Он понял, что я лгу. А то, что я курсантка академии и при том младшая –подозрительно. Так что не видеть мне визы, если не сделаю что-то прямо сейчас. Нельзя подводить Солда. И, тем более, нельзя подводить Ли, который ушел с проверок ради собеседования.
— А вы согласны с тем, что каждая женщина считает себя особенной?
Мужчина поднял на меня глаза.
— Какое это имеет отношение к делу, гражданка?
— Никакое, — протянула я. — Мне просто интересно было услышать ваш ответ.
— Флиртуете?
— Нет. Проявляю интерес к представителю другой расы. Любознательность – не самая плохая черта, не находите? Особенно для тех, кто получил посредственное образование. Знания ведь не только в школе получают, но и в повседневной жизни, при общении. Поэтому мне не было страшно общаться с хауми. Я видела в этом общении только преимущества.
Ответ я закончила еще одной легкой улыбкой, хотя нервы были натянуты, как струны.
— Вы все-таки флиртуете.
— Немножко. Чтобы расположить вас к себе.
Агент улыбнулся.
Глава 23
Не успела я выйти из кабинета, как была отведена в сторону взбудораженной Круек. Апранка начала забрасывать меня вопросами, но отвечать толком не давала: перебивала своими впечатлениями о собеседовании. Вальдола стояла поодаль; судя по всему, поболтать с ней по душам у Круек не вышло, поэтому апранка так на меня накинулась.
Не будь мы курсантами Военной академии, а Солд – военным, у нас не возникло бы проблем с собеседованием, и выездная виза бы не потребовалась. А так всем пришлось побеседовать с агентами и доказать, что летим мы только для разрешения брачного вопроса и на короткий срок. И, к тому же, являемся благонадежными, не связаны и не имеем намерения связываться с кем-либо, кто может навредить Федерации. Я не питала иллюзий насчет того, почему нам дали визы: у всех у нас оставались на Горунде родные и это было решающим фактором.
Как оказалось, дольше всех собеседовали меня. Правда, Акелу и Ли сразу после собеседования пригласили в другой кабинет.
— А этот старший, бледный такой, кто? — полюбопытствовала Круек. — Солд не говорил, что с нами летит еще один.
— Курсант.
— Ты с ним?
По привычке я чуть было не ответила: «нет».
— Да.
— Ну и дура. Со старшими нельзя связываться. Страдать будешь, — продолжала Круек нагнетать. — Лучше бы Солда выбрала, он шикарный мужик.
«Согласна, что шикарный. Но не мой».
— Ты ему подходишь больше.
— Знаю, — с уверенностью роковой женщины протянула апранка и кивнула в сторону Акулы Вальдолы. — А это что за явление? Она хочет Солда?
— Нет, не волнуйся, — усмехнулась я. — Она хочет баллы и летит с Солдом, только чтобы получить бонусы в учебе.
— Хорошо. А то ведь орионка. И не хилая, вроде.
Линда повернулась в нашу сторону, как будто поняла, что мы говорим о ней. Я помахала ей рукой, и орионка снова отвернулась. На практике она очень хотела подловить меня на слабости, и у нее не получилось. Если раньше Акула меня просто терпеть не могла, то теперь наверняка ненавидит. Я ничего не могу поделать. Хочет ненавидеть – пожалуйста, пусть ненавидит. Но, как бы я не старалась уверить себя, что мне плевать на Линду, все равно жалела, что у нас не наладился контакт хотя бы на уровне одногруппниц.
Я начала расспрашивать Круек об ее успехах на общевойсковом факультете, когда в коридоре появились двое «наших» мужчин. Не представляю, что они думают друг про друга, но уверена, что обо мне они точно не думают хорошо.
— Визы у всех? — спросил Солд.
— Да, — ответила апранка.
— Хорошо. Отправляемся на медосмотр. Только после этого получим билеты. И еще… С нами летит наблюдатель – ваш товарищ, курсант Военной академии, гражданин Малейв.
Девушки посмотрели на Ли с подозрением.
— Блага, — поприветствовал их центаврианин и бросил быстрый взгляд на меня.
— Блага, — отозвались курсантки.
Мы направились проходить первичный медосмотр для полета. Круек так и теснила меня вперед, но я все же умудрилась подойти к Ли и взять его за руку – горячую, клейкую от порошка. Шепнула:
— Я чуть не провалила собеседование из-за тебя.
— Правда? — Ли приподнял бровь, и в его уставших глазах зажглись огоньки.
— Я была так уверена в своих ответах, что меня чуть не подловили на мелочи.
— В том, что ты чрезмерно самоуверенна, я никогда не сомневался.
— А я в тебе сомневалась, — очень тихо проговорила я. — Как ж я в тебе сомневалась… Зато теперь точно уверена, что ты такой же псих, как я.
— Ты хотела сказать «решительный»?
— Нет, все-таки псих, — возразила я. — Но в хорошем смысле слова!
Увлеченная разговором, я не заметила, что мы начали спускаться по ступеням, и споткнулась. Малейв ринулся вперед и успел меня поймать до того, как я влетела бы лицом в одну из ступеней. Лицо мужчины посерело еще больше, а губы сжались в тоненькую полосу.
— О, Звезды! Прости меня! — я и сама побелела, когда поняла, как ему было больно меня ловить.
На шум обернулся Солд.
— Что там?
— Ветрова чуть не навернулась! — радостно сообщила Круек.
Куратор посмотрел на меня уничижительно:
— Нам всем было бы очень неудобно, если бы ты все-таки навернулась и что-то себе сломала. Неужели так сложно смотреть под ноги, Ветрова?
К моему лицу прилила кровь. Что же я косячу сегодня?
Сверкнув глазами, орионец отвернулся и продолжил путь. За ним двинулись «невесты» и мы с Малейвом. Покачав головой, Ли взял меня за руку.
Больше я не спотыкалась.
Первичный медосмотр мы прошли успешно и получили, наконец, билеты. Нам выдали списки того, что можно и нельзя ввозить на Ун, и предупредили насчет того, что в полете будет два прыжка через кротовые норы. Как только билеты были получены, Солд дал нам последние инструкции и отпустил.
Акела явно не был доволен внезапным появлением Малейва и я ожидала, что он меня хорошенько пропесочит из-за этого. Однако он не собирался меня песочить. Круек и Вальдола ушли, ушел и Солд, и только мы с Ли остались у здания визового центра. Заняв скамейку под тенью раскидистого дерева, мы долго молчали.
Странно: когда рядом были Солд и курсантки, слова из меня так и рвались, а наедине на меня напала вдруг немота. На свежем воздухе центаврианину стало лучше, и ужасная бледность начала медленно сползать с лица, но меня продолжало беспокоить его самочувствие.
— Тебе нужно отдохнуть, — сказала я мягко. — Не знаю, что с тобой делали вчера ночью, но пользы это тебе не принесло.
