— Мне так хорошо … — прошептала Рэй.
— А завтра тебе станет стыдно, — усмехнулась я. Нечасто центов можно увидеть такими расслабленными.
— Пле-е-е-евать.
Постепенно начали возвращаться и другие новоиспеченные адепты. Все, как один, улыбались счастливо и несли всякую ересь. Тогда-то я поняла, что зря насмехалась над Рэй: на меня тоже накатило, и голова стала странно пустой. Как только последний адепт вернулся, рыжий хауми зашел за ним в кар, и объявил:
— Поздравляю, адепты! Сегодня спящие приобрели десять новых врагов, а Жизьнь приобрела десять новых защитников! Жизьнь ради Жизьни!
— Жизнь ради Жизни!
Обратный путь адепты делились впечатлениями, путаясь в словах и засыпая, рыжий посмеивался, глядя на нас, а я боролась со сном. Тело начало требовать сна – здесь и сейчас. К моменту, когда нас «выгрузили» у пятого корпуса, я соображала ничем не лучше, чем другие.
Встречать нас явились работники-хауми, Рис и Солд.
— Ну, как прошло? — полюбопытствовал куратор, оглядывая нас.
— Отлично, все прошли инициацию, — довольно улыбнулся рыжий.
— Все десять – это хорошо, — поддакнул Рис. — Обычно кто-то отсеивается еще до похода в Хранилище.
— Т-товарищ лейтенант, — простонал один из курсантов. — А можно завтра…
Он так и не договорил – упал. Один из работников подхватил парня, взвалил к себе на плечо и, глянув на его инфо-браслет, понес в номер.
— Пока не свалились, вникайте: завтрак – на два часа позже обычного.
— Так-тошно-товарищ-лейтнант… — вразнобой отозвались мы.
То, что тошно – вижу, — хмыкнул Солд и дал задание работникам отеля: — Разбирайте курсантов, а то прямо здесь попадают.
Одного за другим курсантов начали уводить. Я отшатнулась от одного котоида, от другого. Не то, чтобы я не люблю кошек, просто они слегка мне надоели.
— Танцуешь, Ветрова?
Солд подхватил меня на руки. Теплый мускулистый мужчина гораздо лучше любого котоида! Уронив голову лейтенанту плечо, я попыталась сказать нечто важное, но в сон меня утягивало слишком сильно. Не понимая, сплю уже, или еще нет, я пробормотала, вцепившись в воротник куратора:
— Я должна сказать вам что-то!
— Спи уже, Ветрова.
— Это очень важно.
Солд сдался, повернул ко мне голову.
— Ну, что?
— Вы мне нравитесь, — торжественно объявила я и заснула с чувством выполненного долга.
Глава 8
Недосып – коварнейшая вещь. Чем больше я смотрела на других курсантов в столовой, тем больше убеждалась в этом. У одного на щеке отпечатался уголок подушки, у другого опухло лицо, третий засыпал прямо за столом. Но хуже всего было тем, кто вчера проходил инициацию.
Инициация… Как ни странно, произошедшее меня не сильно испугало – скорее удивило. С одной стороны, нарушать законы Союза людей недопустимо, с другой – центавриане всегда наплевательски относились к запретам. Да и альбинос зря решил, что я так захочу узнать правду о себе, что сдамся ему. Подумаешь – иные гены. Он сказал, что я человек, значит, волноваться не о чем. Жила же я как-то до этого?
И все же настроение у меня было плохое, скорее всего, из-за того, что толком поспать не удалось. Его могли улучшить только две вещи: сон и еда. Время первого подошло к концу, а вот второе... Гадость, которую нам выдавали на завтрак, и в обычные-то дни было сложно в себя пихать, а сегодня от одного взгляда на нее мутит. Я отложила ложку и зевнула – раз в восьмой за последние десять минут.
— Почему не ешь?
А вот и Акула Вальдола. Судя по тону, у нее настроение тоже дрянь. А если учесть, что настроения орионки колебались от «мне так хорошо, нужно кому-то врезать», до «мне так плохо, надо кому-то врезать», то не кажется странным, что я про себя называла ее «акулой».
— Мне не нравится, как ты выглядишь, Ветрова.
— Ты тоже плохо выглядишь, Вальдола, — хмыкнул какой-то сумасшедший.
— Еще раз влезешь в разговор – поломаю.
Курсант явно хотел ответить что-то в духе: «Де-етка, ты слишком самонадеянна», но когда к нему повернулись парни из нашей команды, растерял желание насмешничать. Акула же вернулась к первоначальной жертве – мне.
— Соберись. Если сегодня мы играем в лесу, и ты нас подведешь….
— Дай-ка угадаю – ты меня поломаешь?
— Да, — ответила орионка, и заглянула в свой планшет: — Сегодня играем не мы.
Я оглянулась. Курсанты из команд, которым сегодня предстояло показывать свои навыки в лесу, забросили завтрак и повставали; с них быстро слетела сонливость.
«Бедняги, — подумала я. — Играть после такой сложной ночи…»
Вскоре мы собрались у входа в наш корпус, чтобы выслушать инструкции Солда.
Я помнила, что вчера что-то такое сказала ему, но что именно – вспомнить не удавалось. Но это сто процентов было что-то неловкое, иначе я бы не испытывала стыда, глядя на лейтенанта. Как нарочно, каждый раз, когда я на него смотрела, он замечал мой взгляд. От этого мне становилось еще неудобнее.
Дав указания капитанам играющих команд, Солд обратился уже ко всем:
— Пока одни играют, другие будут зарабатывать индивидуальные баллы. Эти баллы не пойдут в общую копилку команды. Курсанты с лучшими баллами получат некоторые зачеты следующего семестра автоматом. Теперь о том, как именно вы будете зарабатывать баллы. Способ первый: состязания на ловкость, скорость, силу. Они будут проводиться каждый день на пляже до четырех часов по местному времени. Наблюдать за вами будут постояльцы, а судить – персонал отеля. Способ второй: помогать работникам отеля. Все желающие поработать остаются здесь. Способ третий… — Солд снова стрельнул в меня голубыми очами. Я спешно сделала вид, что зеваю. — Аукцион. Вы должны практиковаться в общении. Внесете свое имя в список лотов на вечер – и будете обязаны скрашивать вечер того, кто вас купит. Имеется в виду только общение, танцы, товарищи курсанты, но ничего больше. Все потраченные на вас средства перейдут на счет «Эрмеи». Чем больше выгоды вы принесете отелю, тем больше баллов получите в итоге. Выбирайте, какой способ заработать баллы вам ближе… Ну, что стоите?
Парни ринулись на пляж (конечно, ведь помогать работникам отеля и развлекать постояльцев они считали ниже своего достоинства), некоторые девушки пошли в первый корпус, а я так и осталась у нашего. Яснее ясного, что на пляже мне много баллов не светит, да и лотом на аукционе я быть не хочу.
Кстати, из всех курсантов только я выбрала работу. У Вальдолы, задержавшейся у корпуса, это вызвало презрительную усмешку:
— Что же ты на аукцион не пошла записываться, а, Ветрова?
— А ты что не пошла?
