. Ну, что они все, а? Ну, почему бы им просто не оставить меня в покое?
Я росла на Горунде, впитывая центаврианскую культуру, я вела себя так, как принято вести себя. Выезжая из резервации, я всегда одевалась, как одеваются центаврианки. Я делала все, чтобы соответствовать стандартам. Для получения гражданства мне не хватило всего пяти лет… пяти лет.
Я сползла вниз и обхватила колени руками.
Даже если и вернусь на Еву-2, и начну новую жизнь среди «своих», все равно буду сильно скучать по Горунду. Я любила эту планету так пламенно, что даже в детстве на мамины слова о том, что мы с другой планеты, возражала яростно. Дилемма: по рождению я землянка, а по духу – центаврианка. Вот только кто из местных разглядит во мне этот центаврианский дух? Кто вообще понимает, чего я хочу?
«Ли понимает».
Стоило мне вспомнить про Ли, как вся злость и обида на весь мир и на центавриан в частности исчезли. Я поднялась, выключила воду и, накинув полотенце, вышла в комнату.
Рэй заинтересованно посмотрела на мое лицо. Наверное, ее веселили перемены в моем настроении.
— Ты знаешь, почему лучших курсантов и студентов с Горунда приглашают на Хауми? — медленно и томно, будто соблазняя, спросила Рэй. — «Эрмея» находится рядом с заброшенными Домами Жизни. В одном из них Ки Арад инициирует новичков.
«Так вот почему Экри так рвался на Хауми, — подумала я. — И вот что он имел в виду…» Как же все-таки порой Звезды бывают несправедливы: Экри старался, стал лучшим, а в итоге вместо него на Хауми попала я, и инициацию буду проходить тоже я.
— А как проходит инициация? И зачем, раз мы уже «зерна»?
— Ты знаешь, что такое эо-ши? — все так же томно поинтересовалась Рэй.
Я покопалась в памяти и выудила оттуда кое-что про кристаллы, которые выращивают лирианцы в Домах Жизни и на закрытых фабриках. Эо-ши – это своеобразное хранилище чувств, настроений, энергий всех тех, кто когда-либо к нему дотрагивался. Бытует мнение, что кристаллы эо-ши со временем приобретают свою собственную энергетику и могут разрушиться, если их коснется кто-то с несозвучной кристаллу энергией. А еще такой кристалл может плохо подействовать на чужака. В общем, очередная мудреная штуковина лирианцев, которую лучше не трогать.
— Да, знаю.
— Уважающий себя центаврианский Род имеет собственный эо-ши и оберегает его, как большую ценность. Ну, и в общем, если тебя допускают до эо-ши – это означает полное к тебе доверие. Так что сегодня ты коснешься кристалла, подаришь ему частичку себя, и он подарит тебе частичку энергии, которую в себе хранит.
— А если моя энергия не «понравится» эо-ши? Что тогда?
--- Понравится, — уверенно улыбнулась центаврианка.
Вот эта уверенность меня и обеспокоила. И все, что связано с Ки Арадом, меня беспокоило тоже. Инициация, кристаллы… Может, ну их?
Рэй заметила, что мне это не по нраву.
Мы уставились друг на друга оценивающе. Рэй всегда была собрана, спокойна и серьезна. Этим она мне и нравилась; я видела в ней образец идеальной гражданки Федерации. Интересно, что видит во мне она?
Так и хотелось спросить, но я прикусила язык. Она ко мне с расспросами не лезла, и мне не стоит. Да и о чем разговаривать фермерше с принцессой высокородной?
Оказалось, есть о чем.
— Ты из военной династии?
— Можно так сказать, — удивленно ответила я. — Мой отец был военным.
— Был?
— Он погиб, сражаясь за Союз, — я бы хотела придать своему голосу гордости, с коей подобает рассказывать о подвигах отца, но вместо нее в голосе прозвучала обида. Мама любила отца больше жизни, а он оставил ее, чтобы геройствовать. Нельзя винить за такое, но я не могу себя переубедить.
— Многие сыновья нашего Рода тоже погибли. Вы, земляне, легко относитесь к потерям?
— Почему ты так решила?
— Ты не пожелала ушедшему отцу нирваны.
— А ты – своим родным.
На мгновение в черных глазах девушки я увидела что-то живое, настоящее, то, что принадлежало только Рэй, а не ее Роду. Но она очень быстро снова надела маску и спряталась за вежливой улыбкой:
